Пещерный человек. Как бросить пить и обрести себя «под землёй»

Я познакомилась с Александром Филимоновым в заповедной части Кунгурской пещеры, куда он как опытный спелеолог сопровождал меня во время недавнего субботника. Тогда из гротов достали целую машину мусора. Это был мой первый опыт прохождения пещеры, не оборудованной ни подсветкой, ни тропами. Я решила написать про него, когда на обратном пути мы проходили один из лазов-шкуродёров. В очередной раз пытаясь согнуть свое тело в местах, где оно сгибаться отказывалось, я окончательно застряла и выдохлась. Продвинуться вперед не получалось. Чертыхаясь про себя, я спросила Сашу: «Слушай, а в чём кайф, а?»

Надо сказать, Саша примерно в два раза больше меня. Парень он плотно сбитый, коренастый, с широченной спиной и крепкими ногами. В пещере же Саша словно превратился в ужа. Свернувшись клубочком на одном из выступов, он улыбнулся мне и сказал: «Ты выдохни и пролезешь. Вперёд же пролезла». «Я же задохнусь!» — запаниковала я. «Не задохнешься. Ты пролезешь и вдохнешь. А про кайф я тебе лучше за чаем расскажу». Чёрт с тобой, за чаем так за чаем.

В том лазу, зажатая со всех сторон каменными глыбами, голодная и уставшая, я влюбилась. Не в пещеру, нет. Влюбилась в тёплые карие Сашины глаза. В них в свете налобного фонарика ледяными кристаллами гипса искрился смысл.

Кафе Саша выбрал сам, чай с пирогом — тоже. Я не сопротивлялась. Пещера кое-чему научила и меня.

— Десять лет назад, когда мне было тридцать лет, я вдруг понял, что веду бессмысленное существование, — начал он, разливая чай по чашкам. — Жизнь проходила бочком мимо меня. Я женился, родилась дочь. Жил, словно в тумане: завод, дом, пиво перед телевизором, завод, дом...

Из-за алкоголя в семье начался разлад. Саша отмахивался от жены: «Да отстань, больше не буду». Но продолжал пить и постоянно чувствовал себя виноватым.

— И как-то в один день меня переклинило: зачем гробить себя на работе, чтобы потом на заработанные деньги гробить свое здоровье? Выбросил все сигареты и решил, что всё, больше в моей жизни не будет табака и алкоголя никогда. И знаешь, о чём я жалею до слёз? О тех десяти годах моей жизни, что прошли мимо меня.

Родственники были довольны, а вот друзей он лишился почти всех. Некоторые так и говорили: «А что с тобой делать? Ты же не пьёшь». Сашина дорога к пещерам началась с соседа по лестничной клетке. Он для Саши всегда был примером того, каким надо быть отцом своим детям.

«Сосед мой — серьёзный человек, адвокат. А я кто? Простой рабочий на заводе (Саша работает в АО „Редуктор-ПМ“ сборщиком двигателей и агрегатов). Он старше меня. Но его никогда не смущали эти рамки, мол, в тридцать лет несолидно вместе с детьми на коньки вставать. Он с сыном и на лыжах катался, и на санках. У нас разные статусы, но он не оттолкнул меня. Мы вместе начали кататься на роликах и коньках. Когда я перестал пить, появились деньги, мы с семьей поехали в Италию отдыхать. Там меня впечатлило обилие велосипедов, у нас в Перми тогда такого не было. Я вернулся и купил себе велосипед. И так все началось. Пробовал новое, ни к чему не привязывался, всё было интересно».

Однажды на работе Саша обмолвился о том, что мечтает попасть в пещеру с настоящими спелеологами. Один коллега вспомнил, что у него есть знакомый спелеолог. Через несколько дней Саше позвонил Игорь, инженер с соседнего предприятия.

— Он мне говорит: «Это ты в пещеру хочешь?» Я говорю: «Да». С ним я в первый раз пошёл в пещеру. Он в спелеологии с самого детства. В строительном магазине купил каску, фонарь дешёвенький. На самом деле для любительских вылазок этого достаточно. А если уходишь на несколько часов или дней, тогда лучше не экономить: оборудование и снаряжение должно быть надёжным. Пусть оно будет немного дороже, но от известного производителя. Взять хорошие сапоги, комбинезон, носки тёплые, мощный фонарик. Рисковать нельзя, это может стоить жизни. В общем, я сходил один раз, потом второй, и понеслось.

