Секс без людей, атомная бомба и бредовая работа. Подводим книжные итоги 2020 года

Дженни Климан «Секс без людей, мясо без животных. Кто проектирует мир будущего»

Танатрон из обломков автотехники, с помощью которого больной сам себя эвтаназирует. Фигуристая танцовщица, с которой лепят дубли для секс-роботов. Тучи аммиака и серы над огромным ранчо для скотобойни. Пищевая наука с тканевой инженерией для выведения аналогов естественной пищи. Искусственная матка для женоненавистников как способ избавиться от тех, кого они сравнивают с умственно отсталыми и прочими лишними элементами общества. Будущего общества, которое постепенно наступает.

Михаил Зыгарь «Все свободны»

Новая книга писателя и журналиста, военного корреспондента газеты «Коммарсантъ», первого главного редактора телеканала «Дождь». История совсем недавняя и история, сформировавшая нашу современную жизнь, — выборы 1996 года или же, как уверяет автор, их тотальный и неизбежный конец. Рассказ, где участники со всей своей иррациональностью, бессмысленностью насилия и лжи словно предстают перед нами в качестве героев «Трёх мушкетёров». Отношения Ельцина и новой олигархии, особенности и свидетельства политической кампании, крупицы событий тех лет. Попытка понять: «Как же так вышло, что герои сражались за всё хорошее и победили — а в итоге добились прямо противоположного тому, за что боролись».

Ричард Роудс «Создание атомной бомбы»

Гениальный физик Нильс Бор доказывал, что наличие атомной бомбы сразу приведёт к миру. Все государства перед таким аргументом притихнут, за ум возьмутся, перестанут драться — и мир во всём мире быстренько организуют. Не только Бор так думал. Бомбу создавали с благими намерениями (хотя звучит странно!) легионы прекраснодушных мечтателей о всеобщем счастье. Подробнейшая история данного процесса в огромном массивном томе, который сам как бомба (таким и убить можно). Детали для специалистов под увеличительным стеклом получившего за это литературную Пулитцеровскую премию писателя.

Джейн Биркин «Дневник обезьянки»

К выходу продолжения допечатали первый том исповедальной прозы. «Немного позже, когда я распевала что-то в ванной, Серж вдруг спросил меня: „А ты не хочешь спеть со мной „Я тебя люблю... Я тебя тоже нет“? — „Конечно хочу“... В тот же год мы снялись в фильме „Дорога в Катманду“... Серж согласился на роль второго плана и играл злодея. Ему пудрили волосы, добиваясь эффекта седины, и клеили кошмарные усы, из-за которых у него немела верхняя губа». Наивные, откровенные, лиричные, романтичные, циничные послания добропорядочной девочки в процессе превращения в секс-бунтарку, безумно влюблённую, забытую жену, заботливую мать, скандальную кинозвезду, много ещё в кого. Честно и очень трогательно.

Джейн Биркин «Post-scriptum»

Жизнь после Сержа. Большой постскриптум. Да, она полна новыми интересными встречами, ролями, песнями, детьми, дружбами, любовями. Но Серж всегда где-то рядом. Видимо, в сердце. Или в голове. Так и хочется время от времени оживить картинку из воображения, повидать живого — из плоти (всё более стареющей) и крови (всё более проспиртованной). Оттого и спешишь к нему — в омут глаз, в настоящее, в больницу, в объятия. Хоть куда. А в гроб к Сержу кладёшь своего двойника, пожизненный талисман, верную обезьянку.

Второй том дневников Джейн становится последним. Вся жизнь словно разделилась на две книжки: до и после Сержа. Хотя именно после случаются самые смелые творческие эксперименты, удачные дуэты с такими разными артистами, как Брайн Ферри, Ману Чао или Франц Фердинанд, например. Но главное осталось с Сержем.

Александра Архипова, Анна Кирзюк «Опасные советские вещи. Городские легенды и страхи в СССР»

Всем известно, что Чингис-хан хотел закидать олимпийскую Москву бомбами. В смысле немецкая диско-группа с именем грозного монгола угрожала в своём хите это сделать. Джинсы специально отравлены вшами. В колбасе встречаются часто крысиные лапки. Мыло делают из казнённых евреев. Китайцы разбрасывают из окна сибирского экспресса маленькие шарики-поджигарики... Можно продолжать ещё долго, до наступления сумерек. Множество легенд дошло до нас из советского прошлого, одна другой брутальней. Попытка осмыслить весь пласт подобной мифологии — впервые в таком объёме.

