Смелость и воздух из брандспойта Евгения Головнина

Женя Головнин приехал на велосипеде в сквер у Оперного, когда я гонялась за дроздом, чтобы его сфотографировать. В отличие от популярного в это время года Оперного театра, Женя не был в мейнстриме, и поэтому был особо интересен. Скорее, он был как тот дрозд — быстрый, долгожданный и певчий. Встреча с небронзовеющими героями — это когда ты говоришь словами Шурика из «Кавказской пленницы» «минуточку, помедленнее, я записываю», пока он проносится мимо тебя на три работы, две репетиции и четыре проекта.

Большая часть беседы с Женей — это метафоры и иносказания. Впрочем, этим мы мало друг от друга отличаемся.

«Музыкальный сплав»

«Представь, ты спускаешься в ущелье с паутиной, осыпанной каплями росы, лазишь по горам несколько часов, а вечером, возможно, лучшие музыканты, напитавшись вместе с тобой чистой энергией природы, дают шоу».

Музыкальные сплавы проводит турфирма «Зелёный ветер», а Евгений наполняет их музыкантами.

В музыкальных сплавах участвуют Халиль Зиганшин и группа «Туман», Денис Давыдов, Павел Стародубцев, группа Aira, в августе подключится «Пальчик Мимо», и это далеко не весь список. Всех их Женя назвал «лучшими» и «прекрасными», и я ответственно разделяю эту оценку. Правда, немного изумляюсь: клубная космическая Aira — в лесу?

Женя объясняет:

«Смотри, музыканты создают некую вибрацию. Ты можешь просто не вибрировать в этой частоте. Музыка может превращаться в колбаску, а может открыться на панораму, и ты услышишь каждый всплеск, на физическом уровне увидишь, как музыканты плетут узор. Звук отражается от скалы, у которой мы стоим — Большое Бревно. И получается такой эффект, как будто ты в самом крутом в мире концертном зале. Там естественная акустика, естественное панорамирование. Ландшафт дает неповторимую симфонию».

Он добавил, что погода изменчива, активный отдых забирает силы и даёт вдохновение, поэтому эмоции от музыкального праздника вечером — на пределе, даже без допинга.

20 июля он проводит не музыкальный, а фитнес-сплав по Койве, и туда еще можно присоединиться.

«Я сам изобрёл аккорды»

Похвалив Халиля за начитанность и душевность, Aira — за романтичность, Евгений заметил, что сам он «просто частушечник». А для понимания классической музыки, говорит, не хватает частоты процессора.

Потом подумал ещё:

«Для того чтобы сочинять песни для 90 % людей, оркестровки не нужно. Для „ частушек“ нужна храбрость взять и посреди площади раскачать людей, завести, установить энергообмен. Некоторым таким „частушечникам“ даже медведь на ухо наступил, и ничего».

Он говорит, что у него сейчас нет такой песни, которая была бы завершена: «Я как скульптор вижу, что есть ещё лишнее, и ещё и ещё. Останавливает в нужный момент, конечно, интуиция».

В 1986 году Евгений начал заниматься аккордеоном. И нельзя сказать, что он Евгению нравился. Ему говорили: «Будешь как Ковтун», но он и не знал, кто такой этот Ковтун (Валерий Ковтун — аккордеонист, народный артист РФ, — прим. автора). Папа играл в школьном ансамбле, мама пела в «Уральском хороводе». Дома были детские пластинки вроде «Бременских музыкантов» — вполне западный саунд. А ещё в 1986 году дома оказались «Вкус мёда» и «Вечер трудного дня». Ну кто же перед этим устоит? Женя пропел «Twist and shout» и сказал, что прыгал под неё на кровати. «Ещё бы», — подумала я.

Дома он стал учиться играть на гитаре и снимать манеру западных музыкантов. В школе репетировал ансамбль «Ба-Ба-Ту». Так Евгений впервые увидел электрогитару и музыканта Игоря Федотова, который дал ему несколько уроков. Кстати, Федотов был руководителем школьного ансамбля. Сначала Женя слушал «Браво», а потом — Red Hot Chili Peppers:

«Я „снимал“ все песни на басу, придумывал аккорды, которыми до сих пор пользуюсь. Был просто отмороженным фанатом Red Hot Chili Peppers. Фильм „Баскетбол — игра для чёрных“ с их саундтреком посмотрел раз сто».

