«Иногда снятся кошмары, в которых я снова в России». ЛГБТ-беженец — о преследовании в Перми и истории миграции

Почему вы решили получить убежище?

— Это решение было для меня жизненной необходимостью. Будучи трансгендером, я постоянно боялся за свою жизнь, жил оглядываясь, скрывал, кто я такой. Это очень тяжело — замалчивать свои страхи и проблемы даже в кругу друзей, потому что неизвестно, кому можно открыться, а кому опасно.

Трансгендерный переход я начал в университете и жил в тот период в женской комнате в общаге. Меня не принимали, доводили до слёз и просили меня выселить против моей воли. Не было даже возможности мыться: душ делился на мужскую и женскую половину и ни в одну меня не пускали, так как в женской половине я «извращенец», а в мужской — «тёлка с бородой».

Также я постоянно испытывал проблемы с поиском работы. До смены документов на мужские в работе мне попросту отказывали, а после смены удавалось найти хоть что-то, но был постоянный страх, что меня «рассекретят» и в лучшем случае просто уволят, а в худшем — убьют. И этот страх был обоснован: мои коллеги постоянно обсуждали, как нужно расстрелять всех пидоров, какие мы все нелюди и прочие красочные подробности. И мне приходилось молчать.

Я хотел заниматься музыкой и двигался в этом направлении, но к какому-то моменту страх накопился и стал настолько сильным, что парализовал меня. Я больше не видел смысла чего-то достигать, тем более в публичной сфере, потому что тогда обо мне точно узнают и убьют.

Были проблемы и со сменой документов. В загсе поменять мне имя хотя бы на гендерно-нейтральное отказались, хотя я имел на это полное право по закону, и пришлось обращаться в суд.

Последней каплей стало нападение соседей. Они узнали меня даже после внешних изменений, кричали угрозы, когда видели меня на улице. В такие моменты я разворачивался и уходил куда-нибудь, боясь подходить к подъезду. Когда я хотел выйти из квартиры, всегда смотрел в глазок и прислушивался, нет ли кого-нибудь в подъезде, и пережидал, если были.

Однажды два соседа поймали меня в подъезде и угрожали, что сожгут меня вместе с моей квартирой, если ещё раз меня встретят. В тот же день я собрал свои вещи и уехал к другу, а через какое-то время улетел в другую страну. На основе этих причин я и подался на получение убежища в Нидерландах в 2021 году, ровно год назад.

Почему в Нидерланды? Вы сами изучали информацию о предоставлении убежища или обратились к юристу?

— Главным фактором при выборе страны была безопасность для представителей ЛГБТ. В Нидерландах разрешены однополые браки, полиция и государство защищает наши права. Я читал, что люди в целом либо дружелюбны, либо нейтральны к ЛГБТ. Кроме того, в Нидерландах есть клиника для трансгендеров.

Другая причина — возможность туда долететь. Я также рассматривал Канаду, но никакой информации о том, как туда добраться, на тот момент я не нашёл.

Информацию я искал сам на форумах в интернете, а также расспрашивал ребят, которые знакомы с беженцами.

Вы рассказали о своём решении родственникам и друзьям?

— Только своей маме и несколькими близким знакомым. Они меня поддержали. Мама сказала, что мне нужно спасаться и жить там, где безопасно, а также помогла с деньгами. У нас хорошие отношения, и она меня принимает.

Когда вы попросили предоставить убежище?

— В аэропорту на паспортном контроле. Просить убежище нужно на основе определённых проблем в родной стране. У меня были две основные причины: нападение соседей и трансгендерность. Я подробно описал нападение и рассказал обо всех проблемах, связанных с моей трансгендерностью.

У меня не было с собой никаких доказательств угроз — ни фотографий, ни видео, ни документов. Но были доказательства трансгендерности: разрешение на переход, справки об операциях и гормонотерапии. Их все я получал за годы до побега.

Решение о выдаче убежища принималось на основе моего устного рассказа во время интервью. Интервью проходило в тюрьме, где я провёл две недели. Это стандартная процедура. Во время интервью мы сидели в комнате с иммиграционным агентом и переводчиком. Агент задавал вопросы, а я на них отвечал.

А что было после этого?

— Заявление рассматривала иммиграционная служба. Я ждал решения девять месяцев и всё это время жил в лагере для беженцев. В лагере предоставляют место в комнате с одним-тремя другими беженцами. Сначала я жил с ребятами из Южной Америки, потом они съехали и их места заняли сирийцы. У нас общая кухня и санузел на три комнаты, в каждой из которых несколько человек. Попадаются откровенно дикие беженцы, но управляющая организация в лагере обычно разруливает конфликты.

