Не любить Путина — это нормально. В Перми прошло шествие под ремикс на песню «Перемен»

Жилин, вернувшийся из Дзержинского районного отдела, рассказывает, что приехал в Сад камней на той же машине, на которой его увезли. «Он [полицейский] сказал, что поедет обратно, я говорю, так и меня тогда возьми», — объясняет глава штаба Навального. Ещё раз спасибо органам.

«Не за Навального, а просто хочу услышать ответы»

Забрали же Максима так. Видит: через дорогу от мероприятия остановились две легковушки с мигалками. Разговаривают с парнем, который недавно подошёл к своему квадрокоптеру, лежащему на лужайке неподалёку. Парня повалили, забрали квадрокоптер, у дороги же полиция продолжала с ним препираться. Максим влез в спор, слово за слово — обоих и увезли в райотдел. В нём пробыл «ровно три минуты»: написал бумагу, что не будет давать показания, — всё. Владелец квадрокоптера задержался подольше, но не намного.

Больше, меньше и насколько больше или меньше пришло людей, чем 26 марта, непонятно, но организаторы довольны. Как и на прошлой акции «Он нам не Димон», толпа не вмещается в участок, обнесённый металлической оградой. Железяки попросту стоят между людьми, в некоторых участках даже не очень понятно, что от чего они отделяют. Хотя конструкции точно нужны людям в форме, которые просят показать сумки каждого, кто «входит» или «выходит».

В прошлый раз не вместившиеся стояли на сугробах, в этот — на траве. Кое-кто вообще расположился за сценой, здесь ничего не видно, зато лучше слышно. Люди поддерживают кричалки, хлопают, гудят. Хозяева вечера по-прежнему школьники и студенты: их больше всех. Один молодой человек объясняет: «Каникулы же!» Тогда он прийти не смог, а в этот раз — не отвертитесь. Юные протестующие улыбаются, шутят, здороваются с друзьями.

Дмитрий пришёл сюда «поддержать людей, которых не устраивает коррупция высших должностных лиц в государстве; когда я вырасту, мне тоже жить в этой стране». Анастасия и Ангелина «недовольны действующей властью: в первую очередь, это коррупция, а также невнимание к вопросам образования, науки, культуры».

— Не за Навального, а просто хочу услышать ответы [на вопросы из расследования «Он вам не Димон».], — объясняет ещё один Дмитрий.

— Мы считаем, что хватит воровать, надо Путина и всю вертикаль смещать, — уверен Илья. — И вообще надо проявлять свою гражданскую позицию, а то у нас все аполитичны слишком стали...

-...Да нет, надо просто разобраться, — подхватывает стоящий рядом Александр. — Если он [Алексей Навальный] говорит неправду, надо засудить его за клевету. А если правду, пусть будет резонанс.

Александр в шутку называет себя «полит-быдлом»: дескать, дилетант, но интересующийся.

И взрослые есть. Одна пенсионерка «против повышения цен и капитального ремонта». Дмитрию, работнику ООО «ПермНИПИнефть», «на зарплату грех жаловаться, но волнует положение в стране, воровство в ЖКХ». Ещё один наш собеседник, Олег, — «за демократические перемены». Он приехал сюда с семьёй из Чусового. Взял жену и дочь, которая сейчас прячется за спиной мужчины, потому что «ей просто поступать». Сын остался в оздоровительном лагере, а так бы тоже поехал.

И стар и млад пищат игрушечными уточками. Кругом яркие плакаты, надписи, похожие на акции в других российских городах: «Оскорбляем чувства ворующих», «Коррупция ворует будущее», «Долой самодержавие-2017». Народ подхватывает кричалки, а они нередки, и из-за каких-то проблем с аппаратурой кроме них вообще мало что слышно: «Мы здесь власть», «Это наш город». И ту самую: «Свободу Жилину».

Загон для митингов

— Они сейчас кипятком ссут, — говорил незадолго до начала Олег из Чусового, смотря на приближающуюся к месту митинга колонну.

Мужчина имеет в виду, что народу много. Место акции протеста находится почти у трамвайной остановки «Пермь II». Демонстрация растянулась на весь Сад камней и всё равно не вместилась в него. Там, далеко, загорается зелёный цвет светофора, и оставшийся «хвост» начинает переходить дорогу. Активист Юрий Бобров стоит на самодельной повозке, ехавшей во главе демонстрации. Юре всё видно, он и рассказывает про «хвост». Молодёжь аплодирует. Бобров передразнивает скептиков: «Никто не придёт»... Мол, съели?

— Никто не придёт бесплатно!.. — продолжает мысль ведущего Олег.

Для зелёных газонов демонстрация стала таким же бедствием, что и митинг. От самого сквера имени Дзержинского люди почему-то шли по узкому тротуару, а не проезжей части. Но, судя по всему, лучшего варианта для шествия и митинга не нашлось. Иначе зачем нужны всякие подачи уведомлений о массовых мероприятиях, согласования и переговоры о площадке — для того ведь, чтобы мэрия и правоохранительные органы предложили наиболее подходящие условия.

В сторонке стоит заместитель главы администрации Перми Андрей Усов, он и отвечает в мэрии за так называемое согласование. Его в упор снимает одна из устроительниц сегодняшнего митинга Александра Семёнова (здесь вообще все всё снимают на телефоны). Саша спрашивает, почему же Андрей Иванович пришёл именно сюда, раз сейчас в городе идёт так много всего, что не нашлось другого места для навальнистов. Усов отвечает, что... пришёл посмотреть на неё, Александру.

