«Это моё право — выйти на мирный митинг». Очевидцы и участники о том, как проходили акции в поддержку Алексея Навального в разных городах России

Москва. Ксения Отинова, актриса: «Если будет нужно, я выйду и в следующий раз. А это будет нужно»

— Я вышла на митинг, потому что в нашей стране в течение 20 лет автократия. Потому что я вижу неправомерность действия власти уже много-много лет и считаю аполитичность в такой ситуации преступной. Когда я это осознала, сама будучи аполитичной до этого, то поняла, что тоже была причастна к тому, что в стране сложилась такая ситуация, которая не устраивает многих людей. И единственное что я могу сделать — это начать с себя. Но для перемен необходимо проявлять свою политическую позицию.

Мирный митинг не запрещён Конституцией Российской Федерации, с которой мы тоже наблюдали вопиющие, неправомерные действия властей по изменению статей самого главного нашего свода законов, которые обеспечивают права и свободы гражданина. Когда фактически происходит преступление, молчать я не имею права. Это моё право — выйти на мирный митинг. На этих митингах я не совершаю никаких негативных действий: насилия, дебоширства. Я выхожу на акцию и таким образом говорю о своей позиции, потому что не согласна с действиями властей. Я не согласна, что у нас в стране нет оппозиции. У нас оппозиционеров душат и буквально травят. А оппозиция должна существовать. Но людей сажают, убивают просто из-за чьего-то страха потерять свои насиженные места, власть и деньги. Потерять возможность бесконечно пользоваться ресурсами этой страны, выкачивать из неё всё, делать из людей скотов, которым можно кидать какие-то крохи. Если открыть пошире глаза, то можно увидеть, какая бедовая ситуация в нашей стране. Но многие просто не хотят этого делать.

23 декабря я достаточно легко добралась до Пушкинской площади, не было никаких блокпостов. Некоторое станции метро были заблокированы, но тем не менее я спокойно доехала на автобусе. Народу было море. К Пушкинской площади шли толпы людей, абсолютно мирных, просто гуляющих. Мы пробрались достаточно легко через толпу потом до площади, где была основная масса людей. Их было очень много — 20 000 точно, по моим ощущениям. Люди были со всех сторон, стояли очень плотно.

Поначалу действия ОМОНовцев 23 января, как я их увидела, были корректными. Казалось, что если ты не лезешь на рожон, не бросаешь в них снежки, не кричишь на них, не дёргаешь, то тебя не тронут. Нас пропустили к главному сектору Пушкинской площади. Мы спокойно прошли туда без всяческих препятствий. Но потом начали разгонять людей и делали это достаточно жёстко. Мы с подругой попали в серьёзную давку. Там люди падали и кричали. Но никакому другому насилию мы сами там не подвергалась.

Но я видела очень жестокие задержания. Там лупили дубинками чуть ли не подростков. Был один парень, лет, наверное, шестнадцати. По крайне мере, он так выглядел. Ему пробили голову, он был весь в крови. Девушке, тоже достаточно молодой, лет двадцать на вид, а то и меньше, также пробили голову. Полицейские действовали очень жёстко и я не представляю, что было 31-го, но я думаю, что в этот раз было ещё жёстче, судя по новостям. Но сама я этого не видела, потому что не смогла добраться до толпы.

31 января я думала, что, как и в прошлый раз, тоже доеду на автобусе. Но через пару остановок сказали, что приехали на конечную, хотя до неё было ещё далеко, и я решила, что дойду пешком. Я живу в центре на Бауманской, оттуда идти до Охотного ряда примерно полчаса. И вот иду и понимаю, что через несколько кварталов стоят блокпосты и пройти невозможно. Там стояли Росгвардия и полиция. Я подошла к ним и спросила не пропустят ли меня, они довольно резко ответили, что нет. Тогда пошла на Курскую, доехала до Тверской. Но пройти нельзя было негде — всё перекрыто. Основной поток людей уже находился в оцеплении. К ним невозможно было близко подойти. Мы мониторили новости, где идут основные сборы людей, шли и ехали к этой станции, мы добирались туда за 15-20 минут, при этом огибая все заблоченные станции метро, которых было в этот раз немало.