Сначала Саше было интересно просто лазать. Потом наступил момент, когда список покорённых пещер был уже внушительным, а смысла в нём не было.

«Я понял, что мне нужна цель. Кто-то любит „шкурники“ проходить. Для меня это не очень приятно. Кто-то начинает изучать минералы, кто-то увлекается топосъёмкой — составляет карты пещер. Многие из них составлены давно и имеют неточности. Где-то был обвал, где-то породу подмыла вода. Мне же нравится искать новые ходы. Представь, это же неисследованная часть земли! В такие моменты я чувствую себя первооткрывателем»

Спелеология — это сложный вид деятельности, где совмещаются разные виды туризма. Например, чтобы зимой добраться до пещеры, нужно на лыжах пройти несколько километров. Чтобы не заблудиться, необходимо уметь ориентироваться на местности.

— Плюс навыки скалолазания. Мы с тобой были в горизонтальной пещере, а есть пещеры вертикальные, когда вываливаешься на верёвке, а под тобой пустота — метров пятьдесят, или озеро. Кроме верёвки тебя ничего не держит. И тебе нельзя сорваться. Потом есть камни, которые шевелятся. Здесь техника простая: посмотрел, что и как, где-то рукой зацепился, где-то сделал шажок поменьше. Всегда должно быть несколько точек опоры.

У Саши был случай, когда ему нужно было выйти из пещеры одному. Было страшно, хотя он прекрасно осознавал, что позади люди. Саша никак не мог найти выход: вроде вперёд шли здесь, а лаза нет. Начал паниковать, но взял себя в руки.

«В такие моменты главное — не терять хладнокровие. С опытом я начал спокойно ко всему относиться. Это и в жизни мне помогает. Перестал дёргаться. Всегда даю себе время подумать, но вместе с тем не думаю слишком долго»

Сейчас много людей приходит в спелеологию. Кто-то под землёй становится открытым и общительным, кто-то, наоборот, находит там уединение. Как рассказал Саша, есть в спелеологии и тщеславные люди. Считают себя профессионалами, сверху вниз смотрят на остальных. Есть настоящие фанатики, которые все деньги тратят на своё увлечение, не пропускают ни одного сбора. В общем, всё так же, как на поверхности.

— У нас в крае много пещер. Турфирмы возят туда туристов автобусами. И очень обидно, когда после них в пещере остается мусор. Он наносит большой вред экосистеме. Это только кажется, что в пещере нет жизни. Там свой микромир, бактерии и микроорганизмы. С дочкой ездили в Пашийскую пещеру. Она меня спрашивает: «Папа, а зачем люди здесь мусорят?» А я не знаю, что ей ответить. Взяли тут же кем-то брошенный пакет и стали собирать мусор в него: батарейки, бутылки, рваные перчатки. И в других пещерах то же самое.

Со спелеологией в жизнь Саши пришли новые знакомства, которые переросли в крепкую дружбу.

«В пещере всякое может случиться. Бывает — сплоховал: проявил трусость или не позаботился о других. Это не страшно. У всех бывают такие моменты, когда ведёшь себя не так, как хотел бы. Если вокруг настоящие друзья, они тебе не будут тыкать: вот ты такой-сякой. А помогут. В пещере так и происходит».

Саша ходит в пещеры уже шесть лет. И продолжает трудиться на заводе «простым работягой». Менять место работы он не собирается.

— Я люблю свою работу, но я не живу ей. Мне карьера не нужна. Были другие предложения. Но тогда времени не будет оставаться на пещеры. А это моя страсть. Кто-то любит в горы подниматься, кто-то — прыгать с парашютом, а я люблю копаться в земле. Пещера умиротворяет меня. Благодаря ей я понял, что жизнь разноцветная, как игра света в иголках льда на её сводах.

Во время нашего разговора Саша неоднократно повторял, что он занимается спелеологией как любитель, что он обычный парень и что трудится на заводе, и писать надо не про него, а, например, про Игоря.

— Я, наверное, не тот человек, который тебе нужен, — смущался он.

— Ты именно тот человек, — улыбалась я и думала, какой же он славный, и какие у него добрые глаза.