Это всё о них. Малые реки: зачем им художники, нужны ли деньги и где позитив

Малые реки и идентичность Перми

Дмитрий Жебелев, координатор благотворительного фонда «Дедморозим», член Общественной палаты Пермского края:

— Идея развития долин малых рек у меня, как у жителя Перми, вызывает восторг, я считаю, что это одна из лучших идей вообще по развитию города. Если всё делать правильно, долины малых рек могут стать важнейшим конкурентным преимуществом города не только на российском, но и на международном уровне. Эта история может определять его идентичность и отличать Пермь вообще от всего, что есть в мире. Это крайне важно с точки зрения каких бы то ни было бюджетных эффектов и всего остального — в этом случае доходы будут превышать любые расходы бюджета. Не говоря уже о пользе и приятности жизни — я говорю об этом как простой житель, ведь полноценная реализация этого проекта могла бы сделать город таким, какого мы заслуживаем.

Наиля Аллахвердиева, арт-директор Музея современного искусства PERMM:

— Окна нашего музея выходят в овраг, и это ландшафт невероятной красоты. Визуальный капитал Перми — это не сам город, город у нас некрасивый, он спроектирован плохо, отсутствует преемственность в проектировании. Но в Перми долины малых рек являются периферией, собственно, как и Кама — город повернут спиной к этим видовым артериям. Визуальный капитал долин рек выключен из проектирования. Есть лишь случайные бенифициары, но от большинства жителей они скрыты.

Малые реки и жители города

Надежда Агишева, общественный деятель, руководитель фонда поддержки культурных проектов «Новая коллекция», депутат Пермской городской думы от партии «Яблоко»:

— Единственная долина, о которой имеют представление жители города — это долина Егошихи, об остальных люди, как правило, не знают. Сейчас слова «долины малых рек» звучат слишком абстрактно, это понятие, которое не связано ни с каким образом.

Наиля Аллахвердиева:

— Малым рекам нужны художники, чтобы визуализировать их образ. Ни нейминг, ни брендинг не справятся с этим так, как справятся художественные проекты: природа, какой бы прекрасной они ни была, является универсальной картинкой, а искусство уникально. Кроме того, если ориентировать художника на создание проекта, пограничного между искусством и благоустройством, то могут появиться решения по дизайну, созданию зон рекреации.

Малые реки и застройка

Дмитрий Андреев, эколог, кандидат географических наук, доцент кафедры биогеоценологии и охраны природы, заведующий лабораторией экологии и охраны природы ПГНИУ:

— Попытки сменить зонирование с рекреационных зон на зоны застройки предпринимаются регулярно. Но необходимо учитывать, что сокращение площади зон рекреации наносит ущерб общественным интересам. Это значит, что перед тем, как осуществить такую смену, от застройщика необходимо требовать обоснование социальной значимости предлагаемого изменения. Именно это и было написано в мотивировочной части решения суда при оспаривании смены зонирования в долине реки Егошихи.

Денис Галицкий, градозащитник:

— В настоящее время градостроительной документацией защищены только центральные части долин рек: правила землепользования и застройки устанавливают там рекреационные зоны, в которых ограничено строительство. Но с верховьями малых рек ситуация иная. Они никак не охраняются, закон не защищает их от застройки, и нередки ситуации, когда верховья малых рек отрезаны от природных массивов промышленными территориями.

Лев Третьяков, заместитель начальника Управления экологии и природопользования администрации Перми:

— На мой взгляд, о пересмотре природоохранных подходов, заложенных в Генплане, речи не идёт. Мы почти еженедельно отбиваемся от желающих сменить зонирование в долинах рек и что-то построить — это правда. И идеология, заложенная в Генплане, нам здесь помогает. К сожалению, негативные процессы всё-таки идут: земля выкупается у неэффективных собственников, после чего на ней начинается стройка.

Наиля Аллахвердиева:

— Когда я из окна своего кабинета смотрю на долину Егошихи, я вижу, как она постепенно застраивается. Появляются здания брутальной, не соответствующей ландшафту архитектуры. И обсуждая долины малых рек, нельзя не обсуждать эти границы, кулисы, которые формируются благодаря архитектуре.

Малые реки и деньги на их развитие

Илья Лисняк, депутат Пермской городской думы от партии ЛДПР:

— Очень хорошо, что появляется общественная инициатива, и эти места потихоньку превращаются в рекреационные зоны. Но очевидно, что без существенных ресурсов и серьёзной бюджетной и внебюджетной поддержки это сделать будет невозможно. Где-то поможет бюджет, где-то можно привлекать предприятия, расположенные поблизости, также под проект, приуроченный к 300-летию нашего города, можно было бы привлечь федеральные деньги. Но в любом случае я считаю, что городские власти должны этот процесс координировать, изыскивать либо собственные, либо привлечённые средства и наконец-то эти площадки создать.

Лев Третьяков:

— Поскольку проект развития долин малых рек требует вложений, мы должны заранее понимать, кто его «заказчик», кто целевая аудитория. Роль заказчика может выполнять как категория жителей, так и событие или городская проблема. Такая категория как «население Перми» не является целевой аудиторией, нужно что-то более конкретное. Проблемы экологии конкурируют за бюджетные деньги, например, с дорогами. И мы конкуренцию эту проигрываем, потому что у нас нет такого чётко определенного заказчика, как сотни тысяч автомобилистов, которые каждый день ездят по этим дорогам и формируют свой запрос власти. Наша тема размытая, непонятная специалистам. Хуже того, я как эколог скажу: вся наша работа не даёт видимого сиюминутного результата. И это тоже осложняет «продажи».

