Управляемые страхом. Почему преследования геев в Чечне касаются всех

Обсуждение состоялось в Центре городской культуры. Организаторы — интернет-журнал «Звезда» и ЛГБТ-инициативная группа «Радужный мир», выступающая за равенство прав независимо от гендерной идентичности и сексуальной ориентации. Модерировала дискуссию координатор «Звезды» Анастасия Сечина. На встречу пришли три десятка человек.

Начали с Чечни. Оттуда приходят сообщения об избиениях и убийствах геев и даже тюрьмах для гомосексуалов. Об этом 1 апреля сообщила «Новая газета», затем тему продолжили другие российские и иностранные СМИ.

Преступления против геев: и в Чечне, и в Перми

Гомофобия — что в Чечне, что в Перми — по сути своей одна и та же. Так считает одна из эксперток, руководительница ЛГБТ-инициативной группы «Радужный мир» Юлия Бабинцева.

Сценарии — одни и те же, — сказала Юлия во вступительном слове. — Вымогательства денег, насилие, шантаж. И это делают люди, говорящие о ценности справедливости и уважения традиций. Увидеть полную картину преступлений в отношении гомосексуалов, в частности, в Пермском крае, нельзя, потому что правоохранительные органы не ведут отдельную статистику. Только из сообщений СМИ мы знаем как минимум о двух серьёзных преступлениях на почве гомофобии в Прикамье в прошлом году. В одном случае речь идёт о насильственных действиях сексуального характера с избиением. В другом — об избиении, приведшем к смерти. В целом, в ходе мониторинга, который ведёт группа «Радужный мир», за 2015-2016 годы мы зафиксировали около пяти десятков случаев дискриминации гомосексуальных и трансгендерных людей.

Насилие над теми или иными группами — черта патриархатного общества, добавила другая экспертка, феминистка, кандидат исторических наук Дарья Вершинина. На её взгляд, насилие над геями можно сравнить с насилием над женщинами.

Мы знаем о том, что в Чечне преследуют геев, но нам известны истории только мужчин нетрадиционной ориентации, — отметила Вершинина. — А что с женщинами [нетрадиционной ориентации], почему нет информации о них? Ответ в том, как устроена патриархатная система. Она работает и в Чечне, и в остальной России, хоть и в меньшей мере. В ней те мужчины, которые сами отказываются от маскулинности в привычном понимании, подвергаются ещё большей агрессии, чем женщины.

Вершинина добавила, что при патриархате свою власть надо постоянно подтверждать, и проще всего это сделать через насилие — над женщинами или нетипичными мужчинами.

Третья экспертка, клинический психолог, гештальт-терапевт Мария Наймушина сравнила насилие над гомосексуалами с насилием в искусственно созданных детских коллективах, например, школьных. Психолог заметила, что буллинга БуллингТравля одного члена коллектива другими в учебных заведениях не бывает без зрителей. Они — такие же его жертвы, которых охватывает страх попасть на место изгоя и стыд за бездействие. В то же время зрители — подпитывающая сила агрессии.

«Что я могу против стаи бешеных собак?»

Со временем я изменила своё отношение к насилию в школе, — сказала Мария Наймушина. — Раньше видела истоки буллинга в самой жертве. То есть искала черты отличия, за которые якобы и травят. Но потом поняла, что непохожесть жертвы на других условна. Иными словами, пострадать может любой. Так и в масштабах страны — любая группа может «дожить» до того, что примутся за неё.

С этим согласилась Дарья Вершинина. По её мнению, позиция молчаливого наблюдателя лишь кажется безопасной. В действительности не заступишься за другого — завтра придут за тобой. Но как перестать быть наблюдателем? «Например, если в Перми толпа скинхедов нападает на гея. Что я могу сделать против стаи бешеных собак? Маскулинность здесь как раз пригодится...» — сказал молодой человек из зала. Другая участница дискуссии, практикующий психолог, ответила ему примером, свидетельницей которого сама была. Дело было у Центрального рынка, несколько взрослых мужчин избивали другого. Люди проходили мимо, делая вид, что не замечают происходящего, пока одна из женщин буквально не влетела в толпу обидчиков. На её крик сбежались другие женщины — так несчастного и освободили.

