Михаил Раев: Я с ужасом узнал о том, что мы изобрели лекарство

Везде приводятся цитаты докторов биологических наук Михаила Раева и Светланы Замориной о «препарате-дипломате», который будет «договариваться» с иммунной системой человека. Препарат изготавливается на основе белка трофобластический бета-1-гликопротеин (ТБГ), который присутствует только в крови беременных женщин и который удалось выделить в чистом виде.

«Я с ужасом узнал о том, что мы изобрели лекарство»

Насколько нам известно, создание нового лекарственного препарата — дело очень дорогое. От начала исследований до появления лекарства в аптеках проходит более десятка лет. Такое себе могут позволить только крупнейшие фармацевтические компании мира. Как же такое стало возможным в скромном пермском Институте экологии и генетики микроорганизмов УрО РАН? С этим вопросом мы и обратились к сотрудникам института Михаилу Раеву и Светлане Замориной.

— Я сегодня с ужасом узнал, что пермские учёные, оказывается, уже изобрели лекарство от аутоиммунных заболеваний. Я не раз обращал внимание представителей СМИ на то, что с формулировками надо быть осторожнее. Я понимаю, что всем нужна сенсация, но не до такой же степени! — начал свой рассказ о «лекарстве» Раев.

— В Перми уже «изобрели» лекарство от СПИДа и диабета, — иронично добавила Светлана Заморина.

По словам учёных, никакого лекарства они не изобретали и изобретать не собираются. Более того, если в РФФИ (Российский фонд фундаментальных исследований) узнают, что в институте занимаются изобретательством лекарств, изобретателей обвинят в нецелевом расходовании средств. Институт занимается фундаментальными исследованиями, результаты которых могут иметь прикладной характер, но это уже не входит в задачи именно этого института. «Мы должны заниматься фундаментальными исследованиями, а не решать проблему аутоиммунных или онкологических заболеваний», — говорит Михаил Раев.

Так чем же и зачем вы занимаетесь?

Однако дыма без огня не бывает. Михаил Раев и Светлана Заморина рассказали журналисту «Звезды» о предмете и результатах своих исследований.

В норме белок ТБГ, который был выделен наряду с другими «белками беременности» более 40 лет назад, действительно присутствует только в организме беременной женщины. При некоторых онкологических заболеваниях он также может быть обнаружен в сыворотке крови как мужчин, так и женщин. ТБГ мягко экранирует агрессивную выраженность иммунного ответа на присутствие в организме антигенов АнтигенЗдесь: молекула, вызывающая иммунный ответ организма., которые выделяются при опухолях, наличии имплантатов, беременности и упомянутых выше аутоиммунных заболеваниях.

С увеличением срока беременности растёт и концентрация ТБГ. Нормальные показатели концентрации белка для разных сроков беременности известны. Отклонения от нормы в случае беременности служат тревожным сигналом и показанием для более детального медицинского обследования. Наличие белка в организме мужчины или небеременной женщины — однозначно говорит о необходимости визита к онкологу.

Наличие и концентрацию в организме ТБГ можно определить с помощью специального оборудования в лабораториях. Срок выполнения — 2-5 дней.

Группа учёных пермского Института экологии и генетики микроорганизмов создала безинструментальные тест-системы, определяющие не только наличие, но и концентрацию ТБГ в сыворотке крови. Примером подобного экспресс-анализа могут служить тест-полоски для определения беременности, продающиеся в каждой аптеке. Создание безинструментального теста на ТБГ — лишь один из вариантов практического применения результатов огромной работы, проделанной пермскими учёными.

Трудный путь к простоте

Михаил Раев рассказал о том, зачем, благодаря кому и вопреки чему ведутся исследования, какие перспективы они открывают и во что обходятся.

Ещё в конце 60-х годов в нашей стране высказывалась идея использования углеродных частиц и других маркеров для выявления конкретных химических, в том числе и иммунологических, реакций. В конце 80-х у нас работал замечательный человек, учёный, мой коллега Дмитрий Юрьевич Плаксин. Он предложил мне заняться углеродными маркерами. Я тогда понятия не имел, о чём он говорит.

Уже через три месяца мы получили углеродную частицу, на поверхности которой сидели антитела АнтителаМолекулы, связывающиеся с антигенами и нейтрализующие их.. Если произойдёт взаимодействие с антигенами, чёрные частицы покажут нам, что оно произошло. К частичкам углерода можно прикреплять разные молекулы, способные на специфическое взаимодействие. Нам очень захотелось сделать тест-систему на ТБГ.

Нет денег — иди пешком

Чтобы сделать тест-систему на ТБГ, нужны антитела к ТБГ. Мы стали искать источник ТБГ. Искали по всему миру. В 2006 году американцы откликнулись и сказали, что готовы для нас наработать ТБГ, но он будет стоить $780 тыс. за миллиграмм. А нам нужно 10 мг. Мы повертели у виска пальчиком и, исповедуя наш любимый принцип «помоги себе сам», решили сделать это самостоятельно. Выделить его можно только из сыворотки крови беременных женщин.

