Провинциальные театры: между государством и пропастью

«Они должны существовать без компромисса, и само государство в этом нуждается. От государства, которое захватило щупальцами весь мир, которое не ведает удержу, которое не владеет своими силами... можно ожидать всего. Сила государства (пресловутая страшная „мощь“) такова, что сразу никто — ни общество, ни отдельные люди — ничего не сумеют противопоставить гибели целых театров. Но если это случится, то горе государству в будущем. Щупальцы его отсохнут...» / Александр Блок

Традиционно каждый год правительство Российской Федерации, анализируя современную политическую ситуацию как в стране, так и за её пределами, выбирает ряд приоритетных направлений, под эгидой которых проводится серия мероприятий для улучшения социально-экономического климата и решения существующих проблем в той или иной сфере общества.

Так, 2008 год был объявлен «Годом Семьи», 2010 год запомнился нам как «Год Учителя», 2012 — «Год Российской Истории», а 2014 был объявлен Министерством культуры Российской Федерации как «Год Культуры в России».

Представляя данное направление внутренней политики, министр культуры РФ Владимир Мединский заявил:

— Год культуры в России — это не только шанс получить дополнительное финансирование. Прежде всего, Год культуры позволит высветить накопившиеся проблемы и сформулировать задачи на будущее... Главная задача — «разбудить» культуру в регионах.

О том, что культура является важным и неотъемлемым элементом жизни современного городского жителя, в Перми поняли ещё в начале 2007 года, именно тогда пермским правительством была запущена масштабная краевая программа «Пермский край — территория культуры». Осенью 2008 года в здании бывшего Речного вокзала открылась выставка «Русское бедное», представленная Сергеем Гордеевым. Позднее в здании Речного вокзала был открыт первый в России провинциальный музей современного искусства «PERMM». С этого момента была начата «пермская культурная революция».

Масштабы проектов были внушительными и, несмотря на их неоднозначную оценку со стороны пермской общественности, инициаторы этих проектов Олег Чиркунов, экс-губернатор Пермского края, Марат Гельман, галерист, и Борис Мильграм, экс-министр культуры и массовых коммуникаций Пермского края, достигли своей цели — жители города начали принимать нововведения, привыкая к новому имиджу города. Пермь стала более узнаваемой, город не только приобрёл привлекательность среди инвесторов, но и начал формировать новую культурную среду внутри себя.

На сегодняшний день ситуация в отношении культуры кардинально изменилась: несколько дней назад в противовес заявлениям Владимира Мединского министр культуры Пермского края Игорь Гладнев заявил о том, что бюджеты многих культурных проектов, фестивалей, учреждений будут подвергнуты сокращению, или, как на сегодняшний день модно говорить, секвестру.

На данный момент известно, что резкое сокращение бюджета коснется «Пермского академического театра оперы и балета им. Чайковского», «Пермского академического Театра-Театра», а также ряда излюбленных пермских фестивалей, таких как «Флаэртиана», «Текстура» и ряда других.

Схожая ситуация наблюдается и в других регионах России: «А что, ребята, вам тоже в Год культуры сократили финансирование?» — раздался голос из рядов на собрании Гильдии театральных режиссёров при Союзе театральных деятелей РФ. И подавляющее большинство собравшихся немедленно подтвердило: «и нам, и нам!».

Театр — как бизнес-проект или как искусство?

Так как же быть: пытаться зарабатывать, создавая продюсерские театры, или всё же надеяться на помощь государства, следуя за идеями режиссёров? Мы попросили ответить на этот вопрос руководителей региональных театров и одного столичного.

Роман Феодори, главный режиссер Красноярского ТЮЗа:

— Если честно, я не встречался в своей практике с настоящим продюсерским театром, хотя, может быть, где-то и есть такое явление. Я знаю некоторых директоров, которые имеют некую творческую амбицию и пытаются выполнять роль худрука или главрежа, даже при наличии его в штатном расписании. Но эта история не интересная и, на мой взгляд, бессмысленная. Формирование репертуара, труппы, создание театра с миссией и идеей (не из пальца высосанной, а подлинной) — это, мне кажется, задача для творческого лидера. Возможно, неспокойного, неблагополучного (в хорошем смысле слова), и, скорее всего, такой человек вряд ли будет хорошим директором-хозяйственником или талантливым продюсером. Я слабо верю в продюсерский театр. Или, может быть, просто не встречал ничего подобного, что потрясало бы и врезалось в память навсегда.

Продюсер всегда будет ставить во главу угла только одно — доход. Но нам всем известно, что театр — дело убыточное и заработать на нём невозможно. Нет, вероятно, и возможно, но я тогда хотел бы увидеть это своими глазами. Савва Морозов «спонсировал» МХТ и даже сам попытался быть его директором, «уволив» Немировича-Данченко. Не вышло, стало только хуже. Значит, не работали его коммерческие таланты в этой странной сфере. Хотя бывает часто и так, что есть худрук у театра или главреж, но это не спасает, не получается «театр художественной идеи».

Анна Бабанова, главный режиссер Норильского заполярного театра драмы имени Маяковского:

— Актуальна любая форма организации театра, если в руководстве — талантливые, знающие своё дело люди, умеющие между собой договориться. Но часто ведь бывает так: есть хорошие директора и хорошие режиссёры, но они не встречаются. А если уж выпадает счастливый случай, это не остаётся незамеченным. Режиссёрский театр в России, по сравнению с продюсерским, имеет более продолжительную историю, в которой масса ярких имён и примеров. Да и, как показывает опыт, направление, стратегию развития творческой организации всё же должен определять художественный руководитель или режиссёр. А вопросы тактики — уже поле для компромиссов, общих решений.

Перед театром сегодня стоят две генеральные задачи: он должен нести художественный смысл и вместе с тем зарабатывать. Поэтому мне нравится мысль Олега Лоевского, сравнившего репертуарную политику со «слоёным пирогом», в котором так называемый «кассовый» спектакль чередуется с «фестивальным»: так и зрительный зал не пустеет, и творческое развитие не останавливается. Пожалуй, этот подход особенно актуален для провинциальных театров. Столичные, в отличие от них, могут позволить себе сосредоточиться исключительно на художественном смысле.

Анна Волк, первый заместитель художественного руководителя, директор Московского драматического театра имени Пушкина:

— Мне кажется, не может быть никакого директорско-продюсерского театра, если нет художественной идеи. В том смысле, что постановка вопроса предполагает, что идеи директоров и продюсеров не слишком художественны. Если это так, то их не хватит надолго — таких директоров, продюсеров, театров. С другой стороны — художественная идея, не обременённая здравым подходом, хорошим расчётом, структурой, планированием, тоже никому не нужна.

Я думаю, что актуален баланс. Не компромисс, а именно правильное сочетание, соединение. Говорить о том, что директор-продюсер и художник (режиссёр или худрук театра) должны быть единомышленниками — это банальность, общее место, но это, с моей точки зрения, единственный возможный способ существования. Сосуществования. Если директор не верит в предлагаемую художественную идею, он не будет проявлять должного рвения и энтузиазма. А без этого сейчас никуда. Точно так же — если художник не доверяет своему директору и продюсеру, то работа будет для него мукой, это абсолютно точно.

Актуален хороший театр. Актуален театр, в который режиссёрам хочется идти на постановки, а потом возвращаться ещё и ещё. Актуален театр, в котором комфортно всем внутри.