Йоран Тернборн «Города и власти»

Встреча четырёх социальных сил: городской, национальной, народной и глобальной. Первая, городская, вовсе не нова, но претерпевает изменения при появлении национального государства. Заслуженный профессор социологии Кембриджского университета Йоран Терборн ставит свой исследовательский вопрос следующим образом: какую именно власть проявляет и репрезентует городское устройство? Под взором исследователя оказываются формы и отношения власти, смыслы, идеология и символические формы города, влияющего на нас пространственной структурацией социальных отношений.

Глобальный транснациональный капитализм, казалось бы, должен был свести на нет национальную силу, но автор относится к подобным тезисам скептически и доказывает обратное. Работа охватывает анализ столиц всех существующих континентов: от Варшавы, Парижа и Вашингтона до Киншасы и Сеула — а уникальный систематический подход автора позволяет прийти к нетривиальным выводам.

Боб Блэк «Только анархизм. Антология анархистских текстов после 1945 года»

Автор-составитель решительно отмежевался от левых политиков, считая их столь же враждебными анархии, как и правых. Кажущаяся близость, на его взгляд, чисто внешняя, а по сути анархизм — третий путь. В том же духе (или приближаясь) высказываются и остальные авторы интересного пёстрого собрания. Современные анархисты ещё меньше похожи на карикатурных хлопцев с пулемётами, чем полвека назад. Теперь читатель сможет сам разобраться в том, что есть истинная мать порядка.

Дэвид Гребер «Бредовая работа. Трактат о распространении бессмысленного труда»

Дэвид Гребер — один из тех, кого 2020 год, к сожалению, не пощадил: 2 сентября влиятельный в академическом сообществе антрополог умер в возрасте 59 лет. За несколько месяцев до этого Ад Маргинем издал его трактат о том, почему в последнее время так много людей ощущает бессмысленность своего пребывания на рабочем месте. Примечательно, что обнаружилась лишь одна категория людей, которая полностью отрицает идею существования подобной работы. Конечно, ими оказались владельцы бизнеса и люди, отвечающие за приём на работу и увольнение. Автор рассматривает феномены, приводящие к появлению бредовой работы, от исчезновения которой ничего не изменится, а книгу можно читать и без специальной академической подготовки.

Николай Эппле «Неудобное прошлое»

«Трудное прошлое» — это те преступления, в которых виноваты не внешние силы, а собственное государство. В России таковыми можно считать, например, сталинские репрессии или коллективизацию, отношение к которым у наших граждан может быть настолько разным, что порой создается ощущение — люди живут в странах с совершенно разной историей. Автор сопоставляет российскую политику памяти с опытом других стран, описывает различные сценарии работы с трудным прошлым, находит механизмы, которые могут помочь в проработке коллективного прошлого российского.

Мэри Габриэль «Женщины Девятой улицы в трёх томах»

Женщины производят на свет не только впечатление или новых людей, но и новые картины, идеи, стили. Абстрактный экспрессионизм показан через историю пяти американок. Ли Краснер, Элен де Кунинг, Джоан Митчелл, Хелен Франкенталер, Грейс Хартиган как основные персонажи. А также Вирджиния Вульф, Барбара Гест, Пегги Гугенхайм и многие-многие другие в качестве не основных. Борьба художниц за право быть собой в искусстве и в жизни. Не только подругами великих творцов, но и самими творцами. Все три тома великой эпопеи.

Стивен Пинкер «Лучшее в нас»

Почти 900 страниц текста, более 80 страниц примечаний и библиографии. Работа Стивена Пинкера — это масштабное исследование мирового насилия, основной тезис которого можно свести к трём словам: насилия стало меньше. Сокращение числа изнасилований и избиений, внутригосударственных и межгосударственных конфликтов. Автор на примере множества источников, количественных данных, статистическом анализе доказывает тот простой факт, что даже XX век со всеми его войнами оказался по сравнению с предыдущими периодами человечества наименее кровавым.

Тим Беркхед «Иллюстрированная история орнитологии»

Все мы немного птицы. Кто — орёл, кто — воробей, а кто и ворона. По манере поведения, имиджу, поступкам. Ну, или совы да жаворонки (по режиму активности). Люди всегда сравнивали себя с крылатыми соседями по планете, пытались их понять. Или усвоить что-то из птичьих хитростей, например для создания летательных аппаратов. Раньше было и обожествление. Мифические летуны, нотные знаки, изображения со старинных миниатюр, учебных атласов, художественных альбомов украшают эту немаленькую книгу, полную интересных историй про изучение птичьего царства учёными-орнитологами. Роскошный подарок, и не только для специалистов.