Раз в неделю каждому дают 60 евро на продукты и вещи первой необходимости. В целом достаточно, но если при этом куда-нибудь регулярно ездить на общественном транспорте, то денег едва ли хватает, так что лучше использовать велосипед.

Работать нельзя, пока не получишь банковский номер. Его должны выдавать автоматически через шесть месяцев после запроса убежища, но по факту присылают только после получения положительного решения по интервью.

Передвигаться по стране можно свободно.

Чем вы занимались всё это время?

— В лагере я вёл себя активно: учил нидерландский язык, самостоятельно занимался музыкой, знакомился с местными жителями и беженцами. Для нас постоянно устраивали мероприятия: просмотр фильмов, спортивные соревнования и т. д. Есть много возможностей для волонтёрства в разных сферах. Можно даже пойти в школу программирования для беженцев, где я как раз и учился пару месяцев, но понял, что хочу заниматься другим. Если вести себя активно и постоянно спрашивать о возможностях, вам помогут.

Я пообщался с беженцами из самых разных стран: Сирия, Венесуэла, Россия, Африка, Турция и т. д. У всех разные истории, разный бэкграунд: кто-то был успешным профессионалом в своей стране, а кто-то даже не умеет писать.

Когда вы узнали, что вам одобрили заявление?

— Положительного решения я ждал девять месяцев. Однажды мне позвонило моё контактное лицо из лагеря: «Поздравляю, тебе пришёл позитив». Вскоре я получил официальный документ по электронной почте.

После этого я получил банковский номер, id с видом на жительство на пять лет. Теперь я жду жильё. Здесь беженцам предоставляют квартиру, за которую нужно платить каждый месяц из пособия. Пособие я пока не получаю, его начнут платить, когда предоставят жильё. Ожидание длится примерно до года.

Сейчас я официально всё ещё в лагере, но по факту живу в гостях у знакомой, она решила мне помочь.

Вы долго адаптировались к новым условиям жизни?

— Я всё ещё приспосабливаюсь, но чувствую себя намного комфортнее. К счастью, здесь почти все говорят на английском, общаемся на нём. Растёт ощущение безопасности и возвращается доверие к людям.

Я решил быть открытым и новым знакомым говорю о своей трансгендерности. Ни у кого с этим проблем нет, наоборот встречаю поддержку и заинтересованность, даже от пожилых людей. Конечно, иногда я слышу, что в больших городах случаются нападения на представителей ЛГБТ. Об этом пишут в газетах, это освещают публично. Полиция и государство защищает потерпевших. Это огромная разница по сравнению с Россией.

Самая большая сложность — долго оставаться в лагере. Там слишком шумно, соседи часто нечистоплотные и тусят по ночам. Ну и конечно, я волновался, пока не получил позитивное решение.

Пока я не работаю. Планирую сначала получить жильё, пройти курсы интеграции и нидерландского языка: они обязательны, их предоставляет государство. Потом пойду учиться или работать. Мне интересна музыка, актёрское мастерство и иностранные языки. Беженцам с позитивным решением дают возможность выбрать, чем заниматься, предоставляют разные варианты учёбы и работы. Местные жители говорят, что работу в Нидерландах найти нетрудно, так как её очень много и сотрудники постоянно требуются.

Я чувствую себя социально и физически защищённым, очень необычное чувство. Иногда снятся кошмары, в которых я снова оказался в России и пытаюсь найти дорогу в Нидерланды, но потом просыпаюсь и чувствую себя счастливым.

Что вы можете посоветовать людям, которые хотели бы переехать в другую страну из-за преследования?

— Это стоит сделать! В России мы настолько привыкаем к плохому отношению, что оно кажется нам нормой и мы терпим. Иногда мы считаем нарушения наших прав мелочью, а в некоторых странах они недопустимы и противозаконны. Возможность уехать есть всегда, нужно продолжать искать, спрашивать всех вокруг и искать единомышленников, и тогда всё получится.

Перед прошением убежища нужно обязательно составить кейс, вспомнить все нарушения ваших прав, оскорбления, нападения, увольнения, угрозы, любые мелочи. Лететь лучше туда, где безопасно и куда вы можете физически добраться уже сейчас.

***

«Самые небезопасные места — это школа и улица». «Радужный мир» подвёл итоги мониторинга случаев дискриминации и насилия в отношении ЛГБТ в Пермском крае за 2018-19 годы.

«Меня избивали и рвали одежду». Как ЛГБТ-подростки сталкиваются с травлей в школе и дома.