Кудымкар: Такого работники «Социального склада» ещё не видели

Наименее подготовленными к свободной борьбе за простое человеческое счастье оказались консервативные крестьяне и простые работяги, лишившиеся рабочих мест после банкротства предприятий. Большинство из этой классовой прослойки оказалось за чертой бедности. Их в нашей стране миллионов 20, и даже по официальным прогнозам ещё столько же рискуют вот-вот пополнить ряды бедняков. Пока государство решает глобальные задачи по усилению своего влияния на международной политической арене, социальные службы и общественные организации пытаются как-то справиться с тихой социальной катастрофой внутри страны.

В этом направлении работает и Региональная общественная организация «Территория семьи». Они добровольно, по собственной инициативе, поддерживают и оказывают разного вида услуги семьям, оказавшимся в трудной ситуации, чтобы эти самые семьи не разваливались, дети не попадали в детские дома, родители не спивались, не накладывали на себя руки и прочее. Одно из направлений деятельности «Территории семьи» — так называемый «Социальный склад». Это такое место, где сердобольные граждане «по возможности» могут оставить ставшие им ненужными, но вполне пригодные к использованию предметы и одежду. Затем всё это добро распределяется среди нуждающихся семей «по потребности». Чтобы получить доступ к закромам, необходимо нуждаться и иметь документальное тому подтверждение.

Время от времени сотрудники социального склада грузят накопившееся добро в машину и вывозят в районные центры края. Там концентрация нуждающихся обычно значительно выше, чем в краевой столице. В одной из таких экспедиций непосредственное участие принял журналист «Звезды».

На этот раз путь лежал в Кудымкар. Тамошние социальные службы и СМИ анонсировали приезд заранее, поэтому к 12:00 у здания по улице 50 лет Октября гостей из Перми поджидала взволнованная толпа неимущих. Взволнованная, потому что занимать очередь народ начал часов с десяти, а пошла уже первая минута первого часа, но машины из Перми всё нет и нет. Её на полчаса задержали утренние пермские пробки. В какой-то момент по толпе прошёл слух, что машина давно приехала, что одежду выгрузили, кто-то по блату проник через чёрный ход и в эти самые минуты забирает себе лучшее. Решили ломать дверь. Работникам местных социальных служб насилу удалось уговорить буянов повременить с порчей государственного имущества.

Наконец легковая машина с прицепом въехала во двор здания. 25 мешков и коробки с одеждой. Полтонны вещей. Три сотрудницы «Территории семьи» и журналист. Помещение на втором этаже. Ну, что ж, не привыкать. Пока журналист выгружал вещи из прицепа на землю, девушки взяли по мешку и поволокли. «Там так страшно! Я боюсь туда идти второй раз», — с ужасом в глазах сказала одна из них, нескоро вернувшись за вторым мешком. Оказалось, что людей запустили в здание и теперь они столпились перед дверью, заполнив собой весь коридор. Все кричат, ругаются, стараются протолкнуться поближе к двери.

Через некоторое время кто-то догадался о том, что надо бы немного расступиться, чтобы образовался проход, и стал громко к этому призывать. Расступились. До нескольких человек дошло, что если помочь девушкам таскать мешки, то дело пойдёт быстрее и можно будет проникнуть в помещение под шумок без очереди.

Помогали носить мешки человек шесть. Так под шумок в комнату проникли человек 30.

Обычно рассортированные вещи раскладываются по столам, сотрудницы социального склада обустраивают себе рабочие места, чтобы проверять наличие у людей справок, подтверждающих их статус нуждающихся, заполнять анкеты. Но не в этот раз. Поняв, что все вещи перенесены, народ рванул в помещение.

«Вещи не трогайте, пока мы не посмотрели документы. А где у вас документы-то у всех?.. Пожалуйста, по одному».

Кто-то пытается показать документы, кто-то азартно роется в вещах, которые едва удалось вытряхнуть из части мешков на столы.

С анкетой подошла девочка, как выяснилось — мать пятерых детей. Спросила, сколько вещей на одного ребёнка можно брать. Ей ответили, что столько, сколько необходимо, в пределах разумного. Ещё одно совсем юное создание. У неё уже шестеро. В комнате ужасный шум. Кто-то радостно возбуждён, кто-то агрессивен.