Во время обсуждения не удалось избежать оценки подлинности фактов из материала «Новой газеты». Один из мужчин обратил внимание на то, что статья вышла 1 апреля. «Газета бросила такую то ли шутку, то ли утку, — улыбаясь, сказал мужчина. — После этого даже пресс-секретарь главы Чеченской республики назвал это полной чушью». Бросив эту реплику, почти сразу он покинул зал. Мужчине возразили — некоторые пострадавшие уже открыто о себе говорят, один из сбежавших за границу дал интервью американскому телеканалу. К тому же, после статьи в «Новой» уполномоченный по правам человека в республике заявила, что в Чечне нет геев — а это само по себе заставляет беспокоиться.

— Нужны факты, — сказал ещё один скептик — тот, что был обеспокоен «стаей бешеных собак». — Пока уникальных доказательств [что преследования гомосексуалов были] я не увидел. Нет фотографий, видеозаписей.

Девушка на соседнем ряду сказала, что видела и фото жертв, и следы издевательств.

— Как на это отреагировал Следственный комитет? — спросил молодой человек.

— Никак.

— Погодите, но так не бывает!.. По-вашему, нет никакой реакции на нарушения прав десятков людей? Это очень сомнительно!

Мария Наймушина после этих слов предположила, что страх перед той самой «стаей бешеных собак» — и есть причина неверия в преступления против людей нетрадиционной ориентации. Она предложила задуматься о природе такого недоверия.

«Открытые гомосексуалы — в большей безопасности»

Юлия Бабинцева из «Радужного мира» уверена, что нужно быть открытым, насколько это возможно. «То, что геи и лесбиянки не скрывают свою ориентацию, в некоторых случаях может их обезопасить: их нечем будет шантажировать, — считает Бабинцева. — И, если что, они охотнее обратятся в полицию».

Особенно не стоит бояться близких людей, добавила одна из слушательниц. Она рассказала свою историю. Однажды её мама призналась, что она лесбиянка. Дочь кое о чём догадывалась (дома часто оставалась мамина подруга) и, более того, ничего не имела против. Однако в семье это скрывалось, причина — страх быть непонятым и непринятым. По мнению девушки, тот, кому вы действительно дороги, не изменит своё отношение к вам.

Впрочем, участники обсуждения сошлись на том, что каминг-аут Каминг-аутДобровольное признание человеком своей принадлежности к сексуальному или гендерному меньшинству возможен не везде и не всегда. Тем более, что сегодняшняя государственная политика направлена на неприятие людей нетрадиционной ориентации: по мнению Юлии Бабнцевой, даже по сравнению с 1990-ми годами в этом вопросе страна сделала большой шаг назад.

Из-за закрытости, нежелания заявлять о преступлениях (ведь при обращении в правоохранительные органы придётся рассказать о себе) нет реальной статистики преступлений против гомосексуалов. Юлия Бабинцева упомянула случаи так называемых корректирующих изнасилований лесбиянок в соседнем регионе, Свердловской области — их зафиксировали местные ЛГБТ-активисты в ходе своего мониторинга (три инцидента за два года). Жертвы рассказывали о произошедшем кратко: «Говорить об этом не хочу».

Быть феминисткой — значит, быть «кукукнутой»

Участники сошлись в том, что сделать свой вклад в атмосферу терпимости — а именно она позволит представителям ЛГБТ-сообщества жить более открыто — может каждый. Психолог Мария Наймушина считает, что для этого надо, прежде всего, быть честным с самим собой.

Надо сказать себе: «Да, это ужасно, и я не готова этому потворствовать», — уверена экспертка. — Часто встречаю мнение: мол, хорошо, что меня в детстве били, поэтому я и стал тем, кто я есть. С некоторых пор я всегда высказываюсь в таких случаях. Говорю: «Тебя били только потому, что ты не мог ответить». Пусть не всегда, но со мной соглашаются. Из того же разряда — моё нежелание смеяться над определёнными шутками.

По словам модератора Анастасии Сечиной, интернет-журнал «Звезда» сделал ЛГБТ-повестку важной частью своего контента, часто пишет на эти темы, считая, что говорить об этом крайне важно. Похожая стратегия и у Дарьи Вершининой — она старается обсуждать «заряженные» темы со своими студентами. В силу профессионального интереса чаще, впрочем, говорит о равенстве мужчин и женщин. Она заметила, что открыться сложно, но это даёт свои преимущества. «У нас быть феминисткой — значит, быть „кукукнутой“, — говорит Дарья Вершинина. — Но когда я открыто заявила о себе в таком ключе, то сразу нашла массу людей, которые меня поддержали».