Мы тоже спрашиваем чиновника, как так. Он в ответ рассуждает, что «сегодня неудачный день — проведение общегородского праздника», и все другие площадки заняты. Вот в прошлый раз акция «Он нам не Димон» состоялась у Памятника героям фронта и тыла. То, что этому предшествовали многочасовые ночные переговоры, не в счёт.

— Какая разница, в какой момент было [принято решение о месте проведения акции]? — считает чиновник.

Усов заключает, что Сад камней — «специально отведённое место для проведения митингов».

Под ремикс на песню «Перемен»

Чиновников вообще немало. Да и на их отсутствие пермским оппозиционерам никогда не приходится жаловаться. Ещё до начала одна из организаторов, Наталья Вавилова, проходила через ограждение с белым рулоном в руках. Как выяснилось позже, это типовая растяжка Фонда борьбы с коррупцией Алексея Навального. Полиция остановила Наталью.

Ей всё предлагали развернуть транспарант, а она отказывалась: колюще-режущих предметов в нём нет, а что на нём написано — её дело. Полицейские сменяли друг друга в переговорах с девушкой, но каждый раз безуспешно. Наконец, к устроительнице подошёл Виталий Белобородов — заведующий сектором общественных связей мэрии, тот самый, который перед прошлым митингом в последний момент, ночью, пытался вручить Вавиловой отказ в согласовании места у скульптуры «Легенда о пермском медведе».

Высокий мужчина в форме — он представился «Звезде» старшим лейтенантом полиции Апкиным — смотрел на Виталия. Апкин сделал вопросительное движение головой, мол, пропускать? Чиновник же спросил Наталью:

— В чём проблема показать плакат?

— В том, что ваши требования незаконны. Вы требуете развернуть [плакат] — на основании какого закона? Если окажется, что там экстремистские материалы, — вот тогда штрафуйте, конфискуйте.

-...Вы можете хотя бы описать, что у вас там на плакате?

Белобородов вздыхал:

— Наталья Анатольевна, странно вы себя ведёте.

— Нет, это принципиально, Виталий Андреевич.

— Очень жаль, Наталья Анатольевна. Всё можно решать в режиме диалога. Но если вы хотите пойти на принцип...

Белобородов два раза посмотрел на наручные часы. В конце концов, посчитал, что «можно пропустить, пусть проходит». Наталья понесла рулон дальше.

Эту сцену — столь же малопонятную, что и с задержанием Жилина из-за квадрокоптера, — просим объяснить и Белобородова, и полицейского, ждавшего одобрения от чиновника. И тот, и другой отвечают, что не имеют права отвечать на вопросы журналистов, это работа пресс-служб.

Кроме того, задержали активиста Михаила Городова — за несколько часов до начала митинга его пригласили в полицейский автобус, где он объяснял, почему раздавал прохожим листовки. И ещё одна беседа организаторов с полицией была из-за жёлтого флага общественной организации «Открытая Россия». Тут почти не спорили, сразу убрали. «Открытую Россию» в этом году признали так называемой «нежелательной организацией» — за сотрудничество с ними по новому закону могут и лишить свободы. (Хотя некоторые российские деятели настаивают: НКО зарегистрировано в Великобритании, и именно с ним нельзя сотрудничать, а с одноимённым движением в России можно.)

Весь митинг толпу заводят ораторы, за плечами у которых много акций. Михаил Касимов удивляется: говорит, что ни разу в жизни не видел столько людей. Валентин Мурзаев рассказывает, что его преследуют за свастику во «ВКонтакте», которую, как выразился выступающий, он не помнит, как разместил. Юрий Бобров генерирует кричалки. Алексей Бессонов произносит матерное слово, после чего проходящая мимо нас девушка восклицает: «Мне нравится, как он кричит!». Ещё один спикер, из неизвестных, начинает рассказывать историю об избиении его сына, тоже как-то связанную с коррупцией, но его прерывают.

Последним выступает Игорь Аверкиев, который высказывает претензии к «нашему замечательному митингу». Во-первых, молодые сами должны чаще выходить на сцену. Во-вторых, Аверкиев обращается к полиции, мол, смотрите, это мирный протест:

— Более того, они все патриоты своей страны, — одобрительный гул. — Никто из них никому и никогда не продавался, и вы это сами видите. Имейте это в виду. Они хотят мирной смены режима, не любить Путина — это нормально, — снова одобрительный гул. — И поверьте этой нелюбви. По крайней мере, уважайте её. И когда вдруг вас заставят или попросят что-нибудь нехорошее сделать с этими людьми, помните, они патриоты и нормальные люди.

В конце Игорь Аверкиев снова смотрит на молодёжь: ребята, ходите и на другие оппозиционные мероприятия.

Прямо во время действа одну колонку на сцене ставят на другую, видимо, для лучшей слышимости. А когда митингующие расходятся, из динамиков звучит: «Переме-е-ен, требуют наши сердца...». Под эту песню, кстати, сюда пришла демонстрация, но тогда звучала её современная версия, ремикс.

***

• Читайте также репортаж Владимира Соколова с митинга «Он нам не Димон» у памятника Героям фронта и тыла 26 марта.
• Как прошло «культурно-досуговое мероприятие», из-за которого тогда запретили митинговать «у медведя».
• Репортаж со встречи Алексея Навального с волонтёрами в Перми.