Для того чтобы выделить ТБГ из сыворотки крови, мы решили использовать антитела к нему, мобилизовали их на носителе, получив таким образом сорбент. Если сыворотку пропускать через такой сорбент, нужный нам белок будет «садиться».

Проблема теперь была в том, где взять антитела. Существуют гибридомы (клеточный гибрид опухолевой клетки и лимфоцита), умеющие вырабатывать антитела строгой специфичности. Такая готовая гибридома есть в немецкой фирме Genovac. Мы с ними связались. Они сказали, что нет проблем — 13-14 тыс. евро, и они предоставят гибридому. К тому времени выяснилось, что мы не можем её привезти. Гибридому надо вести самолётом и в условиях сухого льда и жидкого азота, а в то время воздушное пространство было жёстко закрыто для самолётов с низкотемпературными посылками.

Заграница нам поможет

Тогда я связался со своими друзьями и коллегами в Израиле и сказал: «Ребята, у меня задача приехать к вам, но тогда, когда у вас во флаконе меня будет ждать 200 мг антител». Они сказали: «Беседер (хорошо — ивр.), мы тебе это сделаем». Они покупают гибридому и нарабатывают нужные мне 200 миллиграммов. Я вылетаю в Израиль и в течение двух месяцев там работаю. Антитела я пришил к сорбенту. Надо было его проверить. Прямо там договорились с нашими коллегами, бывшими пермяками, которые работают в области акушерства и гинекологии, чтобы они взяли небольшое количество крови беременных женщин накануне родов. Я взял эту сыворотку и прогнал по той технологии, которую описал, и получил тот самый белок ТБГ. Причём гибридома была столь хороша, что выделила не одну, а пять форм ТБГ.

Для продолжения работы в России потребовались гранты — очень немалые деньги. И мы смогли в РФФИ получить два гранта, но денег не хватало. Часть расходов покрыл наш институт. Вся работа обошлась в $50 тыс.

Понятно, что мы занимаемся не только тест-системами, потому что это неоправданно мало. Мы исследуем этот белок, пытаясь понять его роль при беременности, использовать для анализа каких-либо физиологических ситуаций, механизмов работы клеток, поведения иммунной системы. Это серьёзные вопросы.

Ай, спасибо, молодец, положите на комод

Пока учёные занимаются фундаментальными исследованиями, на полках копятся и пылятся их побочные продукты — уникальные технологии, невостребованные в нашей стране. На стене появляются новые рамочки с патентами. В институте также разработаны неиструментальные тест-системы на ВИЧ, псевдотуберкулёз, стрептококк, токсины ботулизма, столбняка, на альфа-фетопротеин (при раке печени), хорионический гонадотропин. Однако разрыв между результатами фундаментальных разработок и их внедрением на практике велик. Чтобы его ликвидировать, требуются немалые долгосрочные инвестиции и, собственно, инвесторы, которые наберутся смелости вкладываться в доклинические испытания и налаживание производства. Пока очередей инвесторов перед дверью лаборатории экологической иммунологии ИЭГМ УрО РАН отмечено не было. Тем временем страна продолжает закупать тест-системы за рубежом.

Интерес к разработкам проявляют за рубежом, но Михаил Раев к перспективе «ухода» технологий за пределы страны относится без энтузиазма.

Так будет ли лекарство?

Что касается применения ТБГ в качестве «белка-дипломата», то, по словам Светланы Замориной, теоретически это возможно. При аутоиммунных заболеваниях, возникновении опухолей, трансплантации возникает потребность подавить иммунный ответ. Сейчас для этого применяют системные иммунодепрессанты типа «Циклоспорина» с массой побочных эффектов. ТБГ способен смягчать иммунный ответ на локальном участке — в области введения. Однако его массовое применение в этом качестве под большим вопросом.

Прежде чем заявлять, что его можно использовать как препарат, надо его как следует изучить, — рассказывает Светлана. — Это слишком смелое заявление. Препараты на основе человеческой крови делать и выводить на рынок очень непросто, и я даже не знаю, рационально ли это. Нужен компромисс. Если выяснится, что белок действительно работает так, как хотелось бы, его можно синтезировать при помощи рекомбинантных технологий, гибридомных технологий или использовать какие-то его фрагменты, чтобы вообще не касаться беременных женщин. Потом белок, полученный из крови человека, нуждается в серьёзной очистке. Это действительно дорогая история и, на мой взгляд, не вполне оправданная. Его цена будет слишком велика. Наша цель — не вывести препарат на рынок, а изучить его функции и свойства на уровне иммунной системы, поскольку это не делается практически никем.

Итак, нет никакого препарата. Есть неформализованная группа учёных-энтузиастов, всеми правдами и неправдами создающая массу возможностей. Одна из них — уникальный лекарственный препарат, преждевременно анонсированный.