Мы каким-то образом всё-таки попали на эту станцию и тут же выясняли, что людей опять нет — всех разогнали. Там стояла настоящая армия Росгвардейцев, было невозможно пройти к тем местам, где собирались люди, везде стояли блокпосты и никого не пускали. Мы как-то на перекладных доехали до Матросской тишины, потому что основная информация была, что люди в таких случаях собирались именно там. Мы туда пришли, и там стояла огромная толпа росгваардейцев, а митингующих было очень мало. Они поняли, что силы неравны и пробраться невозможно. Они приходили, смотрели на это всё и уходили. Хотя добраться туда было тяжело. Таким образом мы 4-5 часов путешествовали по Москве. Толпу мы так и не нагнали и замерзшие поехали домой. Абсолютно не было возможности как-то проявиться, но это не помешало нам выйти, и, если будет нужно, я выйду и в следующий раз. А это будет нужно.

Санкт-Петербург. Митя (имя респондента изменено по его просьбе), менеджер: «Силовики вели себя как обычно — как мрази»

— На второй митинг я выходил потому, что был на первом и не думаю, что что-то изменилось за ту неделю. Но в этот раз важным было, чтобы на это нашлись какие-то... эээ... душевные силы — по поводу второго выхода я сомневался до последнего. Но просто я устал от многого, и в том числе от политической ситуации в стране. В протестах видится хоть какой-то шанс это исправить. Популярен нарратив, что если Путин уйдёт, то будет плохо, а по-моему, уже плохо, так что пусть уходит. Ну и выпускает тех, кого посадил.

Отличие митинга 23 января от 31-го было в том, что в первый раз было больше ясности в маршруте, а ещё было меньше перекрытого — ко второму случаю силовики знатно подготовились в плане логистики.

Участники просто шли, шли, шли иногда начинали бежать, а иногда заводили лозунги — «отпускай», «аквадискотека», «долой царя» и так далее. Один начинал — другие подхватывали, это в целом, мягко говоря, не уникальный механизм. Силовики вели себя как обычно — как мрази. Пугали, били, хватали, один достал табельное (правда, вроде бы после стычки).

Задержания, понятное дело, я тоже видел — например, нас загнали в угол в Александровском саду, что у Адмиралтейства, встали метрах в пяти и стали дубинками в щиты стучать, потом кто-то что-то неразборчиво кричит, они щиты сцепляют и шаг вперёд, ещё шаг, нам говорят сцепку опустить, мы подчиняемся, ведут в автозаки, конкретно с нами себя вели не особо грубо, но в соседний автозак принесли одного человека (не знаю его состояние), чувака в паре метров передо мной просто тычками подгоняли.

В самом автозаке тоже было мирно, некоторые даже с полицейским затеяли разговор. Он объяснил, почему не против того, что у власти вор. Просто он считает, что любой бы крал, так что и разницы нет. Из неприятного, с чем я столкнулся: до отделения везли пару часов, не отпускали в туалет (в итоге у нас заполнилась мочой поллитровая бутылка из-под воды); пара людей стояла. Везли, кстати, не в настоящем автозаке, а в маршрутке. Не знаю уж почему, им вроде как частное предприятие разрешило воспользоваться.

Краснодар. Владимир Соколов, журналист (комментарий подготовлен на основе постов в «Фейсбуке» с разрешения их автора): «Носите маски, берегите здоровье»

23 января: Был. Как журналист. С опознавательными знаками и аппаратурой. Взял с собой влажные салфетки, бинт, лейкопластырь, антисептик и прочее. Не для себя. Я быстро заживаю. Так, чтобы под рукой. Может кому понадобится. Собралось народу много. Несколько тысяч. Покричали, прошли до администрации края. Ещё покричали. Были автозаки, полиция и прочее. Перекрывали дороги, по рациям переговаривались. Никого не трогали.

