Ловцы авангарда. Лучший опыт работы с пермским конструктивистским наследием

Для человека, не знакомого с пермской авангардной архитектурой, выставка станет откровением, а для тех, кто имеет к теме хотя бы посредственное отношение, она преподнесёт несколько сюрпризов. Для меня, например, стало неожиданным включение в экспозицию Дома специалистов (ул. Уральская, 87).

Формально это совершенно оправдано, но при этом в Перми как-то не принято относить Дом специалистов к конструктивистскому наследию — визуально его трудно сходу ассоциировать с конструктивизмом, его фасад смотрится слишком избыточным, а крыша покатая (в то же время, на выставке плоская крыша указана в ряду типичных признаков авангардных объектов).

Но Дом специалистов хотя бы был построен, когда полагается: в 1935 году. А вот наличие на общей карте «Неуловимого авангарда» доходного дома Камчатова на Монастырской, 59, выглядит ещё более парадоксальным: сам дом построен во второй половине XIX века, а два верхних этажа, которым присущи конструктивистские черты, были в тридцатые годы надстроены над архитектурным памятником. Это просто дом-Франкенштейн.

Авангардное наследие часто приходится именно расшифровывать. А поскольку расшифровки редко обходятся без интерпретаций, вокруг него то и дело возникают легенды. В начале июня я провёл неделю в Екатеринбурге, фотографируя местные мозаики и барельефы — несколько дней мы ездили по городу, попутно осматривая конструктивистские объекты. Честно говоря, никогда раньше я не был в Екатеринбурге дольше суток и не мог позволить себе такого удовольствия. А тут за несколько дней на меня вылилась тонна самой разной информации, и, что характерно, в значительной части своей эта информация состояла из мифов разного времени.

Я узнал легенды про Городок чекистов и про гостиницу Исеть, про Белую башню и Дом печати, про изначальные планы и их реализацию, про подземелья, чердаки и застенки, про чужие трагедии и драмы. В конце концов я подумал: возможно, бытование в пространстве мифа — это и есть то, чего по-настоящему заслуживает архитектурный авангард.

Конструктивистские объекты всегда были отчасти воздушными замками, отчасти Вавилонскими башнями (в интернете даже нашёлся такой коллаж со строительством гостиницы Исеть в Свердловске), материализованными манифестами. Так может быть, достигнув почти векового возраста, они заслужили право обрести свою утопическую и мифическую историю, над которой не властна грубая реальность, никогда не оправдывающая ожиданий?

Ведь, подобно тому, как мечты о большевистской сексуальной революции в 1926 году разбились о «чубаровское дело» с массовым изнасилованием, так и утопический архитектурный проект был в конечном итоге изнасилован столкновением с действительностью: жильцы свердловского Городка чекистов, не пожелавшие становиться «людьми будущего», обедающими в коллективной столовой, понаделали себе нормальных кухонь и ванных, просторные балконы общежитий на улице Уральской в Перми оказались безнадёжно захламлены всякой дрянью, и так далее, и так далее.

Есть, конечно, и счастливые исключения — особое место в «Неуловимом авангарде» уделено истории самоуправления, установившегося в нескольких кварталах Рабочего посёлка благодаря Анастасии Мальцевой и её единомышленникам. Кстати, именно раздел, посвящённый Мотовилихе и Рабочему посёлку — один из самых документально насыщенных разделов выставки, что не удивительно, учитывая, что мотовилихинский «город-сад» стал фактически началом (а впоследствии и одним из брендов) современной индустриальной Перми.

Но и эта ситуация, опять же, скорее исключительная. Многие документы, описания и чертежи конструктивистских артефактов до наших дней просто не дошли. Одно это обстоятельство автоматически становится самой благодатной почвой для появления мифов и легенд. Часто реконструировать прошлое того или иного здания приходится исключительно по устным источникам — в этом плане команда «Неуловимого авангарда» самоотверженно проделала невероятный объём работы.

Однако можно ли в полной мере считать свидетельства жильцов и очевидцев достоверным источником, если мы, конечно, обходимся без подключения к полиграфу? Мифология неизбежно просачивается и сюда, и она живуча, как ничто другое. К примеру, я совершенно уверен, что среди жителей современного Дома чекистов на Сибирской, 30 найдутся те, кто на голубом глазу станет уверять вас, будто бы очертания дома неспроста напоминают букву «С» и что соседние дома в форме букв «Т», «А», «Л», «И» и «Н» просто не успели достроить.

Однако слишком много рассуждать о мифологии значило бы обидеть команду «Неуловимого авангарда», недооценив её заслуги перед Пермью. Поэтому нужно сказать прямым текстом: выставка, открывшаяся в минувшую пятницу в ЦГК — это в первую очередь беспрецедентное исследование, в рамках которого было впервые собрано множество уникальных и ценнейших данных о предмете. И я даже не знаю, что поразило меня больше: плодотворное сотрудничество екатеринбуржцев с пермскими институциями или их самостоятельные партизанские вылазки на объекты исследования.

Мог ли я, десять лет назад бродя по останкам поликлиники на Лебедева, прячась от бомжей и воспринимая её только как очередную атмосферную «заброшку», предполагать, сколько всего мне могли бы сказать её плиточные полы, деревянные перила, оконные рамы, дверные проёмы и мельчайшие детали интерьера? С тех пор я много раз пожалел, что не обладал необходимой степенью насмотренности во времена, когда поликлиника ещё не превратилась в руины. И поэтому с завистью смотрел на результаты работы команды профессиональных архитектурных детективов: в рамках «Неуловимого авангарда» они зафиксировали огромное количество деталей, буквально заставляя здания выдавать нужную им информацию.

Сегодня от этой поликлиники — отличного образца конструктивистской архитектуры — не осталось почти ничего. Здание техникума на Революции отреставрировано в высшей степени спорно. Фабрика-кухня в рабочем посёлке упакована в современную обшивку и мало похожа на себя. Общежития напротив ДК Ленина изменили первоначальный облик почти до неузнаваемости. Всё это — какие-то бесконечные вариации парадокса Тесея, который ставит вопрос о том, остаётся ли объект самим собой, если его составные части постепенно заменяются. На него можно дать формально положительный ответ, но что в таком случае делать с историей, которой пропитаны все аутентичные детали архитектурного памятника? Очень просто: документировать, фиксировать, запоминать и сохранять. В этом смысле я не знаю лучшего опыта работы с пермским конструктивистским наследием, чем тот, что был обретён в рамках «Неуловимого авангарда».

***

• Выставка «Неуловимый авангард» открыта в Центре городской культуры (ул. Пушкина, 15)
• Читайте также прогулки Ивана Козлова по главным конструктивистским объектам Перми: часть 1, часть 2.