Дальнобойщики. Затишье перед мартовской бурей?

Это подтвердил Дмитрий Винокуров, член Профсоюза работников информационных технологий. Он из Перми. Сейчас Дмитрий находится в протестном лагере дальнобойщиков, который разместился у ТЦ «Мега» в городе Химки Московской области.

Для нас слово «солидарность» — не пустой звук, поэтому, когда мужики стали протестовать, мы посовещались и решили оказать им информационную и организационную поддержку, — рассказывает Дмитрий, — федеральные СМИ будут это однозначно замалчивать или освещать превратно. Мы сделали сайт. Там есть карта протестов.

Это второй визит Дмитрия в Химки. На этот раз он привёз в лагерь агитационные материалы — стикеры и листовки. Кроме того, он помогает водителям наладить контакты с типографиями, организовать собственную печать, оказывает информационную поддержку и привлекает новых активистов для распространения агитационных материалов.

За время существования лагеря — с ноября прошлого года — через него прошло около 200 человек. Постоянно там находится 25-30 человек. Цель протестующих — не только продемонстрировать свою позицию, но и наладить связи с независимыми организациями и профсоюзами, которые имеют опыт протестных действий. Это позволит избежать многих ошибок, которые были допущены при проведении ноябрьских протестных акций.

В телефонной беседе с журналистом «Звезды» Дмитрий Винокуров рассказал о том, как живётся в лагере дальнобойщиков и зачем люди приезжают туда.

Легко ли попасть в ваш лагерь?

— Первое время ещё можно было загонять сюда грузовики, но потом всё перекрыли. Удалось протащить пару машин через пять полицейских постов. Они тормозят все фуры, заворачивают, чтобы те не сунулись в Химки. Нагнали снеговозы, трактора и сделали вокруг нас огромную баррикаду из снега. Оставили только выезд. Власти думали, что делать с лагерем, и не придумали ничего лучше, чем завалить его снегом, чтобы не было видно и чтобы затруднить подъезды.

Вы чувствуете поддержку тех, кто находится по ту сторону снежной баррикады?

— Местные жители нас поддерживают. Люди приносят в лагерь еду. К нам приезжал Юрий Шевчук, Игорь Растеряев. У меня состоялась встреча с президентом Конфедерации труда России (КТР) Борисом Кравченко, было более расширенное совещание с представителями структур, входящих в КТР. Потом были более плотные встречи с представителями дальнобойщиков. Подключался Дмитрий Кожнев, активист «Рабочей Платформы» из Калуги. Мы сидели втроём с двумя представителями химкинского лагеря в кабине, а он выходил на связь по скайпу.

Есть ли смысл сидеть тесной кучкой в Химках? Можно ведь разъехаться по домам и продолжать заниматься подготовкой протеста.

— Есть три причины стоять здесь. Первая: лагерь — это постоянно действующий агитпроп, постоянный митинг в достаточно людном месте. Тут рядом огромный торговый центр. Люди видят плакаты, видят, почему мы тут стоим. Вторая: лагерь — это заноза в заднице власти. Он показывает, что люди готовы бороться до победного конца. Третья причина самая важная: лагерь — это место сбора и подготовки наиболее сознательных и идейных людей. Они стекаются сюда со всех регионов. Кто-то заезжает на день, кто-то — на больший срок. Люди общаются, у них появляется какой-то план действий.

В регионах сейчас затишье, и многие думают, что протест затух. На самом деле идёт перегруппировка и укрепление организаций, чтобы подготовиться к новым протестам, которые будут в марте.

Вы согласны с тем, что организация и координация предыдущих протестных акций была слабой?

— Да. Был достаточно мощный стихийный подъём, но организованности было недостаточно. Следует понимать, что люди занимались этим впервые, не имея достаточного опыта. Сейчас они укрепляют связи с теми, кто имеет такой опыт. Люди научились на своих ошибках и сейчас повышают степень своей организованности.

Здесь идёт подготовка людей. Андрей Бажутин — координатор и лидер протестного движения, официально избранный представитель водителей-дальнобойщиков, выступающих против системы взимания платы «Платон», — ездит по регионам. Водитель, владелец ООО «Транспорт-сервис» из Санкт-Петербурга, перевозчик с двумя автомобилями (на которых он работает с сыном. — Ред.), добрался до Дагестана. Он делится опытом, общается. Вся информация стекается сюда.

