Кому это выгодно? Татьяна Курсина — о фильме «Пермь-36. Оперативная память»

А его корявая суть уже изложена в откликах на его появление. Первая мысль после просмотра — да это же настоящий подарок Юлии Кантор на 8 марта, потому как видеосюжет «Настоящего времени» — это попытка её полной легитимации. Теперь, к гадалке не ходи, Юлия Зораховна уже совсем скоро приведет под свои знамена остатки совсем ещё недавно непокорного пермского гражданского сообщества и будет всем счастье...

Сложно себе представить более беспомощную киноподделку, чем предложенный каналом «Настоящее время. Док» фильм о музее в бывшем лагере «Пермь-36». Её авторам решиться на серьезный разговор о судьбе уникального музея, захваченного властным произволом краевого минкульта и удерживаемого шестой год с помощью послушных и угодливых государственных сотрудников, даже не познакомившись с исследованием Андрея Никитина «Пермь-36. Хроника новых репрессий» — было роковой ошибкой. Именно в этой книге изложены все перипетии уничтожения музея исключительно языком архивных документов и материалов самых разных СМИ. Быстро стало понятно, что авторов сюжета ясность фактов и общей картины происходящего несильно беспокоили.

Из телепрограммы далеко не сразу ясно, кто в этом разговоре представляет государственную позицию? В конце концов, становится понятно, что точка зрения властей, захвативших музей, артикулируется дружной командой Кантор — Трофимов — Шевырин, которая по доброй воле совершает настоящий подвиг, сохраняя вверенное им госучреждение и разруливая ситуацию на мемориальном комплексе после рейдерского захвата. Это команда спасателей — спасителей памятника и модернизаторов музея! Они не просто эффективные менеджеры, а те, кто хором «сочувствуют» и «жалеют» не в меру обиженных дилетантов — основателей, пеняя им за то, что те слишком капризны и никак не готовы уступить наглому диктату триумвирата. Но главное, что вызывает непередаваемое словами чувство гадливости, это ставшая правилом ложь. Чистейшей пробы! Возведенная в принцип и закон жизни. Этот фильм дает редкую возможность на голубом глазу поймать за руку вещающих с экрана.

За редким исключением практически всё, что заявлено в передаче этими господами либо не соответствует действительности, либо только частично с ней совпадает, либо не заявлено вовсе, но им про это хорошо известно.

Так, например, никакие пермские музейщики не призывали варягов из Петербурга для спасения музея «Пермь-36», разве что по дружбе с Кантор это любезно вызвалась сделать президент Пермской галереи Надежда Беляева.

Министерством культуры Пермского края захвачены фондовые коллекции, архивы, научная библиотека, экспозиции и выставки, а также материальные ценности, приобретенные или созданные Мемориальным центром «Пермь-36» не на бюджетные средства. Решением Правления АНО от 10.08. 2016 года все эти ценности были документально и на законных основаниях оформлены на Международный Мемориал, но руководство Министерства культуры Пермского края их незаконно перехватило. Или, если выражаться точнее, украло. А нынешние сотрудники пользуются краденым и прекрасно знают об этом.

Общественный Совет, созданный 31 октября 2014 года по инициативе администрации Президента РФ и утвержденный губернатором Виктором Басаргиным, собирался лишь единственный раз на учредительное заседание, а потом был заменен на новый, состав которого был назначен лично Юлией Кантор. Мнение пермской общественности, изложенное в решении правления общества «Мемориал» в конце 2016 года, заключалось в следующем: дирекции мемориального комплекса для возобновления сотрудничества с ним были предложены два условия — цивилизованным образом решить вопрос о захваченной собственности Мемориального центра «Пермь-36»и активировать деятельность легитимного Общественного Совета музея. На эти предложения куратор Юлия Кантор заявила общественникам, что они должны сотрудничать с музеем без всяких условий.

Закрыты и ликвидированы международная программа «Права человека в местах национальной памяти», Школа музеологии, Школа преподавателей гуманитарных дисциплин, Гражданские чтения памяти В. Астафьева, Международный гражданский форум «Пилорама», «Резиденция» для студентов творческих вузов и «Оперная классика в местах национальные памяти». Прекращен выпуск серии «Библиотечка музея „Пермь-36“», в которой была начата публикация исследований пермских историков и материалы научных конференций, проводимых общественным музеем по теме репрессий.

Но самое главное то, что на протяжении почти двадцати лет было главной заботой и работой «дилетантов» — реставрация, восстановление, консервация уникального памятника, предложенного экспертами ICOMOS и ЮНЕСКО на включение в Список Всемирного Наследия ЮНЕСКО, — брошено полностью. За шесть лет новая «профессиональная» команда, заботливо оборудуя свои кабинеты, совершенно не занималась памятником. Они не удосужились даже закончить восстановление и консервацию тех последних объектов, которые мы не успели завершить до захвата. А значит, объекты постепенно, незаметно, но необратимо разрушаются! Не в том ли причина, что Комитет Всемирного Наследия поставил главным условием включения бывшего лагеря «Пермь-36» в Список именно завершение реставрационно-восстановительных работ?

И последнее. Что касается новой «объективистской» концепции развития музея, о которой так много говорит куратор Юлия Кантор, дальше слов в течение уже пяти лет дело не идет. Еще в 2013 году рабочая группа по разработке Федеральной программы увековечения памяти жертв политических репрессий при президентском Совете по правам человека, единогласно утвердила разработанную командой «дилетантов» концепцию развития музея, результатом реализации которой «Пермь-36» должен был стать одним из трех общенациональных мест памяти о терроре.

А пока хочется процитировать А. Ю. Даниэля: «Музей „Пермь-36“ — это, может быть, единственное... и идеальное место в стране, чтобы здесь говорить о сопротивлении тоталитаризму... Это музей гражданского сопротивления. Линия Кантор, в некотором смысле, еще хуже, чем откровенно вохровский музей...». Завершая интервью с корреспондентом «Новой газеты» Еленой Шукаевой, он грустно констатирует: «Выхолостить содержание этого музея ей уже все равно удалось».

И в заключение. Меня не снимали для этого фильма, а использовали фрагменты интервью, снятых на пермских гражданских Сезонах по совсем иному поводу осенью прошлого года. Так же поступили с В. Шмыровым и, думаю, некоторыми другими персонажами этой подделки.

Моя признательность Юлии Баталиной, Леониду Обухову, Сергею Островскому, Андрею Никитину, Владиславу Стафу, Евгению Шторму, Вере Дубиной, Анке Гизен, Алексею Каменских, Никите Соколову за оперативность и объективность позиции.

***

«Полуправда — это ложь». Что не так с фильмом «Пермь-36. Оперативная память».