Женщина сняла куртку, чтобы примерить ту, что нашла в куче вещей. Пока возилась, кто-то примерил и счёл подходящей её куртку. Вопли несчастной результата не дали. «Ушла» куртка. Так же произошло с курткой ребёнка, пока шла примерка. Мальчик лет 14 спрашивает, где зимние куртки, женщина ищет детскую одежду. Никто ничем помочь не может. Всё смешалось, царит хаос.

Кто-то требует сапоги, кто-то возмущается из-за того, что не привезли того, что ему нужно. Стало понятно, что большинство пришедших понятия не имеют о том, что вещи им привезены на общественных началах, что в качестве водителя машины, которую предоставил журналист «Звезды», использовали другого журналиста «Звезды», а деньги на бензин выделила редакция. По наблюдениям, «спасибо» говорил лишь каждый десятый из тех, кто выходил, забрав вещи.

Какая-то женщина набрала целый мешок одежды и оставила его в поисках ещё чего-то. Мешок тут же вытряхнули обратно в общую кучу и растащили вещи. Возмущённая добытчица с криками бегала по кабинету и выдирала из рук людей то «своё», что успела увидеть.

«Кто мешок забрал у меня?! Я выбирала-выбирала, сверху курточку положила. Вообще, что ли, уже. Ну-ка давайте обратно!»

В коридоре плачет маленький мальчик. Потерял маму. Её с трудом удалось найти среди перебирающих вещи неимущих.

Тут же небольшая очередь в соседний кабинет. Это тоже многодетные и малоимущие, которые пришли на приём в социальную службу по каким-то своим вопросам. Среди них супруги, которые приехали из деревни.

— А вы не будете себе одежду брать?

— Ну уж нет, мы в этот дурдом не полезем. Мы тоже многодетные и получаем пособие. В Кудымкаре одна нищета. Детей наплодили на детское пособие. Они одного родили, получают пособие до полутора лет, потом другого, третьего. А потом не могут их содержать. Это тупик. У нас есть случаи, когда рожает пятого ребёнка, а старшему всего 8 лет. Это же обалдеть можно. В деревне у них ни работы, ничего.

Мы из деревни. Это в деревне началось с 90-х. С тех пор улучшений не было. Становится всё хуже и хуже. Мы сами голодом не сидим. Кто хочет жить, то выкручивается и живёт. Ягоды собирают, грибы, вяжут, картошку сажают. У нас спрашивают: а что вы там у себя в деревне делаете?

Как что делаем! Весной я — в огород, он — пахать. Всё посадили, картошку окучиваем. Начался сенокос — сенокосим. Началась осень — огород убрали. Пошли рыжики — рыжики собираем, ягоды. Зимой муж кочегаром в школе работает. Кто хочет работать, тот работает. Но большинство просто рожает. Они ничего не делают вообще. Живут на детские пособия.

Женщина в возрасте набрала целый мешок одежды. В анкете написала, что в семье 11 человек.

Однако чуть позднее выяснилось, что количество человек в её семье сильно преувеличено.

— Я тоже голодная. У меня дочь — мать-одиночка. И внучка учится. Дочь работает художественным руководителем в деревенском клубе в Кузьве. Получает две тысячи. Это разве деньги? Она работает каждый день, кроме понедельника. Неполная ставка. Внучка закончила сельскохозяйственный техникум по специальности «кондитер». Старшая дочь получила высшее образование. У неё муж — военный. Я взяла два пальто и курточку. А детское мне не надо, у нас детей нет.

— А вы знаете, кто вам вещи привёз?

— Нет. Кто?

— Это не социальная служба. Это просто общественники, которые делают это не за деньги.

— У нас крыша течёт. Никто не помогает. Алкоголики все. Держим кур. Огород есть. Но надо забор ставить, а один столб 200 рублей стоит. У меня пенсия минимальная. Пьёт весь город. А в деревне ещё хуже. Вы бы лучше в деревню продукты привезли.

— В деревню продукты? Вам не кажется, что вообще-то продукты как-то естественнее везти из деревни к город, а не наоборот?

— В деревне ничего не производят. Денег нету. Как жить? Коровы были раньше. Теперь и коров нет.

— Но я только что разговаривал с семейной парой. Они тоже в деревне живут. Многодетные. Они себя обеспечивают всем сами.

— Они, наверное, предприниматели.

