«Сейчас люди не обращаются за помощью сами». Психолог Владимир Кирьянов о реабилитационном центре «Титан» и работе с наркозависимыми

Мы поговорили с психологом-аддиктологом Владимиром Кирьяновым, который работал в этом центре, когда он только появился. Владимир специализируется на работе с зависимостями и занимается индивидуальным социально-психологическим сопровождением людей, страдающих от употребления психоактивных веществ. Кроме этого, он работает с семьями наркозависимых и проводит для них семейные сессии.

Расскажите об АНО «Титан». Как давно в Перми существует этот центр и кто его создал?

— «Титан» работает давно, с 2010 года. Это второй центр, который здесь, в Пермском крае, был открыт. Его запускал доктор Вагин (Юрий — Прим. ред.). Он так и назывался: «Центр доктора Вагина». Он сам набирал первый персонал. Этот центр проработал три-четыре года, потом закрылся и открылся заново уже в формате «Титана». Доктор Вагин был что-то вроде научного руководителя. Несколько лет назад он сам вышел из учредителей, а его коллеги уже самостоятельно двигались дальше.

Если сравнивать с другими центрами в Перми, то «Титан» — это флагман. Как правило, такая работа очень токсчина, и люди быстро выгорают. В этом смысле тут всё делалось, чтобы выгорания не было: люди могли и работать, и отдыхать.

А как было выстроено взаимодействие с государством?

— С государством у них всегда были нормальные и прозрачные отношения. В 2021 году было даже предложение, чтобы центр мог получать субсидии от государства. И «Титан» такую сертификацию прошёл.

Если сейчас верить тому, что выдают СМИ, то там организованная преступная группа, которая держала незаконный центр. Это не выдерживает никакой критики. В плане работы там всё было выстроено чётко и профессионально. Я в этом уверен, потому что я знаю лично всех сотрудников, с кем-то я сам работал. С директором мы тоже сотрудничали: когда только центр открылся, я там проработал около 8 месяцев, а затем ушёл в наркологию и работал социальным работником.

В связи с чем могут закрыть реабилитационный центр? По каким основаниям?

— Если разбираться, то любой реабилитационный центр стационарного закрытого типа можно взять и закрыть. Основания всегда найдутся. Будут всегда недовольные, особенно те, кто находится там первый или второй месяц. Они говорят: «Я в плену. Почему меня тут закрыли?» На самом деле с ними ведётся работа через группу и самоидентификацию с людьми, которые там находятся.

Даже есть такая практика, что человек может написать заявление по типу «мне здесь не место, отпустите меня». И ему даётся время, чтобы принять решение. Работа ведётся либо с ним, либо с родственниками. Я сам такое делал неоднократно. Это называется мотивационные сессии: приезжают родственники, садятся и ему говорят: «Вот смотри. Мы тебя любим и хотим, чтобы ты был жив. Но своей жизнью ты пока сам управлять не можешь. Вот ситуация первая, вторая и третья. Нам это говорит о том, что ты не в себе. Поэтому мы на себя берём ответственность за то, что сейчас ты будешь находиться здесь. Мы тебя любим, ждём и хотим, чтобы ты вернулся к жизни нормальным человеком». Не скажу, что такое практикуется повсеместно и везде, но такая практика есть.

Как развивались реабилитационные центры в Перми? С чего всё начиналось?

— Эту нишу лет 20 назад заняли христианские центры. Они были бесплатные. Но там было условие: надо признать Иисуса, — кого-то это отталкивает. Потом появились реабилитационные центры с 12-шаговой программой, которые заводили группы анонимных наркоманов и алкоголиков. Тогда была устойчивая и чёткая ремиссия. Я в этом уверен, потому что сам эту программу проходил: у меня тоже были проблемы. 12 лет назад я прошёл реабилитацию, потом стал развиваться как социальный работник и психолог.

Я знаю, как это работает и как люди наладили с помощью этой программы свою жизнь. Некоторые, кто молодые, прекратили употреблять, многого достигли за 10-15 лет абсолютной трезвости. У этих людей появлялся ресурс, чтобы учиться, получать образование и как-то улучшать свою жизнь. У меня есть друзья, которые сейчас в правительстве Екатеринбурга. В Казани есть друзья-депутаты, ну и в Пермском крае тоже. Не буду озвучивать их фамилии. Анонимность важна.

Каким образом проводится реабилитация в подобных центрах? Человек туда приходит, а что дальше?

— Сейчас люди самостоятельно заходят туда редко в силу того, что наркосцена стала другой. Те же наркотики другие — соли и спайсы. Наркозависимые, как правило, не обращаются за помощью сами — это делают их родственники.

Как это происходит?

— Им (родственникам — Прим. ред.) объясняется суть работы центра, предоставляется возможность приехать и посмотреть, что происходит внутри. Допустим, в «Титане» это точно было. Родственники сначала приезжали в офис в Перми, возможно, и с самим клиентом. Им предлагалось всё посмотреть, со всем познакомиться. Они могли пообщаться с людьми, которые проходят там реабилитацию, и дальше уже принять решение, заводить туда наркозависимого или нет. Ну и с родственниками заключается договор.

