Попасть в музей за деньги

В распоряжении «Звезды» оказались фрагменты переписки и договоры, которые ГАУК ПК «Мемориальный комплекс политических репрессий» (музей «Пермь 36») предлагал заключить двум иностранным съёмочным группам, в июле этого года просившим разрешения на съёмку в музее. Одна из групп — от немецкого телеканала «Rundfunk Berlin-Brandenburg», вторая — от российского коррпункта британской телекомпании «Аль-Джазира Интернешнл Лимитед». И та, и другая снимают фильмы о нашей стране.

Режиссёр Кёрстин Никкиг изучает практику сохранения памяти, сравнивая подходы к этому в Германии и России. «Это будет фильм о том, каким образом в современной России формируется память о политических репрессиях и что это говорит о состоянии общества», — пояснила Кёрстин «Звезде». Режиссёр коррпункта «Аль-Джазира» Андрей Некрасов снимает ленту под рабочим названием «Enigma Variations — Trip around Russia». Со слов авторов, она призвана «познакомить зарубежную аудиторию с различными аспектами жизни и истории России».

Обе съёмочные группы приехали в Пермь в июле, желая совместить съёмки о «Перми-36» с фестивалем «После Пилорамы» — наследником форума «Пилорама», ранее проходившего на территории музея. И обе съёмочные группы прошли почти идентичными путями бюрократических проволочек. Каждая из дорог закончилась ценником с пятизначной суммой.

Путь немцев, впрочем, был несколько длиннее — они пытались попасть в «Пермь-36» ещё в мае, когда вместе с волонтёрами пермского «Мемориала» участвовали в экспедиции «По рекам памяти». Тогда из министерства культуры Пермского края пришёл двухстраничный ответ, в котором подробно, со ссылками на нормативы и правила, говорилось, что снимать в музее никак нельзя, потому что именно в эти самые дни там запланирована реализация «неотложных мер». Как-то: проведение противопаводковых работ и планово-предупредительных работ по пожарной безопасности, проведение акаризации и ассенизации территории, вывоз ТБО и ЖБО.

Вторая попытка попасть за колючку началась с повторного запроса в минкульт. И в этот раз в министерстве решили переложить ответственность со своих плеч на плечи сотрудников подведомственного им учреждения. Музей «является самостоятельным юридическим лицом, от своего имени самостоятельно осуществляющим хозяйственную деятельность», — говорилось в двух абсолютно одинаковых ответах, направленных документалистам (единственное их различие в том, что в ответе немецкой группе министр Игорь Гладнев рядом со своим росчерком приписал: «С уважением...»).

Суть пространного послания умещалась в финальном абзаце ответа, который можно признать вершиной бюрократического стиля: «На основании изложенного, вопрос о проведении видеосъёмок... подлежит урегулированию непосредственно с учреждением путём согласования возможности проведения указанных съёмок с учётом утверждённых учреждением планов — графиков выставок и музейных мероприятий».

Далее переговоры от имени музея с журналистами вела заведующая информационно-просветительским отделом ГАУК Светлана Карсканова. Интересно, что вопрос об интервью с министром культуры, которого добивалась германская съёмочная группа, впоследствии решала тоже она. В письмах за подписью Карскановой каждая телекомпания, после уточнения различных деталей (от данных на каждого члена группы до краткого содержания фильма), получила договор «на оказание услуг по экскурсионному и информационному сопровождению».

В документах было сказано, что заключается договор в соответствии с законом о СМИ и порядком взаимодействия ГАУК ПК «МК политических репрессий» с представителями средств массовой информации. Предметом договора является «оказание Учреждением экскурсионных услуг при проведении Журналистом профессиональной аудио-, фото-, видеосъёмки на территории Учреждения». За указанную сумму музей обещает встретить журналистов, провести экскурсию, дать всю необходимую информацию, подготовить площадку для съёмки и обеспечить «специальные условия», если необходимо.

Сумма к оплате для журналистов «Аль-Джазира» по договору составила 78 тыс. рублей ровно. Для журналистов «Rundfunk Berlin-Brandenburg» — почему-то «лишь» 40 720 рублей. Плюсом, то есть за отдельную плату, музей предлагал встречу журналистов в аэропорту или на вокзале, услуги переводчика, трансфер по Пермскому краю, питание и (внимание!) «интервью компетентного работника». На журналистов при этом налагались определённые обязательства. Среди прочих — «согласовать с Учреждением текст информационного продукта».

«Заплатить можно удобным для вас способом: либо безналичным, или по прибытии в Пермь наличными в кассу», — любезно сообщалось в сопроводительном письме. «Если какие-либо пункты договора непонятны или неприемлемы, просим обсудить, мы готовы рассмотреть изменение», — подчёркивалось также.

Непонятной и неприемлемой для журналистов оказалась цена. Режиссёр Кёрстин Никкиг иронично предложила заплатить «20 (двадцать) рублей». Документалисты с «Аль-Джазира» попросили уточнить, как получилась столь солидная сумма. В ответ обе телекомпании получили новые предложения с иной — более низкой — стоимостью услуг. «В виду того, что вы написали, что съёмки запланированы на 2 дня, был сделан расчёт с применением для вас дополнительной скидки», — говорилось в ответе для «Аль-Джазира». «ГАУК ПК „МК политических репрессий“ является автономным учреждением, обладает самостоятельностью в установлении стоимости услуг», — подчёркивалось в сопроводительном письме.

От подписания договоров, даже со скидкой, съёмочные группы отказались. В результате не получили ни разрешения снимать в музее, ни возможности взять интервью у «компетентного сотрудника» — директора музея Натальи Семаковой (как мы помним из договора, это дополнительная услуга, которая должна быть оплачена отдельно).

За стенами музея документалистам, впрочем, побывать удалось, но без камер. «Мы попали на экскурсию в рамках фестиваля „После „Пилорамы“, — рассказал „Звезде“ представитель телекомпании „Аль-Джазира“. — Нам запретили фотографировать и снимать профессиональными камерами. За нами по пятам ходили девушки и следили, что было крайне неприятно. После экскурсии к нам выскочили люди с бумажками, которые мы должны были подписать. Мы отказались подписывать юридический документ без проверки его нашими юристами».

Ничего не стали подписывать и немецкие документалисты. Во время экскурсии по музею режиссёр Кёрстин Никкиг вообще старалась не попадаться на глаза его сотрудникам. «Они всё время хотят подписать со мной какой-нибудь договор!» — недоумевая, говорила Кёрстин.

Из Кучино режиссёр уезжала расстроенной: второй за год визит в Пермь, и вновь удаётся далеко не всё, что хотелось бы. Интервью с министром культуры Пермского края Игорем Гладневым записать тоже не вышло. Справедливости ради стоит сказать, что отказано в нём не было. Просто журналисты не успели доехать! До Кудымкара. Утром 11 июля Кёрстин получила письмо от уже упомянутой Светланы Карскановой, где говорилось, что, несмотря на «большую загруженность министра», с ним всё же «удалось договориться об интервью» и записать его можно будет на мероприятии, которое проходит сегодня в Кудымкаре.

Документалисты были согласны и на Кудымкар, но уже в машине получили новые вводные: планы министра изменились, встретиться с немецкой съёмочной группой он не успевает. В воскресенье времени на встречу с чиновником не было, в понедельник группа улетела обратно в Германию. Со слов Кёрстин, все их планы и временные ограничения министерству были известны.

«Звезда» направила официальный запрос в министерство культуры и ГАУК с просьбой прокомментировать перевод отношений музея с журналистами на финансовую основу.

Проект договора между ГАУК и журналистами (PDF)