В Политехе Евгений встретил Сергея Сусидко. Они решили «помериться» умением играть на инструментах, как Пол и Джон — возможно, но не обязательно. В результате получилась группа. Репетировали в студклубе медакадемии.

В 1997 году Женя познакомился с Донатом Плетуховым и прошёл кастинг в группу Tarantino Forest. Донат был владельцем музыкального магазина с лицензионными компакт-дисками. Альбом «чилийских перцев» Blood Sugar Sex Magik обошёлся Жене в 20 долларов.

В Tarantino Forest играли дет-метал и слушали Korn для вдохновения. А потом заиграли трип-хоп и начали слушать солнечных Morcheeba. Солисткой в группе была «очаровательная Лена» Васильева. Музыканты придумали себе псевдонимы — Донат Платайз и Евгений Анегин. Иногда Евгений заходил на вечерний эфир «Радио Максимум» и ди-джей Леонид Гусев разрешал поставить музыку Tarantino Forest — в тот момент её включали вручную с дисков.

Tarantino Forest кончились после «московских гастролей», как иронично назвал поездку на фестиваль «Московского комсомольца» в Лужники Женя.

«Сейчас Донат — один из лучших дизайнеров Перми, Лена двигает байкерское движение, Костя работает в Санкт-Петербурге радиоведущим, Петя Кудымов и Сережа Митягин поют в Москве», — говорит он.

После этого Женя сотрудничал с десятками хороших музыкантов: «ЛСД», ВИА «Грибники», Илья Друзякин, репер Сява...

«Когда ты классно играешь в баскетбол, тебя все зовут в команды по стрит-болу и другим играм. Это круто. Хорошо бы если бы Майкл Джордан пригласил в команду. В Перми Майклом Джорданом был Женя Чичерин и его команда. В нём цветы распускались во время концерта. Внутри атомный реактор, и ты это тепло начинаешь ощущать с первой песни. Только голос не сильно открыл, как на дудочке сыграл все песни», — кроме «Хмели-Сунели», Евгений вспомнил «Группу А» Александра Псарёва, «Близнецов Бу» и «Т-34».

«Сергей Иванов — тоже один из моих учителей. Когда я вижу его в деле, как он играет на фортепиано, на трубе, я вижу, что в нём есть начинка, как в круассане варёная сгущенка. Иванов — полный сгущенки круассан. Кто-то выучил один удар, по очкам выиграл. У Иванова же арсенал отличный», — рассказывает Евгений.

«Готов петь всем вообще»

Если головы пермских музыкантов венчает ореол филфака, сельских библиотек или хотя бы одной прочитанной книги, то страсть Евгения — спорт. Музыкант не очень любит писать стихи для песен. Он может просто отправить вам музыку, чтобы вы написали под неё текст. Конечно, Женю будет вдохновлять, если его песни будет петь его мама.

«В день я могу сочинить три песни. Во мне есть музыка, а слов не так много. Если сравнить с фигурным катанием, есть некоторые элементы, которыми я владею».

Не так давно Евгений делал программу из 12 песен Depeсhe Mode. Правда, минор — не его тональность. Музыкант махнул в сторону парка, где лето разливалось как никогда в Перми: «Вот это — моя тональность. Негритянское что-то у меня внутри: баскетбол, блюз, яркость».

Женя занимается вокалом. Он же не панк, ну.

«Приходит смс от педагога: „Женя, завтра в 12:00 в универе. Получится?“ Ленивый школьник во мне думает — не получится. Немного погодя я вспоминаю, что мне это нравится, меня подпинывают, а я ещё и ленюсь, — смеётся музыкант. — Я хочу расти, учиться».

Перед тем, как уехать на велосипеде, не держась за руль, в нашей беседе Евгений дошёл до «определения творчества» и оставил меня вдохновлённой:

«Мой концерт — как тренировка. Я весь мокрый становлюсь, столько голов должен забить, ещё лучше — трёхочковый. Это когда кто-нибудь просит сыграть что-то типа Black Sabbath. Я могу делиться музыкой с людьми и не для того, чтобы мне что-то отдавали взамен. Готов петь всем вообще. Когда ты поёшь и делаешь это правильно, это сродни душу из брандспойта. Как бы воздушная струя идет изнутри. Ты как музыкальный инструмент, а на тебе кто-то играет».

***

• Читайте наш проект The Perm Underground, посвящённый пермским музыкантам, начинавшим в девяностые.