Дискриминация, «стеклянный потолок», харассмент. С какими проблемами сталкиваются женщины на работе и как их решить?

«Государство поощряет многодетность, но не защищает гендерные права женщин в сфере труда»

Надежда Агишева, депутат Пермской городской думы

— В современном обществе проблема гендерного неравенства в сфере труда стоит очень остро. Если попытаться обобщить происходящее, то дискриминация женщин в сфере трудовых отношений реализуется через целый набор практик.

Прежде всего, это гендерный разрыв в оплате труда. При этом женщины работают в таких отраслях, где очень низкая оплата: образование, здравоохранение, социальная работа.

Также одной из проблем гендерного неравенства является неоплачиваемый труд женщин, так называемая «вторая смена». Домашняя работа, уход за детьми и пожилыми членами семьи, которыми традиционно занимаются женщины, делают их нежелательными работниками.

Существуют дискриминационные списки профессий, то есть профессий, в которые женщины не допускаются. Но здесь есть подвижки: с 2021 года существенная часть этих профессий будет отменена.

Даже в ряде «разрешённых» отраслей статус женщин принижается. Национальная стратегия действий в интересах женщин констатирует, что доля женщин среди высококвалифицированных научных кадров достаточно велика, однако их научный и интеллектуальный потенциал используется не в полной мере. Есть некоторые исследования о том, что, хотя девушки и поступают в вузы на инженерные и технические специальности, определённая их часть затем отказывается от продолжения обучения именно по причине дискриминации.

И конечно, очень важной проблемой является так называемый «стеклянный потолок», который женщина не может пробить в своей карьере, потому что, при равной квалификации, опыте, возрасте и так далее, предпочтение отдаётся мужчинам.

Сюда же добавим различные формы харассмента на работе.

Эти факторы серьёзно влияют на появление прямой и косвенной дискриминации женщин в сфере труда. При этом мы на уровне государства нередко наблюдаем замещение гендерной политики политикой, ориентированной на поддержку семьи, материнства и детства. А ведь это, в некоторой степени, противоречащие друг другу понятия, особенно если говорить о сфере труда. Когда государство очень активно поощряет многодетность, но при этом не защищает гендерные права женщин в сфере труда, гендерная асимметрия только увеличивается.

Ирина Цепенникова, начальник отдела по защите прав и свобод человека Аппарата Уполномоченного по правам человека в Пермском крае

— Ранее мы действительно фиксировали случаи увольнения по факту беременности; или, когда женщина становилась многодетной мамой и вынуждена была часто уходить на больничные, ей ненавязчиво предлагалось уволиться и создавались все условия для того, чтобы женщина приняла решение о расторжении трудовых отношений. Некоторые из этих случаев дошли до судебного разбирательства. И в судебном порядке признан факт дискриминации, и в двух случаях женщины были восстановлены на работе. Дальше решался вопрос о возможном привлечении к уголовной ответственности. Однако в последние годы у нас практически не стало обращений, которые касались бы дискриминации именно женщин.

С дискриминацией сталкиваются и мужчины. Несколько мужчин становились объектом дискриминации со стороны работодателя, когда в семье принималось решение, что с ребёнком на больничном будет сидеть мужчина или что уход за ребёнком-инвалидом будет осуществлять мужчина. Было две ситуации, когда мужчину фактически вынудили уволиться в связи с частым нахождением на больничных по уходу за несовершеннолетним ребёнком.

То есть правильнее говорить о том, что дискриминации в принципе подвергаются семьи с детьми, не важно кто — мужчина или женщина — осуществляет уход, он может быть подвергнут дискриминации.

Мы ощущаем также пробел в готовности и возможности женщин осуществлять свою защиту. Даже если она понимает, что стала жертвой дискриминации, обратиться за защитой ей мешает психологический барьер. Абсолютное большинство тех, с кем сталкивались, слово «суд» пугает, потому что он предполагает вынесение в публичное пространство личной проблемы.

В целом же хотелось бы воспитания в обществе цивилизованного подхода к труду, к трудовым функциям, в том числе с соблюдением принципов гендерного равенства. Но необходима спокойная, умеренная пропаганда, не хотелось бы противоположной ситуации — выпячивания проблемы дискриминации именно женщин. Потому что в определённых ситуациях мужчины тоже заявляют о случаях гендерной дискриминации.