Вы не поверите... Они занимались именно тем, что им прописано, — обеспечивали безопасность. И обеспечили. Кричащие прокричались и разошлись. Никто не пострадал. Пщщщщщщщщ... Это пар вышел. Умно, правда? Порезвились, зайчатки? Притомились поди. Спать, неугомонные, спать! Не понимаю, почему в столицах этот чудный опыт не переймут! Ну походили, ну попрыгали, бумажками потрясли... Всё? Ничего не разбили? Ну и славно! Спаааать.

31 января: Как всё прошло в Краснодаре. Заодно вспомните о рекомендациях, которые вроде бы давно до всех донесли, однако народ продолжает попадаться, не следуя им. Сначала всё было мирно, как и в прошлый раз. Вешать свою пресс-карту на шею я не спешил: в некоторых городах коллег хватали целенаправленно. Решил сначала понаблюдать, как будет у нас.

Народ собрался, полицейские раздавали бесплатные маски, бубнили в мегафон о незаконности мероприятия. Потом все пошли к администрации. Там три автозака Росгвардии, ОМОН, полиция, МЧС. Винтить стали не сразу. Сначала хватали тех, кто отошёл от основной толпы. Неприметные люди в штатском, часто в капюшонах, ходят небольшими группами и примечают самых активных. «Ведут» их. Если такой отбился и его можно схватить незаметно для основной толпы, хватают. Так, одну женщину схватили метрах в ста от площади, затолкали в полицейский УАЗ (есть видео). Она просто шла по улице. Никто не понял за что. Если быть внимательным, этих тихушников в толпе легко определить. На одной из фоток видно две группы. Это они. Как бы в сторонке просто стоят. На другой фотке человек в красном. Слишком приметный. Это исключение. В толпе «работали» только сотрудники без формы. Те, кто в форме, лишь прикрывали их и охраняли автобусы, куда запихивали задержанных. Автобусы обычные, снятые с городских маршрутов. Некоторые даже с табличками с номерами маршрутов. Хотя эти тихушники и не в форме, бросать в них пластмассовые стаканчики опасно. У каждого есть удостоверение. Докажи потом, что он его не показал.

«За что?!» — этот вопрос выкрикивали чаще всего. Парень шёл с гитарой, что-то пел. За ним некоторое время шёл оборотень в капюшоне. Потом показал удостоверение: «Пройдёмте». За что? Человек стоял в сторонке, слушал стихи, которые читали в центре событий. Схватили, потащили. За что? Волокут только тех, кто оказывает сопротивление. Некоторых просто ведут под руки.

Когда вчетвером тащили очередного задержанного (с красным плакатом), тот, который держал правую ногу, грубо толкнут в грудь попавшегося на пути парня и сразу получил от того в ответ хлёсткий удар ногой в грудь. Нормальная реакция, мне кажется. На тебя нападает какой-то псих, ты отвечаешь. У него на лбу не написано, что он Э-шник и ему тебя бить можно, а тебе его нельзя. Парня тут же схватили и поволокли в автобус. «За что? Он же первый меня ударил!» — не понимал парень. Потащили ещё одного. За ними бежит девушка, кричит: «За что вы его! Помогите! У него менты телефон отняли». Её тут же скрутили и потащили следом. За что?

А ещё им очень помогает любой повод для задержания. Нетрезвое состояние, курение в неположенном месте, переход дороги на красный и т. п. Журналистов не трогали, пресс-карта помогала. Однако снимать тихушников приходилось осторожно. Они заметно нервничали при виде камеры, начинали переговариваться, что-то решать между собой. Скорее всего — хватать или не хватать.

Под конец осталась небольшая группа митингующих. Они стояли у памятника, спокойно что-то обсуждали, дискутировали. Поняв, что серьёзного сопротивления уже не будет, сотрудники в штатском стали собираться кучками около оставшихся и некоторое время наблюдали, вычисляя ораторствующих «лидеров мнений». Потом сорвались с места, схватили нескольких человек и уволокли. Остальные кричали: за что? Потом разошлись.

И напоминаю: машины с камерами на высокой штанге — они не ради любопытства снимают лица во время шествия. Думаю, масочный режим им сильно досаждает. Носите маски, берегите здоровье.

Кемерово. Андрей Новашов, журналист: «Алексей — мой герой!»

— Кемерово — столица Кузбасса (Кемеровской области) — город полумиллионный и в политическом плане инертный. Особенно по сравнению с соседними Томском и Новосибирском. Возможно, это политическая (точнее, аполитичная) аномалия связана с тем, что в губернаторском кресле двадцать лет сидел Аман Тулеев, планомерно уничтожавший или выдавливавший из региона оппозиционеров и независимых журналистов. Пожалуй, митинг в марте 2018 года после пожара в «Зимней вишне», на который вышло 3 тыс. возмущённых горожан, был единственным значительным всплеском гражданской активности в Кемерове в XXI веке.

Отравления Навального в столице Кузбасса, как, кажется, и вообще в провинции, будто не заметили. Но 23 января на акцию в Кемерове вышло, по моим подсчётам, не меньше четырёхсот человек. Другие пишут, что около тысячи. Подсчитать трудно. Кто-то пришёл на акцию, а кто-то — посмотреть на тех, кто пришёл. Началось всё на Аллее Славы напротив облдрамтеатра. Вокруг выстроились машины силовиков, курсировали полицейские. Из динамиков громко предупреждали о недопустимости собраний во время эпидемии ковида. Парень, защищённый кольцом единомышленников, поднял плакат «Свобода Навальному». Полицейские не меньше десяти минут вели с ним переговоры, потом препроводили в машину.

Митингующие (назову их так, хотя они почти не скандировали и не поднимали плакатов) направились к площади Советов, где расположены городская и областная администрации. Вход на саму площадь был огорожен, напротив участников акции выстроились силовики, которые через полчаса начали их теснить. Участники отошли к памятнику Пушкину, потом вернулись на площадь Советов, их снова вытеснили, и они пошли гулять по центральным улицам. Казалось, на этом всё. Но около 17:00 неожиданно увидел рядом с облдрамтеатром человек пятьдесят, которые скандировали: «Путин вор!» и «Мы здесь власть!». Полицейские молча наблюдали несколько минут, потом подъехал автозак, и группа активистов рассеялась. Я торопился в отделение полиции, чтобы узнать о судьбе задержанных, и не знаю, было ли продолжение.

В отделе полиции ни на один мой вопрос не ответили, не сообщили даже, сколько всего задержанных находится там к этому часу. Позже выяснилось, что задержали около десяти кемеровчан. Точного числа нет, потому что не все захотели сообщать о задержании. В 14:30 задержали координатора штаба Навального в Кемерове Станислава Калиниченко. Суд начался в 18:00 и закончился ночью. Нескольких соратников координатора не пустили в здание суда, перед входом встали судебные приставы с устрашающими щитами. Из зала суда под надуманным предлогом вывели сначала защитника, а потом и самого Станислава. Калиниченко отправили в ИВС на 7 суток «за организацию массового мероприятия».

31 января в Кемерове всё вышло скомкано. Мороз был под тридцатник. На месте сбора у Аллеи Героев работала снегоуборочная техника. С окрестных крыш, несмотря на мороз, усердно сбрасывали снег. Весь центр города, где собирались гулять протестующие, перегородили красно-белыми лентами и железными ограждениями. Ещё и постовых выставили там, где их никогда прежде не видели. Прогулку превратили в квест. На первой акции митингующие грелись в супермаркете рядом с Аллеей Славы, в другие магазинчиках, кафешках и салонах связи. 31-го почти всё было закрыто. Самые честные владельцы вывесили объявления, что это сделано «по требованию администрации».

