
Подкасты

Рассылка
Стань Звездой


«Совет „не выделяться“ — это не совет ни фига». Травля в школе: кто виноват?
По данным исследования, проведенного в 2015 году организацией экономического сотрудничества и развития, средняя частота распространенности буллинга в школах Европы и Северной Америки составила примерно 11 %. Россия оказалась на третьем месте с показателем 18 %. То есть, каждый 5-й школьник в наших школах регулярно сталкивается с проявлениями травли в свой адрес. Для сравнения: в Швеции, где принят закон, защищающий пострадавших от травли, всего 4 % детей подвергается буллингу.
АНО ДПО Институт социальных услуг «ВЕКТОР» инициировал и ведет проект по разработке и внедрению моделей профилактики школьного буллинга «Травля— агрессивное преследование одного из членов коллектива (особенно коллектива школьников и студентов, но также и коллег) со стороны остальных членов коллектива или его части. При травле жертва оказывается не в состоянии защитить себя от нападок, таким образом, травля отличается от конфликта, где силы сторон примерно равны. Травля может быть и в физической, и в психологической форме. Проявляется во всех возрастных и социальных группах. В сложных случаях может принять некоторые черты групповой преступности в пермских образовательных учреждениях.
Психологи утверждают, что травля

Школа
Когда в классе травят одного ребёнка, долговременные последствия затрагивают всех участников: суицидальная активность „жертв“, взрослое криминальное поведение „агрессоров“ и невротические проявления у „наблюдателей“. Специфика работы с травлей состоит в том, что помощь должна быть направлена на всех участников этого процесса
„Более-менее“
Марина (16 лет)
Меня толкали за то, что я толстая, называли беременной, кидали в меня ледышками. На самом деле, когда начинают недолюбливать, то всё что угодно может быть поводом. То есть любая твоя особенность
Я иногда рассказывала маме, если что-то серьёзное случалось. Классной я никогда не говорила, мне в голову такое не приходило. Она ведь и так это видела, и ей было всё равно. Я считала это нормальным, потому что так было всегда. Это как ты родился в грязи, вырос в грязи и считаешь, что грязь
У меня выработалось что-то вроде защиты, я считала, что лучше них, что они просто глупые. Иногда я проявляла агрессию в сторону тех одноклассников, которые этого совсем не заслуживали. Если бы ко мне нормально относились, я бы так себя не вела. Когда я перешла в другую школу, там уже была девочка, которую травили. И меня не тронули. Я ни с кем не общалась, боялась просто. Я уже привыкла ни с кем никогда не разговаривать.
„Никто не хочет с ним общаться, но уже никто толком не может объяснить почему“
Юля (15 лет)
Сейчас, когда мы пытаемся с ним общаться, он не хочет. Всё время, пока Ашота травили, я не обращала на это внимания, у меня были свои проблемы. Никто не хочет с ним общаться, но никто уже толком не может объяснить, почему. В основном его доводят Оля и Стас, они у нас типа хулиганы, ну, я думаю, он просто противен им.
„Мама, я больше так не могу. Переведи меня в другую школу“
Мария
На одном из уроков, когда учительница почему-то оставила детей, между моим сыном и другим мальчиком произошла стычка, в результате которой этот мальчик к приходу учителя сидел верхом на моём и бил его по лицу. Остальные дети снимали всё это на видео.
Когда я пришла в школу, оказалось, что классная до меня поговорила с родителями нападавшего мальчика. Я шла за извинениями, но учительница стала давить на то, что мой сын сам виноват и напал первым, с циркулем в руках. Но избили-то моего ребёнка! Паша на это очень возмущался: „Какой циркуль? Мама, ты что?“ В тот момент я поверила учителю, а не своему сыну. Но после разговора с другими детьми, стало ясно, что такого не было. На самом деле ситуация с травлей была уже очень серьёзной, сын начал на нервной почве выдирать себе волосы. Его и за это стали обижать. На все мои обращения учитель говорила, что не видит никакой проблемы и что это просто подростковый возраст. Наша классная
Всё продолжалось, сын, приходя домой, плакал, я плакала вместе с ним. Пока не наткнулась на статью о травле Петрановской и вдруг поняла, что моего сына травят. До этого до меня не доходило. Первым делом я повела сына к психологу. Потом пришли в класс и попросила слово на классном собрании. Классная нехотя согласилась. На моём выступлении некоторые родители плакали, другие рассказали, что знали о травле, но тоже не понимали, что это она. Классная под давлением большинства согласилась, что это буллинг. После этого собрания всё стало намного лучше. Сказалась работа родителей с детьми дома.
Но в середине года сын пришёл домой и рассказал, что классная учительница дала ему подзатыльник при всех: „Мама, я больше так не могу. Переведи меня в другую школу“. Как оказалось, он заполнил ответы на какой-то тест не в той колонке
„Нам не попадалось ни одной школы, от маленьких сельских до городских в полторы тысячи учеников, где бы не было травли“
Травля