«Мужчины в среднем получают на 45 % больше, чем женщины»

Лилия Ширяева, Председатель Пермского краевого совета женщин

— Пермский краевой совет женщин собрал информацию о нарушении трудовых прав женщин, и вот каков вывод. Явных нарушений трудовых прав женщин, связанных с невыплатой заработной платы, с принуждением к работам, запрещённым трудовым законодательством, с незаконным увольнением (именно с точки зрения гендерного подхода), мы не фиксируем.

Тем не менее, нарушения существуют, но носят ненормативный характер, то есть недоказуемый с правовой точки зрения. Например, речь идёт о том самом «стеклянном потолке», когда, несмотря на опыт и квалификацию, женщина с определённого момента ощущает отсутствие дальнейших карьерных перспектив. Она понимает, что начальником отдела её не назначат.

Также мы фиксируем случаи неравной оплаты труда мужчин и женщин, несмотря на равный вклад в работу.

Ещё один пример. Мужчины-подчинённые не признают руководителя-женщину, несмотря на её профессионализм. Они предпринимают попытки сжить её с должности, постоянно негативно сравнивают с предыдущем руководителем, который был мужчиной, и устраивают «проверки», сознательно портят её имидж перед руководством.

Кроме того, есть примеры, когда женщин с детьми или женщин в возрасте после 45 лет работодатели принимают на работу без особого удовольствия и стараются им отказать.

Ольга Мирясова, представитель межрегионального профсоюз работников образования «Учитель»

— Экспертный центр Федерации труда России провёл исследование, посвящённое неравной оплате труда. По результатам исследования, зафиксирована разница в 45 %, то есть мужчины в среднем получают на 45 % больше, чем женщины. Росстат фиксирует разницу в 24 %, что объясняется разницей в методиках. И этот так называемый «гендерный гэп» объясняется отчасти объективными факторами, например, разницей в отраслевой занятости, но в остальном — именно факторами гендерной дискриминации.

Эти стереотипы, мешающие женщинам требовать на рынке труда такую же зарплату, которую предлагают мужчинам, мешающие двигаться им по карьерной лестнице, связаны с уходом женщины в декретный отпуск и перерывом в карьере, с тем, что женщины больше берут на себя домашнего труда, ухода за престарелыми родственниками и разного рода ещё дополнительных обязанностей в рамках семьи. Т.е. это сложившиеся стандарты поведения, которые воспроизводятся из поколения в поколение. Но при этом можно отметить, что сейчас «гендерный гэп» снижается.

«Матери-одиночки экономически менее защищены, чем имеющие супруга»

Анна Зуева, руководитель Пермской региональной общественной организации «Территория семьи»

— Матери-одиночки экономически менее защищены, чем имеющие супруга: это следствие неурегулированности проблемы получения алиментов. Такие женщины очень долго терпят дискриминацию на работе или нарушение их трудовых прав. Это происходит потому, что они больше матерей из полной семьи боятся остаться без дохода, поскольку это негативно скажется на их детях. Мы никогда не будем наблюдать шквала обращений от матерей-одиночек ни в общественные организации, ни в госорганы, потому что для них пойти на конфликт с работодателем означает рисковать доходом, который обеспечивает всю семью. Помочь могли бы законодательные меры поддержки именно матерей-одиночек, но их нет.

Ещё одна проблема, свойственная именно этой категории женщин, — сложности с переобучением, необходимым для поиска работы. Нередко они не могут найти на это время, потому что им не с кем оставить детей. Есть и случаи, когда они бросают первое высшее образование, потому что физически не могут его закончить. Эти проблемы не раз обсуждались на самых разных уровнях, обсуждались варианты организации детских садов при кампусах университетов, мини-групп у работодателей и другие варианты, однако пока они не реализованы.

При этом в качестве работников женщины-одиночки ни в чём не уступают ни другим женщинам, ни мужчинам. Скорее, даже наоборот, они более усердны, поскольку сильнее других мотивированы на сохранение рабочего места и обеспечение семьи.

«Большинство руководителей в сфере культуры — это женщины»

Алексей Толстиков, председатель Пермской краевой организации Российского профсоюза работников культуры

— В сфере культуры существует гендерная асимметрия в другую сторону: большинство руководителей — это женщины.

В соглашении, подписанном нами с Министерством культуры, предусмотрен ряд преференций для женщин, работающих в нашей отрасли. Например, если ребёнок идёт в первый класс, они имеют право на дополнительный оплачиваемый выходной. Женщины, работающие на селе, имеют сокращенную трудовую неделю — 36 часов.