Площадь Советов, как за восемь дней до этого, охраняли с особым рвением, настоящий парад автозаков устроили. Но 31-го митингующие на Советов не пошли. Когда их вытеснили с Аллеи Героев, направились на улицу Весеннюю. Там около получаса стояли без плакатов. Изредка скандировали: «Свободу политзаключённым!» Потом разбрелись по центру. Из-за мороза всё быстро закончилось. Последняя акция запомнилась тем, что число полицейских, омоновцев и сотрудников в штатском чуть ли не превосходило количество митингующих. На улицу вышли немногие — около 120 человек. До улицы Весенней, где была кульминация, добрались не менее 70 кемеровчан. Именно столько фотопортретов, сделанных на акции, в понедельник горадминистрация выслала по электронной почте в учебные заведения города — на предмет сличения и принятия мер. По данным ОВД-инфо, 31-го в Кемерове задержали только двоих. Но, опять-таки, неизвестно, всех ли посчитали.

Полиция в тот день особо рьяно взялась за выявление несовершеннолетних. При мне остановили парня, который сетовал, что ему уже больше восемнадцати и что несколько минут назад у него проверяли паспорт. Остановили и быстро повели под руки мужчину средних лет. Начали обыскивать у машины. Я представился, сказал, что журналист, поинтересовался, в чём причина задержания, однако сотрудник в штатском, ничего не говоря, грубо вытолкал меня в спину. Это было напротив одного из немногих кафе, работавших в тот час. Я зашёл, чтобы чуть-чуть согреться и отправить в редакцию снимки задержанного, которые успел сделать (позже мне сообщили, что в одно из «нелояльных» кафе, работавших в часы акции, позже нагрянула проверка антиковидного режима). Не исключал, что в тот день мне уже больше ничего отправить не удастся. Обошлось. Не знаю, что дальше было с активистом. 31-го утром задержали сотрудницу штаба Навального Елизавету Славинскую. В её квартире произвели обыск. Как сообщает местный штаб Навального, дверь вскрывали «болгаркой». Славинскую арестовали на 6 суток.

Кузбасс — регион «биполярный». Кроме Кемерова, есть ещё один город-полумиллионник — Новокузнецк, неофициально именуемый южной столицей Кузбасса. Накануне последних президентских выборов здесь работал, и очень эффективно, штаб Навального. Однако потом закрылся. На финансирование сразу двух штабов в одном регионе не хватило денег. Никто не надеялся, что 23-го Новокузнецк выйдет. Но прежние активисты и те, кто недавно заинтересовались политикой, быстренько реанимировали протестные группы в соцсетях, и 23 января состоялось шествие, собравшее около 900 горожан. 31-го новокузнечане пришли, как и 23-го, к городскому драмтеатру, но на этот раз их уже поджидали автобусы. Всех увезли в отделы полиции.

Новокузнецкий яблочник Владимир Шехтман рассказал, что в его отделении если не всех, то большинство через несколько часов начали выпускать без составления протоколов. Фотограф Виль Равилов, которого привезли в другое отделение, сообщил, что полиция объявила о совершении кражи. И все доставленные — подозреваемые. У Виля даже взяли отпечатки пальцев. 31 января шествие в Новокузнецке не состоялось.

Я видел только кемеровские акции. Думаю, многолетняя политическая спячка региона даёт о себе знать. Остроумных плакатов, ёршиков, хороводов я не наблюдал. Элемент игры внесла, пожалуй, только кемеровская арт-активистка Ольга Васильева. На Аллее Славы, где назначался сбор, установлен бюст уроженцу Кузбасса Алексею Леонову — космонавту, впервые вышедшему в открытый космос. Ольга положила к постаменту плакат с надписью: «Алексей — мой герой!»

***

Читайте также: Репортажи «Звезды» о том, как в Перми прошли мирное шествие 23 января и разгон демонстрантов 31 января.

Реакцию соцсетей на разгон шествия «Свободу Навальному!» в Перми.

Рассказы пермяков о том, почему они выходят на акции протеста.

Почему в Пермском крае невозможно согласовать уличную акцию.