Юлия Бабинцева сказала, что по мере сил и возможностей каждый может делиться своими условными привилегиями, то есть заступаться за другого человека. «Я лесбиянка, — сказала она, — но у меня привилегий вот так (провела рукой у шеи — Прим.ред.) — по сравнению с трансгендером с инвалидностью. Нужно делиться!»

По мнению участницы, которая до этого рассказала о драке на рынке, подростки часто делают гомофобные высказывания не потому, что реально так считают, а потому, что таким образом «тестируют реальность на прочность», проверяют границы дозволенного. И это — отличный момент, чтобы продемонстрировать принимающее отношение к инаким.

Одна из слушательниц дискуссии привела пример: подруга, увидев на улице двух женщин, недвусмысленно держащихся за руки, недоумевала: как ответить на вопрос своего ребёнка об этой паре? Психолог Мария Наймушина на это удивилась: почему родители находят слова, чтобы объяснить детям существование пожилого мужчины в красной шубе с бородой до пят, за ночь облетающего весь мир в санях, но при этом не находят слов, чтобы рассказать, как два человека могут любить друг друга?

Молодой человек Шамшад рассказал о своём «опыте принятия»:

Наш класс был консервативным, — вспомнил Шамшад. — И у нас была иерархия. Одного мальчишку постоянно третировали. Он не был геем, но был на него похож. Однажды я просто с ним пообщался, спросил: «Что с тобой не так?» Оказалось, он обычный парень и вообще-то не сделал ничего такого, за что его нужно унижать. Почему тогда надо это было делать?

Вставая на защиту прав гомосексуалов и трансгендеров, главное не навредить, поделилась мыслями одна из участниц. Например, к гей-парадам наше общество не готово и проводить их сейчас — всё равно что «пойти гулять в лес и специально разбудить медведя», считает девушка. По мнению Юлии Бабинцевой, любая акция не должна стать провокацией, как это произошло в случае с «парадами», заявки на которые подал по всей стране столичный активист Николай Алексеев. Бабинцева считает, что заявитель должен брать ответственность за проведение мероприятия, Алексеев делать этого не собирался — ни в Перми, ни, тем более, в Чечне.

«Мы ненормальные, и это нормально»

В своём завершающим слове спикеры сошлись на одном: чем меньше стереотипов, тем лучше, ведь мир прекрасен в своём разнообразии, а жизнь — сложнее и богаче моделей и схем.

У нас есть много клише, — заключила Дарья Вершинина. — Например, о традиционной семье — есть старший сын, младшая дочь, мама смотрит за хозяйством, а папа зарабатывает деньги. Но как много лично вы знаете таких примеров? А ведь мы говорим о таких семьях не как о модели, а как о чём-то реально существующем. Надо понимать, что каждый из нас в чём-нибудь да не относится к норме. Но клише удобны, они позволяют прикрываются, совершая насилие. Принадлежность к стандарту даёт власть [и право на насилие] — и это страшно.

Вспомнили, что форм брака вообще очень много, а кто-то не приемлет ни одну из них. Что неспособность иметь биологических детей отличает не только гомосексуальные, но и некоторые гетеросексуальные пары. Что всё, что ни есть в природе, — нормально.

— А мутации? — спросили из зала.

— Человек появился в результате мутации! — парировала Мария Наймушина.

«Все мы в чём-то ненормальные, и это нормально», — завершила дискуссию модератор.

***

• Читайте также репортаж Михаила Даниловича с акции одиночных пикетов в защиту геев Чечни.
• #ПроектFAQ. Гей-парад в Перми осенью 2016 года: что это было? С какими реальными проблемами сталкивается ЛГБТ-сообщество?
• Читайте также историю Александры Селяниновой из посёлка Рябинино в Чердынском районе, которая 25 лет назад после операции перестала быть мужчиной.
• Монологи двух трансгендерных людей: Александры, которая попала в бюрократический кафкианский кошмар, и Адама, который терпеливо вырабатывает систему социализации трансгендерного человека.