Дрессированный человекодушитель

Брут — это кличка немецкой овчарки, главного героя рассказа чешского писателя Людвика Ашкенази. Брут сначала описан верным, преданным и истово любящим свою хозяйку псом. Но его конфискуют захватившие Чехию нацисты, поскольку хозяйка Брута — еврейка. Домашнюю, милую собаку путём тренировки и пыток они превращают в жестокого сторожа концлагеря. Став «дрессированным человекодушителем», Брут в конце рассказа совершает убийство, оправдывающее его предательскую кличку. Финал этой истории способен выжать слезу даже из самого чёрствого читателя.

В моноспектакле этот сильнейший эффект рассказа сохранён и даже усилен. Всё благодаря тому, что режиссёр Дмитрий Заболотских делит «Брута» чётко на две части — до и после кровавого преображения главного героя. В первой части Брут — это действительно насквозь домашний, ласковый и добрый пёс (хотя никаких песьих повадков в исполнении артиста нет). Здесь Александр Смирнов, показывая душевность и милоту своего персонажа, выгружает на зрителей тонны своего обаяния.

Благодаря его игре, подаче, шуткам, обращениям в зал, первая часть «Брута» получается очень тёплой, душевной и смешной. Иногда даже слишком, ведь Смирнову явно очень хорошо в такой ипостаси, поэтому порой он явно перегибает с мимимишностью своего героя. Впрочем, это не выглядит большим недостатком, а, наоборот, только усиливает контраст между частями. Ведь когда приходит пора обучения и службы Брута, Смирнов сильно меняет тон игры (и всего спектакля соответственно), становится более жёстким, собранным и суровым. Последней шуткой становится потешная миниатюра с зигующим попугаем, и дальше уже становится не до смеха.

Отсюда и до самого финала уже не будет никаких перегибов, а только зримое преображение Брута. Александр Смирнов постепенно снимает все те яркие эмоции, которыми ранее фонтанировал его герой, оставляя лишь солдатскую холодность и строгость. Буквально на глазах у зрителей мягкий и пушистый домашний питомец становится собранным и жестоким надзирателем.

В кульминационной сцене спектакля, где совершается то самое предательское убийство, актёр просто сидит на стуле, что-то вырезает из бумаги, и спокойно, почти без эмоций рассказывает о том, что происходит на некой станции возле лагеря. Но от такой холодности и контраста с тем, что было в начале, становится действительно жутко, а развязка в итоге действительно трогает за живое.

Но преображение происходит не только с героем. Вместе с Брутом меняется и его окружение. Вначале на сцене создана уютная домашняя обстановка: коврик для пса, его миска, протянутая вдоль сцены бельевая верёвка с платьем хозяйки и занавеской, прикрывающей кровать. Затем она меняется — кровать сначала трансформируется в клетку, а затем чуть ли не в виселицу. А на бельевой верёвке платье нежно-голубого цвета сменяют пустые чёрные ошейники, а уже их меняет колючая проволока. Из такого изобретательного использования реквизита, постоянной игры с ним моноспектакль состоит почти целиком. Ярче всего это проявляется в изображении людей — так хозяйку обозначает всего лишь платье, а нациста-дрессировщика — надетая на трость фуражка.

Изобразительная перемена важна и для образа Брута — Александр Смирнов переодевается из домашнего халата приятной расцветки в нацистскую форму. Видимо, эти человеческие одежды, а также то, что почти весь спектакль актёр, к счастью, даже не пытается показывать собачьи повадки, обозначают всю суть спектакля. Ведь так получается, что он рассказывает не о судьбе простой собаки, а о судьбе простого человека. О том, как легко обычный гражданин, любой из нас, при определённых условиях может легко пройти путь от света к тьме и превратиться в хладнокровного убийцу, в дрессированного человекодушителя.

В этом посыле, как и некоторых своих приёмах, моноспектакль «Брут» оказывается довольно прямолинеен. Да, преображение героя показано отлично, и его обрамляют множество изобретательных решений. Но дело в том, что все они порой слишком очевидны и просты, и даже немного предсказуемы. Всё зримо и ясно, а мораль становится откровенно лобовой. Но благодаря режиссёрским решениям Дмитрия Заболотских и контрастному преображению Брута, отлично показанному Александром Смирновым, именно эта кажущаяся простота решений и работает. Она оказывается очень эффективной, позволяя зрителю как можно полнее прочувствовать, что хотели выразить создатели спектакля.

***

• Читайте также интервью с артистом Александром Смирновым.
• Рецензия на спектакль театра «Большая стирка» — «Техника — Молодёжи».