Пилотных школ, готовых перестраивать свою работу, немного (на данный момент
Специалисты „ВЕКТОРа“ за всё время работы с травлей не встретили ни одну школу, где бы её не было. Нет таких возрастов, где нет травли. Меняются лишь способы. Если в начальной школе это толчки, удары или обзывательства, то чем взрослее дети, тем способы травли становятся изощрённее. Это уже оскорбления и издёвки, которые искусно маскируются под шутки, унижения из реальной жизни переходят в интернет.
„В начале нашей работы нам казалось, что мы придём в школу, расскажем всё, и учителя всё поймут и начнут действовать. Была такая иллюзия, что у педагогов просто не хватает знаний. Но чтобы заработала система по выявлению классов, где травят ребёнка, по оказанию помощи таким классам и нормализации отношений в детской среде, должны произойти серьёзные изменения внутри педагогического коллектива. Учителя не замечают травлю, не идентифицируют, то, что происходит, как травлю, потому что им не верится, что травли может быть так много. Это не вписывается в их картину мира, они начинают защищаться и говорить: „нет-нет, это не травля“. Для них травля
— это что-то чрезмерно жесткое, насмешки и бойкоты выпадают из поля зрения. В ходе обучения учителя начинают видеть травлю везде. Но через какое-то время они приходят и говорят: „Фу, слава богу, мы ошиблись, это не травля. Как хорошо“. Когда насилия слишком много, то ответная защитная реакция психики— не замечать его. „Это просто ссора“, „детям необходимо социализироваться“, „ничего страшного“— подобных отговорок очень много, и первое, что мы делаем с учителями— это разбираем мифы. Нам не попадалось ни одной школы, от маленьких сельских до городских в полторы тысячи учеников, где бы не было бы травли. Это касается каждой школы. Наша задача— показать школе, что для них это не однократные действия, не проект (а сейчас школы живут проектами). Для них это ежедневная практика, которая должна быть интегрирована в текущую воспитательную работу».
В процессе совместной целенаправленной работы педагогов в школе создаётся единое ценностное поле: правила и отношения, при которых развитие травли невозможно. Изменение системы происходит не за один год.

В «ВЕКТОРе» отмечают, что винить исключительно учителей в возникновении травли нельзя, за исключением тех случаев, когда сами учителя выступают в роли агрессоров.
«Когда мы начинаем искать виноватого, то уходим с верного пути. На поиск „самого виновного“ уходит огромное количество времени и сил, а какой в итоге мы получаем результат? Виновный „назначен“, все переругались, а травля продолжается. Лучше и продуктивнее сразу приступать к вопросу „что делать?“ И вот здесь учителям отводится значимая роль. Одно дело
— ты не знал, что в твоём классе дети издеваются над одноклассником, совсем другое дело— когда тебе это стало известно и от твоего вмешательства или невмешательства зависит дальнейшее развитие событий. Именно в контексте действия или бездействия мы рассматриваем ответственность учителей, вносимую ими лепту в усиление или затухание травли».
В пилотных школах проводится анкетирование детей, чтобы узнать их мнение относительно школьных условий. И когда детей спрашивают, кому они рассказывают, когда видят травлю, то самым популярным ответом бывает
Детский телефон доверия: 8-800-2000-122 (бесплатно, круглосуточно)
***
Мы продолжим тему буллинга. В следующем материале психологи «Вектора» расскажут о том, что делать:
- если тебя травят в школе;
- если травят твоего ребёнка;
- если ты видишь, что травят другого;
- если ты понял, что травишь ты сам.
Рекомендуем почитать


Семь книг для детей о том, как научиться понимать друг друга

Большая Сестра наблюдает за тобой ради твоего блага. Доверься ей
Новое на сайте



Выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций.
Учредитель ЗАО "Проектное финансирование"
E-mail: web@zvzda.ru
18+
Программирование - Веб Медведь