Андрей Горохов «Музпросвет. Дополненное издание»

Легко и джазовато культ плодородия глазами файлообменника истории об опасностях эпигонства приманка для олигарха. Предложение составлено из названий глав этой очень популярной в меломанских кругах книги. Разнообразие информации да живость изложения эквивалентны точности фактов да широте охвата. История современной музыки с 1960-х до сего дня. От фанка до русского шансона. Предыдущие тиражи давно разошлись по рукам и по цитатам. И вот новый. Очень новый. Переписана часть старых глав. Появился целый свежий раздел про 2010-е годы.

Сергей Зотов «История алхимии. Путешествие философского камня из бронзового века в атомный»

Омоложение при помощи радия, дистилляция мозгов, красная мантия сюрреалистки, позеленевший лев — алхимия пропитывает новейшую культуру не меньше, чем средневековую. Художники, писатели, учёные не просто используют её в качестве сюжета, но и шифруют свои открытия алхимическими знаками, передавая посвящённым. Ну а действующая линия от доктора Ди до Алистера Кроули (пересадочная станция Калиостро) продолжает свою работу и в новое время. Увлекательная да удивительная, как всегда, книга из серии «Страдающее Средневековье» выходит далеко за обозначенные временные пределы.

Макс Хейстингс «Вьетнам. История трагедии 1945-1975»

Третий фундаментальный труд автора известных книг про т. н. Первую и Вторую мировые войны. Три года он изучал показания свидетелей с обеих сторон, разыскивал, сопоставлял, анализировал. Сдвинул многие акценты в устоявшихся оценках тех страшных событий. Более подробно высветил истоки. Показал трагедию и вьетнамцев, и американцев. Огромный том, переполненный кровью и слезами, пулями и напалмом. Апокалисис сегодня.

Наталья Пушкарёва, Анна Белова, Наталья Мицюк «Сметая запреты»

Почти детективные истории с тайнами, поисками, размышлениями, уликами: «Доказательством репресированной девичьей сексуальности были сновидения, которые девушки описывали на страницах собственных дневников (в начале ХХ века это стало модной тенденцией, видимо, под влиянием распространившихся идей психоанализа)». Совсем простые истории, как женщины боролись за репродуктивную свободу, отказывались от самой мысли про материнство, лишь бы не попасть в домашние кандалы. Обычные примеры того, как очень по-разному воспитывали мальчиков с девочками в барских домах. Проявления однополого «обожания» в закрытых коллективах. Наказания «прохудившихся» с «несоблюдихами». Изменения в брачном поведении при индустриализации общества. Эмансипация, феминизм, рационализация сексуальности.
Томик в новой многообещающей серии «Гендерные исследования». Три авторки с коллективной монографией. Женщины во всей красе.

Сергей Добротворский «Кино на ощупь»

Сергей Добротворский — человек, который сделал всё параллельное кино у нас, пытался объединить параллельщиков разных городов, объединить их эксперименты, создать новую волну на новом материале, включая в него и художников, и музыкантов, и поэтов. Добротворский был в центре всего этого движения, они организовывали фестивали, закрытые сначала, а потом открытые показы. Они делали фестивальное движение в широком масштабе. Внедрялись в мейнстрим со своими достаточно странным идеями. А люди эти насквозь синефилы, насквозь кинематографические. Люди, которые всегда и во всём в первую очередь видят визуальность и движение. Потому что кино очень часто воспринимается как набор кадров без движения, без собственного драйва. Добротворский и люди его компании, люди, которые сейчас этим занимаются, как раз видели драйв, для них это было очень важно. Не просто набор красиво поставленных кадров, а именно движение.

При этом он достаточно хороший теоретик и учитель. Он в своих статьях понятно и чётко объяснял, почему это хорошо. Почему этот фильм хороший, а этот плохой. Почему этот режиссёр не умеет ставить, а вот этот умеет. И читать его всегда интересно, даже если ты с ним не согласен. Во всяком случае, возникает желание спорить, находишься с ним на общей волне. Очень интересный собеседник, теоретик, человек с очень непростой судьбой. Куча тёмных сторон его жизни до сих пор существует. При этом человек, который умудрялся фонтанировать и постоянно что-то производить вокруг себя. И сам заряжал других, что очень ценно, на мой взгляд, потому что есть люди, которые прекрасно производят какой-то творческий продукт, но это ни на кого не влияет и никому не нужно. Они просто как фабрики работают и всё. А Добротворскому было интересно заряжать. Это очень ценное и редкое качество. Книга, о которой я говорю, — это статьи, комментарии, эссе «на ощупь».