«Акция запугивания и устрашения». Как социальные сети отреагировали на разгон шествия «Свободу Навальному!» в Перми

Если суммировать реакцию общественности, то её можно охарактеризовать словами депутата Пермского городской думы Надежды Агишевой: «Такого мы в Перми не видели». Фраза опубликована в её «Фейсбуке» под фотографией ОМОНа, который выстроился живым щитом перед колонной людей по бульварной части тихого Компроса.

«В Перми так нельзя, да и незачем»

В разные моменты шествия количество правоохранителей превышало количество протестующих. Об этом с горькой усмешкой написал политолог Виталий Ковин:

«Сегодня многие обратили внимание, как много полиции по всей стране и как она упакована. Этого нельзя было достичь за год или два, даже за пять. Кто-то очень давно решил, что всё это когда-то пригодится».

Независимый политик Константин Окунев тоже отметил, что «впервые в Перми видел „космонавтов“, да ещё в таком неимоверном количестве»:

«Полицаев и ОМОНа совокупно было не меньше протестующих. На удивление, школоты не было вообще! Да и средний возраст протестующих увеличился по сравнению с Маршем недельной давности».

По его словам, Пермь «впервые наполнилась таким тревожным напряжением, получила урок жёсткого разгона», а «люди обрели первый опыт силового противостояния».

«Акция устрашения удалась, но не думаю, что это сильно и надолго охладит пыл людей. Что-то подсказывает мне, что это только начало».

Главный редактор интернет-журнала «Звезда» Степан Хлопов, который вёл в «Телеграме» трансляцию происходящего на шествии, написал, что «почувствовал, что оказался на оккупированной территории. Крайне неприятные ощущения».

Заместитель председателя Альянса врачей Пермского края Валерия Меркулова отметила, что, в отличие от шествия 23 января, нынешнее вряд ли можно назвать мирным, но виноваты в этом не мирно протестующие, а силовые структуры:

«Приказы „сорвать“ и не „допустить“, „перегородить“ были явно озвучены. Сегодня граждане не смогли в полной мере реализовать своё право, прописанное в 31 статье Конституции: очевидно, что все сегодняшние задержания были незаконны. Люди имеют право мирно собираться выражать своё мнение. А омоновцы окружали часть колонны, и тех, кто попадали в оцепление, провожали в автозак до единого».

Она написала и о конкретном случае задержания активистки Александры Клевцовой. В 9:00 её задержали полицейские у подъезда её дома, когда она вышла погулять с собакой. По словам Мерукуловой, к ней несколько часов не пускали адвоката в связи с планом «Крепость».

«Больно наблюдать за всем этим, да и тем более, поводов для столь сильного беспокойства действительно не было. Было лишь желание ещё раз показать, как нас много и с чем мы не согласны. А главное, какой эффект они ставили своей целью? От бряцания полицейскими мускулами итог может оказаться самым разным. В том числе, и прямо противоположным тому, на который надеется нынешняя власть», — считает она.

Пермский писатель Владимир Киршин, побывав на эспланаде, эмоционально написал:

«Я всё это видел своими глазами — шлемы, щиты, возбуждение с одной стороны и простодушное любопытство горожан с другой. В Перми на эспланаде сегодня состоялась демонстрация экипировки и палок — кому? — просто прохожим (протестующих я не нашёл, искал, но не нашёл). Мирных прохожих зачем-то теснили щитами, прижимали к „Айсбергу“, угрожали палками. Наверное, был приказ — напугать. Выглядело это глупо. Особенно на фоне ледового городка, на месте городских праздников — плохой спектакль, вредный для администрации города. В Перми так нельзя, да и незачем. Уважению к власти в целом нанесён прямой ущерб, меня это не радует».

«Люди скандировали, а у меня в горле застрял комок»

Координатор спортивной организации «Первое Пермское беговое» Александра Гуляева тоже оказалась в этот день на эспланаде. Она описывает произошедшее как «акцию запугивания и устрашения». У Театра-Театра она увидела 15-летнюю девочку, которая подошла к ней и попросилась идти вместе:

«15 лет, 9 класс, мама знает, учителя тоже, не отговаривали, дедушка поддерживает. 23 января тоже была. Почему пошла? „Стыдно сидеть дома, когда люди выходят за свободу...“ Блин, я в этот момент пыталась вспомнить себя в 15 лет. Не получилось. Но я такой точно не была. На секунду стало радостно, что у нас есть будущее. Хотя сердце бешено колотилось. Теперь ещё и подопечная».

