«Их задача — остановить нашу работу и запугать». В пермском штабе Навального ждут обысков

Утро, 10 сентября. Около регионального штаба на улице Островского спокойно. Здание ремонтируют, оно закрыто строительными лесами и сеткой. На лесах — рабочие. Дверь в штаб закрыта, на его окнах — металлические жалюзи. Сотрудников правоохранительных органов поблизости нет. Около 11:00 к штабу подходит координатор Сергей Ухов, на нём куртка с капюшоном, закрывающим голову. Вместе с ним в офис заходит адвокат Алексей Шардаков.

«В 7:00 мне позвонил собственник помещения, в котором располагается штаб, — рассказывает Сергей. — Он сказал, что ему позвонил следователь, который хочет в рамках уголовного дела провести обыск в помещении».

В это же время в квартиру активистки Александры Семёновой пришёл сотрудник специального отряда быстрого реагирования (СОБР). Дверь она ему не открыла, он остался караулить её в подъезде. Одновременно с этим участковый позвонил маме Сергея Ухова, которая живёт в Александровске, и попросил её прийти на допрос. Обыск прошёл и в квартире активиста штаба Юрия Боброва.

Сегодня утром силовики провели обыски в пяти региональных штабах Навального — в Самаре, Саранске, Уфе и Челябинске. Глава федерального штаба Леонид Волков написал, что обыски проводятся в рамках дела об отмывании денег, возбуждённого в отношении ФБК. Волков считает, что обыски проходят в связи с результатами «Умного голосования» на прошедших 8 сентября выборах.

Уголовное дело об отмывании денег в отношении Фонда борьбы с коррупцией Алексея Навального Следственный комитет РФ возбудил ещё в начале августа. Сначала в деле фигурировала сумма «около миллиарда рублей», а в постановлениях об обысках говорилось, что ФБК подозревают в отмывании 75 млн руб. Накануне Единого дня голосования 8 сентября обыски по делу об отмывании денег ФБК прошли в московском штабе Навального, офисе ФБК и студии «Навальный Live».

Сергей Ухов говорит, что после московских обысков сотрудники штаба были готовы к подобной ситуации. Компьютерную технику заранее вывезли — но не из-за того, что там могла быть компрометирующая информация, а потому что изъятие оргтехники парализовало бы работу штаба.

Пермский штаб Навального в недавно прошедших выборах активного участия не принимал. Нескольким кандидатам из муниципалитетов штаб помогал сделать агитационные материалы. Кроме того, штаб подготовил 15 наблюдателей и мониторил ситуацию с нарушениями.

Несмотря на то, что единороссы получили 70 % муниципальных мандатов, Сергей говорит, что видит прогресс оппозиционных парламентских партий.

«В нескольких муниципальных округах удалось победить „Единую Россию“. Например, в Зюкайке на последних выборах не прошло ни одного единоросса. В Чернушке и Чусовом прошло много оппозиционных и независимых депутатов. А ведь у них не было никаких финансовых и информационных ресурсов», — рассказывает он.

Что касается системы «Умного голосования» — её на местных выборах не было.

«В Пермском крае участвовала тысяча кандидатов, поэтому у нас не было возможности отстроить систему „Умного голосования“. Но во многих муниципалитетах люди сами составляли альтернативные списки кандидатов, за которых нужно голосовать так, чтобы депутаты от „Единой России“ не прошли», — говорит он.

Адвокат Алексей Шардаков решил находиться в штабе до прибытия следственно-оперативной группы. Он говорит, что пока не понятно, какие проводятся следственные действия, и в рамках какого уголовного дела. По его словам, это может быть в рамках федерального уголовного дела, возбуждённого по факту отмывания денег в ФБК.

«В этом случае, оперативно-следственная группа будет действовать в рамках отдельного поручения, которое должно будет прийти из Следственного комитета РФ. Возможно, уголовные дела возбуждены в Перми, потому что обыск проводится только в рамках возбуждённого уголовного дела», — считает он.

Ранним утром телефонный звонок разбудил председателя «Совета Рабочего посёлка» Анастасию Мальцеву: «Выходи во двор, у нас тут огромное количество полиции, ОМОНа и следственного комитета. Они стоят в центральном подъезде, всю лестничную клетку занимают! Что случилось?» Второй звонок был через несколько минут: «Во втором подъезде захват полицией квартиры на первом этаже! Выходи! Что происходит? Убийство!» За ним еще один: «Тут кругом полицейские, ОМОН они в первом подъезде! Что случилось? У нас кого-то убили!»

Во дворе дежурила полиция, ОМОН и следственный комитет — всего 11 человек. Полицейские искали активиста регионального штаба Навального Юрия Боброва. В этом доме ему принадлежит квартира, в которой он вот уже два года не живёт — там прописаны его дети и бывшая жена. А сам он снимает комнату в соседнем подъезде. Услышав переполох, Юрий сразу понял — это пришли за ним. «Бобровский!» — прокричал полицейский, когда он вышел из подъезда.

«Они знали, с каким диагнозом я находился в больнице на стационарном лечении, но не знали, где я живу», — удивляется Юрий Бобров.

После того, как правоохранители выяснили, в какой квартире Бобров является собственником, они начали обыск. В нём принимали участие трое спецназовцев в масках, двое сотрудников полиции, один сотрудник следственного комитета и двое понятых. В квартире в тот момент находились четверо детей. Обыск продолжался почти два часа. У Боброва с собой был кошелёк с небольшой суммой денег, банковские карты и смартфон. Их изъяли.

«Они не жестили, — рассказывает Юрий. — Просто сверху прилетело указание, и они вежливо, предупредительно и корректно его исполняли. Формально. Даже личного досмотра не было. Сначала они хотели везти меня на допрос, но потом, видимо, их планы поменялись. Мне не объяснили, почему проходят обыски и в чём меня обвиняют. Подписки о невыезде мне не давали. Следователь сказал, что я буду вызван на допрос позже».

В постановлении на обыск говорится, что Юрий Бобров проходит свидетелем по уголовному делу, которое завёл Басманный районный суд Москвы. Активист читает, что это то самое дело об отмывании денег. А задача силовиков — «остановить работу штаба и запугать».

***

Читайте также: Сопротивление не бесполезно. История пермского протестного движения

5 неудобных вопросов лидерам пермской оппозиции.