— Нет, простые крестьяне.

— Значит, у них механизм (трактор — Прим. ред) есть. Без механизма один делать ничего не можешь.

Тут в разговор вмешался охранник:

Охранник: А лошадь?

Женщина: А чем кормить?

Охранник: Овсом.

Женщина: А где овёс взять?

Охранник: Посеять. Раньше люди как жили?

Женщина: У нас на 300 домов одна лошадка.

— А почему не держите?

Женщина: А потому что кормить нечем.

— Как вы думаете, крестьянин может самостоятельно обеспечить свою семью пропитанием?

Охранник: Конечно!

Женщина: Нет, не может, потому что работы нет. Вот если трактор есть — другое дело.

— вы хотите сказать, что люди хотят работать, но не могут?

Женщина: Да, нет работы.

Охранник: Да нет, не хотят они ничего. Есть фермеры, которые пробуют что-то производить, но крупные торговые сети с ними не работают, поэтому им трудно сбывать продукцию.

Светлана Чергик, психолог:

— В психологии есть такой термин — «локус контроля», который ввёл автор теории социального научения Джулиан Роттер в 60-х годах. Термин используется для обозначения того превалирующего способа, с помощью которого люди приписывают причинность и ответственность за результаты определённой деятельности: в одном случае причинность и ответственность приписывается самой личности (внутренний локус контроля), в другом — внешним обстоятельствам, везению и прочим не зависящим от самой личности факторам (внешний локус контроля).

Человек с внешним локусом склонен считать, что от его усилий мало что зависит, что ему все должны. Среди отличительных характеристик — завистливость и обидчивость. Если говорить о психологических причинах — это ребёнок, которому недодали. Это подросток, который не прошёл фазу самостоятельности и экспериментов со свободой. Это вечный «недовзрослый», который отказывается принимать ответственность на себя. Ряд исследователей продемонстрировали, как детский стресс, вызванный оскорблениями, авторитарным стилем воспитания, нестабильность в семье, общая негативная обстановка в ней создают низкую самооценку и экстернальность — тот самый внешний локус контроля.

Если рассматривать более широко, то можно указать зависимость локуса контроля от культурных и социально-экономических условий. Так, исследования Роттера показали, что те, кто участвовал в гражданских акциях и присоединился к группам активистов за гражданские права человека, чаще были более ориентированы на внутренний локус контроля. Кроме того, он выяснил, что чем ниже социально-экономический уровень, тем вероятнее человек будет внешне ориентирован.

Среди исторических причин фатализма сельских жителей — раскулачивание (родовая травма, негативное подкрепление интернальности) и выдвижение из грязи в князи (по сути, куча экстерналов). Сейчас имеем социальную политику с бОльшим сегментом поддержки именно экстернального локуса.

Ажиотаж продолжался около часа.

Кто-то из сотрудниц «Территории семьи» высказал предположение, что некоторые просто уносили вещи мешками, не открывая их.

Постепенно народу становилось меньше и меньше. Настал черёд самых скромных и воспитанных. Они приходили по двое, по одному, робко заглядывали в дверь, нерешительно топтались в проходе. После приглашения заходили и выбирали из того, что осталось, аккуратно перебирали вещи, откладывая стопочку для себя. Детских вещей явно не хватило. О них спрашивали почти все припозднившиеся, но увы, всё уже забрали. Они говорили «спасибо», интересовались, будут ли привозить вещи ещё, и уходили. В 15:45 людей почти не осталось. Одежды — тоже. К четырём часам все оставшиеся вещи были сложены в коробки для доставки обратно в Пермь. Две женщины, которые пришли последними и не успели ничего посмотреть и выбрать, с возмущением заявили, что в 16:00 следовало только начинать собираться. Тогда бы они успели. Ну, как говорится, извините.

Это далеко не первая вылазка социального склада в край. Они бывали даже в соседнем с Кудымкаром Карагае, но такого хаоса и беспорядка не было прежде нигде. На вопрос «Приедете ли в Кудымкар ещё?» представительницы «Территории семьи» ответили:

«Да, наверное. Только надо что-то делать с организацией. Пока не знаем, что. Подумаем».

***

• В прошлом году мы писали об открытии проекта «Социальный склад».
• Читайте также монологи нескольких женщин, для которых «Социальный склад» в своё время стал настоящим спасением.