Вместе с подростком она шла по улице Ленина к Театру-Театру. Но между Попова и Крисанова колонну окружили: за спиной был забор, с проезжей части стояли автозаки, на пешеходных справа и слева выстроился стеной ОМОН. Началось противостояние:

«Люди скандировали, а у меня в горле застрял комок. Полицейские орали в рупор о противозаконности акции и требовали разойтись. При этом стояли плотным кольцом вокруг. Страшно не было, было неприятно. Подтягивались автобусы, автозаки и уазики. Стало понятно, что сейчас будут массовые задержания (так и произошло). На переходе улицы Попова полицейские, поворачивая на машине, не пропускали пешеходов, при этом орали в динамик, что переходить улицу только на зелёный. Потом развернулись и на скорости ехали с сигналами прямо на толпу, которая переходила на зелёный свет. Прямо под окнами губернатора и всей краевой власти. Силовики сегодня, кажется, сами обезумели от своей власти. Я схватила своего дружочка и пошла к стене ОМОНа. Они молча нас выпустили. Отправила девочку на автобус, сама пошла ватными ногами домой».

Член Совета по правам человека при президенте РФ Светлана Маковецкая отправилась на шествие в качестве наблюдателя:

«Я никогда своими глазами не видела в моём городе столько полицейских со щитами, в шлемах и в чёрной форме. Они действуют очень технологично — вот все эти перегораживание, оттеснения. И если шпионы нападут на наш город и попытаются пройтись колонной, то далеко не уйдут — за это я должна быть спокойна», — написала она.

По её словам, на акции она видела «полицейских, у которых не было жетонов, а иногда появлялась группа людей спортивного вида, в шапках и чёрных кроссовках — оперативных работников».

«Я передвигалась „скачками“ в разные места в городе, и возможно пропускала что-то особенно важное. Но из того, что я видела, ясно, что непонятно, зачем было применено такое жесткое и многократно превосходящее накал протеста действие полиции. К чему надо было так „стравливать“ людей, перегораживая город в самых узких местах так, чтобы причинить неудобство такому широкому кругу просто жителей города?»

По словам Светланы Маковецкой, действия правоохранительных органов могли привести к давке среди людей, однако ни одной кареты скорой помощи поблизости не было.

«Я мало что понимаю в законодательных ограничениях при задержании, в требованиях к обеспечению шествий. Я не любитель митингов и не сторонник Навального, но ведь не только в нём дело. И за Пермь обидно», — отметила она.

Внештатный советник губернатора Пермского края по социальным вопросам и глава благотворительного фонда «Дедморозим» Дмитрий Жебелев написал, что «31 января в Перми происходила лютая дичь»:

«Полиция без всякой необходимости соблюдения общественного порядка и сохранения безопасности людей перекрыла несколько улиц. Создала столпотворение, ограничила движение для тысяч пермяков, которые даже не участвовали в акции. Задерживают людей без каких-либо причин — например, вот этого человека на фото, который просто стоял с флагом и ничего не делал. Такое абсолютно недопустимо».

По его словам, правоохранительные органы «несут всю ответственность за последствия», поэтому:

«Все задержанные должны быть немедленно и без всяких дополнительных условий освобождены. Руководство ГУ МВД по Пермскому краю должно публично принести извинения всем жителям города и лично каждому задержанному. Все последующие акции в Перми должны быть согласованы и на них должны быть обеспечены безопасность участников и всех горожан».

Дмитрий Жебелев также отметил, что «если этого не произойдёт, на будущие акции пермяки выйдут не против чего-то, а в защиту друг друга».

«Люди в штатском спрашивали, зачем мы пошли на митинг?»

Журналистка и член краевой Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) Оксана Асауленко три часа провела около отдела полиции в Дзержинском районе. Вместе с юристом фонда «Общественный вердикт» (признан иностранным агентом) Еленой Першаковой она общалась с каждым задержанным, которых отпускали по одному из отделения.

«По нашей информации, в отделе было около 40-50 человек. Сначала их завезли на территорию, держали в автобусе, предлагали выйти на улицу. Потом завели в подвал, оттуда — в актовый зал, затем — в кабинеты. В туалете первые часы не было воды в унитазе, потом вроде появилась. Водили по одному наверх, только потом нашли ключ и пускали внизу. Питьевую воду привезли волонтёры. Самое главное — забирали все вещи, чего не должны были делать. Но цель, видимо, одна — изъять телефоны, поэтому забирали все. На телефонах заставляли сделать идентификацию. Заводили в кабинеты и фотографировали. Два раза. Один раз полицейские, в другом кабинете — люди в штатском, которые задавали такие вопросы: „А зачем вы пошли на митинг? А знаете ли вы организаторов? А как вы относитесь к тому, что происходит в стране?“ Скорее всего, ФСБ. За исключением одного человека, все выходили с протоколами, все говорили, что будут обжаловать (последние вышли с повестками). По всем задержанным превышен срок в три часа».

Она также написала пост благодарности обычным пермякам, которые приносили в отделы полиции еду и воду задержанным:

«Приехали две девушки, одна из них с ребёнком в коляске. Они принесли две сумки. Но у них уже не взяли, так как скоро должны были всех отпустить. Мужчина на машине рассказал, что не мог спокойно сидеть дома, зная, что столько людей задержали. Поехал к отделу. Отвозил тех, кто выходил. Пускал нас погреться в машину, а потом тоже довёз до дома. Удивительное и нормальное рядом».