Для нашей отрасли характерна проблема невысокой доли гарантированной части оплаты труда. Согласно рекомендациям российской трёхсторонней комиссии в сфере культуры окладная часть должна составлять 55-60 % от заработной платы. Фактически этот уровень в театрах равен 20-30 %. В библиотеках, например, ситуация лучше.

Но я считаю, что тему гендерного неравенства нужно выносить на более широкое обсуждение, на трёхстороннюю комиссию, в которой участвуют работодатели. Сейчас формируется план работы городской комиссии на следующий год, и можно внести такое предложение.

«Многие формы гендерной дискриминации носят скрытый характер»

Андрей Долгих, начальник отдела молодежного научно-технического творчества ПНИПУ

— В Политехе гендерного неравенства нет. Есть группы, где девушек больше, чем мужчин, есть наоборот, группы, состоящие из представителей только одного пола. Но это следствия не отказа в приёме на ту или иную специальность, а специфики специальностей: на гуманитарном факультете учатся в основном девушки, а юношей там около 10 %, зато на технических специальностях молодых людей больше.

В моей группе было 26 человек, из них 16 девочек и только 10 мальчиков — и это на специальности химик-технолог. Когда мы проходили производственную практику, девочкам предложили работать в лаборатории, а мальчиков отправили на производство. Мотив был такой: на производстве много физической работы. Одна из наших однокурсниц заявила, что хочет поработать там же, где мужчины, и имеет на это право. Работодатель разрешил ей попробовать и на один день пригласил в цех. Больше она никогда не говорила, что хочет работать оператором технических установок: это физически тяжёлая работа.

Таким образом, в разговоре может звучать, что «девочек не берут на производство, вам дорога в лабораторию», но это не про ограничение их прав.

Возможно, что причина малого количества девушек или их отсутствия на технических специальностях лежит даже в школах. Я занимаюсь репетиторством и готовлю школьников по химии. И я неоднократно слышал, что девушкам в школе говорят: десять раз подумайте, зачем вам сдавать химию и идти на эту специальность, если вас потом всё равно не пустят на производство.

Игорь Миронов, психолог отдела организационно-массовой работы со студентами ПНИПУ

— Я как психолог вуза провожу мониторинг образовательной среды и наблюдаю в том числе за гендерными особенностями. Можно констатировать, что девочки имеют даже более высокий потенциал адаптации. Те из них, кто приходит к нам, понимают, что идут на технические специальности и готовы к учёбе в этой среде.

Однако вот в каком направлении можно было бы поработать. Последние 30 лет очень изменили гендерные роли в обществе: конкуренция, борьба за место, за должность — в этом участвуют женщины в равной мере. В вузе же такого нет, но, возможно, он должен взять на себя роль подготовки девушек к будущей профессиональной реальности. Речь идёт об их личностных качествах, осведомлённости: к выпуску они должны знать, что их ждёт, чтобы не было разочарований.

Ольга Мирясова, представитель межрегионального профсоюза работников образования «Учитель»

— Многие формы гендерной дискриминации носят скрытый характер, поэтому когда мы говорим, что у нас в той или иной сфере, среде нет гендерной дискриминации, вполне возможно, что мы её просто не видим.

Недавно было проведено исследование, посвящённое харассменту в высшей школе. Оно было задумано с прицелом на то, чтобы исследовать проблемы преподавателей в связи с возможными домогательствами. Но затем выяснилось, что проблема студенток стоит гораздо более остро, сфера исследования была расширена и включила и эту проблему. Результаты показали, что проблема стоит достаточно остро. Мы о ней часто не знаем, потому что эта проблема относится к так называемым сенситивным, то есть к тем, о которых люди не хотят говорить, в том числе с социологами, и которые плохо поддаются измерению опросными методами.

Она не выходит на поверхность отчасти потому, что женщины преимущественно не готовы обращаться куда-либо с этой проблемой. Но преподаватели, которые долго работают в высшей школе, признают существование этой проблемы, они о ней слышат время от времени от студенток. И конечно, у нас на данный момент нет никаких структур в подавляющем большинстве вузов, которые были бы призваны решать эти вопросы и имели бы нужную степень компетентности.

***

Полностью zoom-дискуссию «Гендерное равенство в сфере труда. Роль профсоюзного движения» можно посмотреть здесь: