Очеловечивание демона. Александр Резник выпустил книги, в которых переосмысляет образ Льва Троцкого
В этом проекте мы расшифровываем и публикуем самые важные и яркие, на наш взгляд, речи общественных, политических и культурных деятелей.

Выпускник Пермского классического университета и Европейского университета в Санкт-Петербурге, кандидат исторических наук, постдокторант Университета Базеля Александр Резник презентовал в книжном магазине «Пиотровский» две свои книги.
Первая книга


«Эти два проекта связаны через фигуру Троцкого, но они мало где пересекаются»,
«Колючий человек» Троцкий
Вокруг Троцкого есть как позитивные, так и негативные мифы. Я достаточно долго занимался им, читал переписку, воспоминания о нём. Пришёл к выводу, что на фоне многих других большевистских лидеров он был очень колючим человеком, как я сказал в одном из своих интервью. Главный миф, собственно, заключается в том, что Троцкий был этаким «царем» или «диктатором». Его часто обвиняли в тщеславии. Но у меня сложился образ человека, который не стремился к личной власти. Он прекрасно понимал, что не является тем человеком, который мог бы получить такую власть

Ещё один миф связан с культом Троцкого. Конечно, он был
Официальный дискурс гласил, что авторитет Троцкому дала революция и партия, потом партия в лице сторонников ЦК фактически экспроприировала этот авторитет, дословная цитата из речи члена ЦК: «забрала его обратно». Не стоит преувеличивать значение личного культа и авторитета в первые годы советской власти. Если посмотреть газеты тех лет, сложно найти даже портрет Ленина и Троцкого. Нет ни одного агитационного плаката с изображением Троцкого. Работая в архивах, я не нашел никаких доказательств того, что Троцкий мог сознательно тиражировать свой образ как «вождя революции». Здесь, как и в истории внутрипартийной борьбы, надо видеть множество акторов и уровней их активности.

Только что вышла книга моего учителя Бориса Колоницкого «Товарищ Керенский», рассказывающая о культе «вождя народа» в 1917 году. Вот по сравнению с этим культом, культы Ленина и Троцкого первое время были очень скромными. Культ Керенского был огромен!
В своём новом исследовательском проекте я хочу посмотреть, откуда росли представления, что Троцкий

Чем интересна моя антология? Здесь собраны художественные тексты, публицистика, пропаганда и воспоминания. Если читать по хронологии, то это будет интересный роман-многоголосие разных точек зрения. Можно обнаружить какие-то тенденции к появлению мифов, их рецепцию другими авторами. Антология «Л. Д. Троцкий, pro et contra» позволяет увидеть, кем и как формировались основные стереотипы восприятия Троцкого с 1910-х годов. Возможно, она послужит для кого-то основой для переосмысления самой демонизируемой фигуры российской истории XX века. Можно сказать, что одна из целей моих книг
Важно видеть разные контексты
Этой темой я начал заниматься фактически ещё школьником. Искал ответ на вопрос, была ли в те годы альтернатива тому, что произошло дальше [когда вся полнота власти сосредоточилась в руках Сталина и его узкого круга приближённых]. Потом, когда писал диссертацию, сосредоточился на других вопросах, в первую очередь
Есть точка зрения, что тогда это была вообще не оппозиция, но я доказываю, что это именно она. Да, она была не «антипартийной», она точно также хотела единства в партии, но при этом

Сегодня трудно представить, чтобы на съезде «Единой России» или даже либеральных партий люди ночами напролёт спорили бы о каких-то вопросах. Я с трудом себе могу представить, как Дмитрий Анатольевич [Медведев] спорит где-то со студентами-однопартийцами, а большевики это делали. Председателю Совнаркома СССР Алексею Рыкову приходилось дискутировать с рядовыми членами партии, убеждая в том, что их точка зрения правильная, а в ответ он мог услышать: «Не кормите нас баснями». Это лишь один пример того, насколько интенсивной была жизнь партии, и кое-что говорит о политической культуре того времени.
Оппозиция проиграла в ходе выборов, пусть правила игры и не были честными. Она потерпела поражение так, как, например, сегодня на выборах проигрывают современные оппозиционные партии, будучи не в силах изменить правила. Затем умирает Ленин, и это оказывает колоссальное влияние на политическую культуру. Образованные кадры с дореволюционным стажем имели другое представление о социал-демократии, но эта социал-демократическая культура была сосредоточена, в основном, в Москве. При этом в ЦК сложилось представление о том, что правильные идеи всегда носят классовый, пролетарский характер. Партия быстро и безболезненно заручились поддержкой заводских организации и использовала её. Началась масштабная кампания по укреплению «пролетарского ядра» партии

В целом, книга «Троцкий и товарищи» предлагает иначе посмотреть на привычные сюжеты «борьбы за власть» между Троцким и Сталиным, увидеть разные политические и культурные контексты, множество акторов и смыслов, иногда локальных и малозаметных, но игравших значение для «больших» процессов. Например, я предлагаю посмотреть на то, как и оппозиционеры, и их противники инструментализировали образ Троцкого, его «авторитет» в ходе внутрипартийной борьбы, и какие это имело последствия. Или посмотреть на неформальные аспекты политической коммуникации
Надеюсь, моя монография позволит увидеть многообразие внутрипартийной жизни в 1920-е годы, научит поиску свидетельств того, что история и политика не исчерпываются борьбой элит.
Про сегодня: переизбыток псевдоистории
Обратите внимание, какую огромную роль в современных политических дебатах со стороны оппозиции и системных партий играет «исторический» дискурс. Это нездоровый факт. Болезненное внимание наших политиков к истории России не может не настораживать историков и вообще всех читающих людей. Иногда просто непонятно, что имеют в виду уважаемые депутаты и чиновники. Как это было недавно с Володиным. Непонятно, что он имел в виду. Произнёс тираду на минуту, сам ничего не понял, но все аплодировали. Вообще, в языке современной политики наблюдается избыток псевдоистории, осовременивание прошлого, поиск виноватых и врагов, каких-то «железных законов» или авторитарной «колеи», по которой, мол, мы неизбежно будем плутать.
Надеюсь, что эти пустоты в культурной памяти будут заполняться новыми авторами. И главная надежда не на очередную историческую книжку, которую может прочитать ограниченное количество людей, а создание новых культурных образов
Вообще, сегодня дискуссии о репрессиях, революции и Советском Союзе зачастую затемняют нам понимание того, что вообще-то уже прошла четверть века, мы живём в новых реалиях и должны изобретать новый политический язык, адекватный современным реалиям. Мы должны перестать вздыхать по «России, которую мы потеряли» с офицерами и хрустом французской булки или ностальгировать по Советскому Союзу. Ни того, ни другого не вернуть.