По мнению правозащитника Игоря Аверкиева, в пермских отделениях полиции происходил «процессуальный произвол» — «максимальный, до того не виданный». По его словам, в отделения к задержанным не допускали адвокатов, членов ОНК и сотрудников аппарата Уполномоченного по правам человека:

«Очевидно, что большинство задержанных проведут в отделениях полиции больше положенных трёх часов (набрали столько, что не могут справиться с оформлением) — это массовое нарушение прав задержанных. В отделениях по несколько десятков задержанных (в Дзержинском на Подлесной, возможно, около 100). Все они скученны в тесных пространствах: либо всё ещё в автобусах, либо в узких полицейских коридорах, совершенно не приспособленных для такого количества „посетителей“. Такая трепетная забота властей о противоэпидемической безопасности граждан в полиции отключается — заражайтесь сколько хотите. Совсем гадко будет, если наших задержанных, как в Москве, будут судить за участие в шествии по ковидной статье».

По информации аппарата уполномоченного по правам человека в Пермском крае, в Дзержинский ОВД был доставлен один несовершеннолетний, самый старший доставленный 1967 года рождения. В основном — молодые люди 20-27 лет. В связи с обострением хронических заболеваний двум доставленным в отдел полиции вызывалась бригада скорой помощи, оба госпитализированы в городские больницы.

«Лучше бы накормили белок в лесу!»

В социальных сетях есть и те, кто обрушился с критикой на участников протестных акций в Перми. Так, президент общественной организации «Счастье жить» Анастасия Гилёва обвинила участников шествия в нарушении общественного порядка:

«То, что происходит сейчас, — это хаос и, главным образом, ничего не решает, а лишь подрывает безопасность всех. А самое опасное в этом, что всем этим хаосом управляют специально обученные люди, используют специальные технологии, подменяя вымысел на правду, накручивают, обостряют и провоцируют. Многие сейчас спровоцированные теряют контроль, выходят за рамки социального в область животного, ломают себе жизни».

Ей вторит и председатель общественной организации «НАСМНОГО» Ирина Ермакова, которая написала, что «из-за желания небольшого количества людей пройтись по городу с непонятными требованиями, многие горожане меняют свои планы». Она посоветовала участникам протестных акций устроить забег на лыжах, организовать демократический субботник, покормить белок в лесу или найти хозяев бродячим собакам — одним словом, «сделать что-нибудь полезное».

Уполномоченный по правам человека в Пермском крае Павел Миков тоже осудил участников мирного шествия. Он отметил, что несогласованная политическая акция демонстративно нарушала правопорядок, закон и дезорганизовывала жизнь горожан, «которым навязывается уже во второй раз мнение отдельной группы людей, манипулятивно использующей неумение граждан, особенно молодёжи, разбираться в потоке информации и легко поддающейся влиянию радикальных идей и взглядов».

Он отметил, что посетил Дзержинский отдел полиции города Перми. Но никаких нарушений не увидел — полиция действовала в правовом поле:

«Доставленные в отдел полиции оформлялись должным образом, в максимально короткие сроки оформлялись положенные в таких случаях документы, доставленные находились в актовом зале отдела, в основном с ними работали полицейские-женщины. Жалоб на применение физической силы, незаконные методы опроса и иные неправомерные действия сотрудников полиции не поступало. В отделе имеется вся информация о надзорных органах по защите прав человека, доступная каждому».

Павел Миков также написал, что организаторы акции 31 января «безответственно вывели молодых людей на улицы, не обеспечив должной безопасности, и вновь своей аудиторией выбрали старшеклассников и студентов, манипулируя их правовой безграмотностью и продолжая формировать правовой нигилизм».

«Мы не учили бить мирных граждан»

Профессор кафедры предпринимательского права ПГНИУ и подполковник полиции в отставке Владимир Болдырев написал в своём фейсбуке пронзительный пост «Мы не учили бить мирных граждан». Доктор юридических наук отметил, что за его спиной двадцать лет службы — «времени обучения тысяч сотрудников органов внутренних дел в вузах системы МВД России»:

«Есть среди моих учеников и те, кто будет нести службу по охране общественного порядка в период различных публичных мероприятий в ближайшее время. Наряду с законом, который никогда не позволял и не позволяет бить безоружных граждан, который гарантировал и гарантирует свободу собраний, есть ещё и совесть. Есть те люди, которым предстоит смотреть в глаза, вернувшись со службы домой и уйдя с неё вовсе. Мы не учили бить мирных граждан — мы учили соблюдать закон. Знаем, что большинство правоохранителей найдёт в себе силы действовать по закону и совести».

***

Ранее мы писали, что 31 января в Перми на шествии «Свободу Навальному!» начались массовые задержания, но, несмотря на это, людям удалось пробиться в центр города.

Всего на шествии 31 января в Перми было задержано более 100 человек, почитайте наш репортаж о том, как это было.

А ещё мы разобрались, почему в Перми невозможно согласовать уличную (не только протестную!) акцию.