Дмитрий Жебелев:

— Тема денег видится мне первостепенной, потому что, видимо, только они способны обеспечить нормальную защиту тогда, когда этого даже закон не может сделать. Если не придут деньги, которые связаны с развитием долин, придут другие деньги, которые разрушат и застроят их.

Если бы я был чиновником, и мне нужно было бы реализовывать этот проект, у меня не было бы проблем с его финансированием. В бюджете деньги точно есть — мы видим, что они постоянно тратятся на всякую фигню. А если конкретнее, я бы просто не строил новый зоопарк, а два миллиарда рублей в виде субсидий отдал некоммерческим организациям на этот проект. НКО проходили бы отбор по критериям, связанным с их мотивацией, опытом работы в этом направлении, с публичностью этой работы, с вовлечением населения в эту работу, потому что это должно быть не делом власти и не делом отдельных НКО, а делом всех жителей города. Направления трат этих денег должны определять сами НКО, от города нужны лишь минимальные усилия для обеспечения финансовой защиты. Но если НКО пройдет отбор по критериям мотивации, опыта работы и главное публичности, риск злоупотреблений минимален.

Если бы я был бизнесменом, я бы вместо здания на Разгуляе вложил бы деньги в одну из долин. Я уверен, что пиар-эффект для компаний, работающих с недрами, был бы гораздо выше, чем от тех проектов, которые они реализуют сейчас.

Как пермяк, я готов тратить какие-то деньги и какое-то время на эти проекты, мне очень хочется, чтобы они были реализованы, мне очень хочется жить в таком городе, какой я себе представляю после реализации этого проекта.

Надежда Баглей, общественный активист, руководитель проектов «Сад соловьёв у речки Уинки» и «Природа Перми»:

— Очень хорошо, когда деньги есть, но это необязательно. Более того, большие деньги могут навредить долинам малых рек, потому что вместе с ними туда может заехать бульдозер и начать сравнивать всё это с землёй.

Сергей Бузмаков, эколог, заведующий кафедрой биогеоценологии и охраны природы географического факультета ПГНИУ:

— На мой взгляд, опасность для малых рек представляют архитекторы, а ещё большую опасность представляют большие деньги, потому что все захотят построить там автодороги, парковки и так далее. У людей нередки такие представления, что всё нужно благоустроить и закатать в бетон. Однако нетронутая человеком среда самовосстанавливается, а мы с нашим энтузиазмом всё обустроить и превратить в зоны отдыха можем разрушить этот механизм.

Денис Галицкий:

— Основная проблема долин малых рек — это не отсутствие денег, а частная собственность на землю долин. Её владельцы до последнего надеются, что на этих землях удастся что-нибудь построить. Проблема в том, что муниципалитет никогда не говорит твердого «нет», а пока этого не произойдет, у собственников будет оставаться надежда. Они не будут ничего делать, и пусть всё зарастет, но они будут ждать, пока их проект реализуется.

Малые реки и искусство малых шагов

Надежда Баглей:

— Нам сейчас миллиард не нужен. В долине Данилихи есть места, где можно заниматься конкретными видами спорта уже сейчас, ничего туда не вкладывая. Нужна лишь воля, пропаганда и организация. На Егошихе и на Иве нужно решить проблему доступа: вдоль рек мы сейчас физически не можем пройти из-за заборов. Если бы власти помогли нам договориться с собственниками и форсировать их, мы начали бы бегать, зимой кататься на лыжах, летом — на велосипедах.

Денис Галицкий:

— Я согласен с тем, что денег не надо. Почему? Потому что это чревато разрушением ландшафтов: сначала всё сравняют с землей, а потом начнут строить заново, вырвут с корнем, а потом будут сажать. Нужно использовать имеющиеся ресурсы долин малых рек. Раньше там были мичуринские сады, и, например, на Егошихе все склоны заросли вишней. Если вы захотите искусственно создать вишневый сад, на это уйдут миллиарды и десять лет. А там он уже есть. Нужно лишь убрать остатки деревянных домиков и почистить территорию. Я считаю, что не нужно замахиваться на большие проекты. На ближайшие пять лет нужно поставить себе цель организовать поперечные проходы через долины малых рек там, где их нет.

Малые реки и позитив

Денис Галицкий:

— Мы всё время говорим о проблемах и о том, что всё плохо. На самом деле за последние семь лет произошел гигантский скачок. В 2009 году, когда я впервые попал на градсовет, одним из первых вопросов была застройка долины Егошихи рядом с Южной дамбой. Я был практически единственным, кто возражал. Сейчас такое, что говорилось тогда, не решится повторить никто, сегодня никто не скажет, что надо застроить долину, потому что это моветон. Сейчас даже подковёрные попытки смены зонирования со стороны администрации достаточно редки. Да, мы знаем историю с долиной Егошихи в районе Зелёнки, но и она сейчас заморожена. Ситуация в плане защиты долин неплохая.

Дмитрий Жебелев:

— Но на самом деле есть только одно обязательное условие для того, чтобы задуманное стало возможным: наличие таких людей как те, которые входят в движение «Слушай соловья». Они уже есть, а остальное приложится рано или поздно. Мне просто хочется, чтобы это случилось, пока я ещё жив.

***

• Читайте также репортаж с дискуссии об экологических правах.
• Репортаж с круглого стола в Центре городской культуры, посвящённого проблеме застройки долин малых рек.
• «Прямая речь» Ирины Савватеевой, признанного специалиста по городскому озеленению, о том, как сохранить уникальную экосистему Перми.
• Журналист «Звезды» Иван Козлов прогулялся по пермским оврагам, логам, ручьям и садовым товариществам, чтобы запечатлеть долины малых рек во всём их мрачном великолепии.
• «Слушай соловья» — спецпроект «Звезды», посвящённый долинам малых рек.
• Тест: Стикс, Рай или Танатос — что вы знаете о малых реках Перми?