Сколько времени человек находится в таком центре?

— В среднем — от полугода. За это время нужно пройти ряд заданий, которые разбираются в группе. Они направлены на то, чтобы у человека включились причинно-следственные связи, потому что, когда люди употребляют наркотики, у них не работают эти связи.

У наркозависимых включаются психологические защитные механизмы, например отрицание. Они не позволяют признать проблему и увидеть правду. Много информации вытесняется и забывается. Все видят, как он себя убивает, а он, словно слепой, не замечает этого. И эти задания как раз направлены на то, чтобы он пересмотрел свою жизнь Это достаточно длительный процесс. В каждом центре есть своя программа таких заданий.

Для наркозависимых минимальный срок — это полгода, для алкоголиков бывают другие программы, которые расписаны, например, на три месяца.

А дальше?

— А в дальнейшем ему обязательно нужна адаптация. В каждом из центров есть такая услуга. Этот период длится примерно три месяца. Все центры этим занимаются. Они называются постлечебными программами, либо есть социально-психологическое сопровождение, чем я занимаюсь.

Этот период нужен, чтобы человек мог адаптироваться в семье, обществе, научиться выстраивать чёткие связи. Потому что отношения в семье у таких людей очень токсичные: они построены на манипуляциях, чувстве вины. Возникает очень много проблем.

Сколько таких центров по Пермскому краю?

— Подобного плана — восемь. Имеются в виду коммерческие центры. Если государственные, то считается, что один, он находится в Краснокамске. Но его сложно назвать реабилитационным центром. Когда он открылся, там работали психологи, социальные работники, была программа, которая осваивалась. Но года три назад пошли сокращения, всех поувольняли, и социальная часть выпала. Остался один психолог.

Сейчас там только препараты и медицинская помощь. Она снимает симптомы, но не лечит, тут нужна реабилитация, а для некоторых даже абилитация. У некоторых пациентов отсутствует умение жить в социуме, особенно если человек начинает употреблять наркотики в подростковом возрасте. Ему после этого надо приобретать новые навыки взаимодействия с собой и с миром.

Какой портрет постояльца учреждений, где можно пройти реабилитацию от зависимости?

— Сейчас ситуация изменилась сильно. На данный момент это абсолютно инфантильные люди, сидящие на шее у родителей. Возраст — 20-25 лет. Он живёт, а родители покрывают его паразитический образ жизни. Это великовозрастные дети, которые ни на что не годны.

Раньше было иначе?

— Раньше пациенты были более ответственные. Могли сами о себе позаботиться и не были так зависимы от родителей. Сейчас и возраст стал моложе, их и помещают туда не по своему желанию. Вот, например, ситуация, которая произошла с «Титаном». Выписали оттуда 30 человек — человек 10 сразу сорвались и начали снова употреблять. У меня есть информация по ним. Один человек сорвался по алкоголю, другой — по наркотикам. Родственники позвонили и сказали: вчера его забрали из центра, а сегодня он начал всё по-новому.

У тех, кто был на конечной стадии и был готов к выписке, ещё есть шанс на что-то опереться и найти группу поддержки. У остальных шансов нет. Я представляю, что происходит сейчас с родственниками. Там даже не пограничное состояние у наркозависимых, а люди просто не в себе. В таком виде людей в психбольницу можно отправлять. Правда, она не решает тоже эти проблемы, а консервирует это состояние.

Если сравнивать Пермский край с другими регионами в плане работы с нарко- и алкозависимыми, то в каком положении мы находимся?

— Наш регион будет похуже. Если сравнить, допустим, с Татарстаном, то там выстроено хорошее взаимодействие государства, наркологии и реабилитационных структур. Очень чётко и грамотно, причём очень давно. Они вполне себе профессионально там работают. Причём есть платные и бесплатные услуги. Если ты прописан на территории Татарстана, то можешь находиться в реабилитационном центре бесплатно, где ценник 40 тыс. руб. в месяц. В этом смысле у них работа хорошо выстроена. Если брать соседнюю Свердловскую область, то в бывшем фонде «Город без наркотиков», где сейчас произошла реорганизация, тоже есть льготы для местных жителей, как я знаю. Можно получать помощь бесплатно.

У нас этого, насколько я знаю, нет. Лет шесть назад Минсоцразвития пыталось ввести сертификаты, но не получилось. Был фонд «Зеркало», но всё это закончилось ничем, потому что люди сами не хотят вставать на учёт и быть ограниченными в своих правах. На пять лет такого человека лишают возможности управлять транспортным средством, есть ограничения в работе.

В Москве, например, такая система чётко работает. Там осваивали подобные сертификаты, у нас даже в Пермский край заезжали люди на полгода, у них были оплаченные государством сертификаты на 30 тыс. руб. У нас в пределах 8 тыс. руб. были эти сертификаты. На эти деньги даже питаться невозможно в течение месяца. Поэтому наш регион в невыгодном положении.