Не надо думать, что люди здесь просто сидят с утра до вечера. Люди ездят по регионам. Машины стоят, но люди здесь меняются. Они получают опыт, мотивацию, едут по регионам, делятся.

Что должно произойти, чтобы люди удовлетворённо разъехались по домам? Готовы торговаться с властью?

— Люди настроены добиваться полной отмены «Платона». Этот налог стал последней каплей. Он доводит людей до разорения. Сейчас власть пошла на уступки, но в марте снова поднимут цены. Они будут продолжать давить. Пока на протест поднялись далеко не все. Протестуют наиболее сознательные и те, кого это больше всех прижало. Но это до тех пор, пока «Платон» не заработает в полную силу. Сейчас многие ездят под чёрным флагом.

Люди должны понимать, что система касается не только перевозчиков, она касается всех. Возможно, что этот протест станет направляющим, объединяющим для медиков, учителей, заводских рабочих... Много для кого.

Вы же понимаете, что люди, которые у власти, свои решения не меняют. Неужели есть реальная надежда?

— Сначала у людей были иллюзии по поводу президента: что он поможет, всё решит. Раньше дальнобойщики всё-таки поддерживали действующую власть, были одной из её опор. Но после пресс-конференции президента люди веру потеряли. В плане политической грамотности они протрезвели очень быстро.

Реально ли чего-то добиться? Смотря как действовать. Можно посмотреть на опыт предыдущих кампаний: когда РАН резали по живому, когда медицину и образование коммерциализировали, люди выходили на пикеты, митинги, собирали какие-то подписи. Потом разошлись. Подписями представители власти подтираются. Люди пошли по судам... Есть такая присказка: «Не нравится наша власть, идите в наш суд». Она о многом говорит. Кампании, где использовались только такие методы борьбы, — провальные.

У нас есть опыт поинтереснее. Наши протестные кампании тоже включали митинги, пикеты, сбор подписей и юридическую часть. Но ключевым было воздействие на материальные интересы лиц, принимающих решения. Если кампания влияет на прибыль, она будет эффективной. Это, например, забастовки. Есть многочисленные примеры успешных акций. Лица, принимающие решения, сравнивают потери от уступок требованиям и делают свой выбор. Если не удаётся задушить или дискредитировать забастовку, дезорганизовать, заморить людей голодом, — забастовка побеждает.

Появлялись ли в лагере провокаторы?

— Были люди, которые вызывали подозрения. Но народ в лагере собрался серьёзный, с большим жизненным опытом. Засланных удаётся довольно быстро определить и послать подальше. Каких-то вопиющих случаев не было. Да и, знаете, многие боятся сюда соваться.

Михаил из Нижнего Новгорода работает водителем грузовика по найму. В химкинский лагерь он приехал 3 декабря.

«Я выражаю свой гражданский протест, — говорит Михаил, — семья меня поддерживает, работодатель тоже. Он периодически приезжает в Химки. На моих доходах введение системы „Платон“ никак не отразится, но это скажется на покупательной способности каждого жителя страны.

За время, проведённое в лагере протестующих, я понял, что среди водителей нет никакого взаимопонимания и содружества. Полный раздрай. Людей, которые переживают за страну и за её будущее, очень мало. И мы решаем эту проблему, мы ездим по регионам, объединяем людей, создаём союзы, призываем всех водителей к дальнейшим совместным действиям».

Евгений из Вологды — индивидуальный предприниматель, водитель собственного грузовика. Он приехал в Химки ещё в ноябре. По словам вологодского предпринимателя, пребывание в лагере позволило ему не только выразить протест и пообщаться с единомышленниками, но и понять, как действовать дальше. Сейчас он вернулся домой — повидать семью, поговорить с коллегами, рассказать им о плане протестных действий.

***

• «Платон» — российская система взимания платы с грузовиков, имеющих разрешённую максимальную массу свыше 12 тонн. Система запущена с 15 ноября 2015 года. Сейчас размер платы составляет 1,53 рубля за один километр пути. Повышение тарифа до 3,06 рубля за километр планировалось с 1 марта 2016 года. Однако, по сведениям источников из кабинета министров и гордумы, повышение платы могут отложить до октября 2016 года. Кроме того, в Минтрансе предложили схему отмены транспортного налога.
• После введения этой системы, в России начались массовые протесты дальнобойщиков. Читайте материалы «Звезды» по этой теме.