Безбожник у станка, мыши-вампиры и путеводитель по страхам. Семь книг о городской мифологии

Виктория Смолкин «Свято место пусто не бывает. История советского атеизма»

Почём опиум для народа, интересовало не только Великого Комбинатора лично, но и всё советское руководство. Проводились аналитические мероприятия, исследования, опыты. Разворачивались кампании по борьбе, разоблачению, рассеиванию дурмана. Государство впервые за долгий период решило не дружить с церковью. Иконостас тут же обновился. Место старых святых (героев, юродивых) заняли новые. Интереснейшие диковатые образцы ранней советской культуры вроде журнала «Безбожник у станка» постепенно сменялись менее дикими, на смену мальчишам в будёновках пришли лекторы общества «Знание». Кончилось всё, как мы видим, ренессансом церкви, религии, веры. Самая полная на сей момент история становления советского атеизма, его рождения, жизни, а также смерти при перестройке общества.

Константин Филоненко «Путеводитель по современным страхам. Социология стрёма»

Какое самое страшное место в доме? Можно ли на боязни основать целое государство? Куда переселяются монстры из подвалов? Исследование социолога показывает прямую связь разных сторон городской мифологии с древним хтоническим ужасом, политическо-медийными манипуляциями, интернет-фольклором. Калеки, фетишисты, самоубийцы, призраки, прочие интересные персонажи оживают на страницах этой книги.

Леонид Тишков «Взгляни на дом свой»

Завод и заводь — почти близнецы, но как далеки по наполнению смыслами и веществами. Их объединяет авторская воля уральского художника-писателя, отца многих странноватых существ, плотно населивших тишковскую вселенную, и пространства концептуальных выставок с сюрреалистической начинкой. Собственно, таков и его новый роман про выросшего в уральской глубинке Лаврентия, для которого даблоиды, водолазы, вязаники так же близки и понятны, как простые жители города Гагарина. Проза не желающего взрослеть художника с его же иллюстрациями. Странно, поэтично, провинциально. В хорошем смысле этих слов.

Андрей Шарый «Знак Ф: Фантомас в книгах и на экране»

Дальний родственник почтенного Арлекина, вышедшего на пенсию с переломом всех костей. Внебрачный брат Зорро, никогда не снимающий маску до конца. Кузен Фантома Парижской Оперы, взлетевший из мрачного подземелья в запредельные выси на взрывной волне. Муза дада, сюрреалистов, концептуалистов, ничевсёков, сёрферов, готов, панков. Самая суть этого неуловимого по сути мира культуры, психовояжей, мыслеформ. Через тринадцать минут с вами будет разговаривать Фантомас! Ха-ха-ха! Подробнейший иллюстрированный обзор истории героя, его бумажных и экранных воплощений, его пути в вечность.

Маргалит Фокс «Конан Дойль на стороне защиты»

Побывать в шкуре Шерлока Холмса (плаще с кепкой) довелось не только многочисленным актёрам, но и самому автору. Притом в реальной жизни и при не менее драматических обстоятельствах, чем описанные в многочисленных детективных историях. Шотландский врач Конан Дойл преодолел множество препятствий, чтоб вытащить из тюрьмы невиновных, доказать несостоятельность гладко вышитой канвы доказательств, опровергнуть вроде бы явные улики. Обвиняющие писателя в неприменимости дедуктивного метода к реальным расследованиям скептики будут посрамлены. Истина восторжествует. Кровь засохнет.

Эдогава Рампо, Суэхиро Маруо «Необыкновенная история острова Панорама»

Самое интересное происходит на границе жанров, стилей, культур. Потому из японских авторов наиболее интересны не совсем японские — Харуки Мураками, Хаяо Миядзаки, Эдогава Рампо... Последний взял в псевдоним иероглифы, наиболее близкие к его кумиру Эдгару По. И так же балансировал в рассказах-романах на грани детектива, мистики, хоррора, юмора.
Одно из расследований постоянного авторского сыщика Когоро Акети превращается в изысканный декадентский комикс под пером мрачного стильного сюрреалиста Маруо. Это не собственно детектив, не запредельная история внезапного воскрешения мертвеца, а притча о цене, которую мы платим за воплощение большой мечты. Герой просто решил устроить рай на земле. Хотя бы уголок. Полный эротической неги, неограниченного веселья, бесшабашной анархии, тёплого счастья, оргаистической энергии. В кадрах этой манги знатоки увидят цитаты (иногда акцентированные) из Климта, Шагала, Миро, Бёклина, других прекрасных визионеров, чьи видения стали основой устройства райского острова-цветка среди океана. Не забыты любимые японские мотивы (девы и осьминоги, приапические карлики и т. п.). Здесь нет той чернушности, которой Маруо более всего известен, всё более строго, но оттого ещё чувственней, таинственней, волнительней. И не менее страшно.

Владимир Гопман «Золотая пыль. Фантастическое в английском романе: последняя треть XIX-XX вв.»

Во второй половине ХХ в. Дракула из трагического образа начал превращаться в обезличенную маску, а его история, теряя связь с атмосферой конца XIX в., — в расхожий сюжет для любителей острых ощущений... Дракула становится частью массовой культуры. Ужас, приносящий доход, поставлен на поток. В ночных клубах США, Японии, Англии официанты одеваются в костюмы Дракулы. Успешно продаются аксессуары, придающие покупателю вампирическую внешность — вот лишь несколько объявлений в американской прессе о продаже культовых предметов: «Пластиковые клыки вампиров. Всего 25 центов за штуку», «Мыши-вампиры в натуральную величину. Один доллар», «Футболки с изображением Дракулы». Вот прозаичное завершение поэтической истории, подробно описанной в книге. Истории персонажа и автора. Наряду с бароном Дансейни, прерафаэлитом Моррисом, пиратом-призраком Ходжсоном, хоббитом Толкином, львом Клайвом Льюисом, автокатастрофщиком Баллардом, многими другими создателями собственных романтических миров, прочно вошедших в ткань этого трезвомыслящего мира. Ведь Бела Лугоши жив...