С трактором обманули, и опять обманут. Как жители одного поселения в Пермском крае переживают оптимизацию сельских территорий

— Нашей церкви было 175 лет. Она стояла в центре села, на пригорке. Едешь домой, издалека её купол виднеется. В ней наши предки крестились, венчались... Так потом горела, что вообще... — рассказывает Татьяна Штейникова. Кажется, пенсионерка, в прошлом учительница и бывший председатель местного совета ветеранов, не может смириться со случившимся до сих пор.

К церквям жители Коми-Пермяцкого округа относятся щепетильно. Они верят, что у сёл, где их строят, есть будущее. В Усть-Зуле церковь сгорела, а вскоре Усть-Зулинское сельское поселение Юрлинского района перестало существовать. Люди говорят, это произошло так же молниеносно, как тот пожар. О том, что сельское поселение ликвидируют, им сообщили в конце мая 2019 года, а к началу июля его уже не стало. Теперь усть-зулинцы — жители Юрлинского муниципального округа. У них больше нет ни своего главы, ни администрации, ни депутатов, ни бюджета. Все это располагается теперь за 20 км, в райцентре — в селе Юрла.

«Морально, конечно, это многих из нас подкосило, — говорит бывший депутат Совета депутатов Усть-Зулинского сельского поселения Георгий Трушников. — Какая никакая, но власть в поселении была, теперь её нет. А раз и её нет, значит, всё, конец селу. Это подвигнет людей к миграции. И так многие уезжают. Теперь это начнётся массово».

«Деньги людям, а не на административные издержки»

С предложением внести в федеральное законодательство изменения, связанные с возможностью формирования в России сельских округов, экс-губернатор Пермского края Максим Решетников выступил на заседании Совета Федерации в октябре 2018 года.

На тот момент в Прикамье уже шло преобразование районов в городские округа — в Краснокамске, Чайковском, Оханске, Соликамске, Кизеле, Гремячинске и Горнозаводске. Районы и города объединяли в один муниципалитет с одним главой, администрацией, думой и бюджетом. Подобную реорганизацию Решетников предложил провести и с сельскими поселениями, присоединив их к районной администрации.

«Когда у регионов появится возможность создавать сельские округа, выделяемые на места деньги останутся в системе, но пойдут на оказание реальных услуг людям, а не на административные издержки», — объяснял свою позицию он.

При этом губернатор проговорил, что право выбора должно остаться за регионом, учитывая его специфику и мнение живущих там людей.

Депутаты Госдумы поправки приняли, естественно, поддержали законопроект и краевые парламентарии, после чего в сельских поселениях Прикамья местные власти стали проводить публичные слушания, чтобы впоследствии вынести вопрос по реформированию системы местного самоуправления на Советы депутатов и Земские собрания.

«С трактором обманули, обманут и ещё»

Усть-зулинцы, вспоминая слушания, которые проводились у них, говорят, что они были для галочки, их мнение никого не интересовало. По словам Георгия Трушникова, руководство района и поселения попросту транслировало идею, почему объединение — это хорошо. Говорили словами Решетникова — деньги, выделяемые на содержание аппарата администрации сельского поселения, уйдут на дороги, ремонты, благоустройство.

«Я Моисеевой [глава Юрлинского района Татьяна Моисеева] не верю, — признается житель Усть-Зулы, в прошлом местный предприниматель Николай Новиков. — Помните президентские выборы в 2018 году? Тогда она пообещала нам трактор, если покажем высокую явку. Даже я пошел голосовать. Вот только никакой новый трактор нам не купили. Уверен, теперь за счёт тех копеек, которые были нашим бюджетом, отремонтируют пару улиц в райцентре. Зачем им мы?»

Явка на президентских выборах в Усть-Зуле составила 88,6 %, согласно данным, опубликованным на сайте избирательной комиссии Пермского края. В целом, по Юрлинскому району она была 77,9 %, в Прикамье — 66,5 %, в России 67,5 %.

«Люди как бараны, словно зомбированные, понеслись тогда Путина выбирать, — вспоминает другой житель села, попросивший не называть его имя в публикации, поскольку это может отразиться на трудоустройстве. — А обещанный трактор так и не получили. Дороги чистит старенький „белорус“, сохранившийся с советских времен. Он всё время ломается, его всё время чинят. Смешно! И теперь новое обещание — объединитесь, и мы вашему селу больше денег будем выделять. Ага! Как же!»

На публичных слушаниях жители Усть-Зулы предлагали властям провести опрос среди населения. Если большинство выскажется «за», то пусть объединяют. По словам Николая Новикова, на это они получили отказ — не положено законом проводить такие опросы.

После слушаний вопрос по реорганизации вынесли на Совет депутатов Усть-Зулинского сельского поселения. Георгий Трушников ушёл с него, хлопнув дверью, поскольку, по его словам, на заседании вновь вместо конструктивного обсуждения глава района стала убеждать, почему от объединения всем будет хорошо. Почти все народные избранники её поддержали, один воздержался.

«Понятно, что районную власть подгоняла администрация губернатора. Объедение — это решение не местной власти, — рассуждает Татьяна Штейникова. — Ну, что я могу сказать по этому поводу? Молодец, Моисеева. За это её и ценят в крае».

Один в поле не воин

По сравнению с другими территориями Пермского края, объедение в Юрлинском районе прошло более-менее спокойно. В Гайнском районе не только люди, но и депутаты одного из сельских поселений — Иванчинского — отказались поддерживать преобразование.

Дело в том, что в 2019 году глава Иванчинского сельского поселения Владимир Закиров провернул то, о чём говорил Решетников, но без всякого объединения. Он сам сократил половину своей администрации, чтобы направить больше средств на дороги, ремонты, жилфонд. У него работало девять человек, после реорганизации стало работать пять: глава, помощник главы, финансист, водитель и консультант в бухгалтерии. И депутаты поддержали своего главу.

Но поскольку депутаты остальных шести сельских поселений Гайнского района проголосовали за объединение, оно произошло. В законе говорится, что если два и более сельских поселений выскажутся против, то только тогда реформу можно будет не проводить.

«Мы практически всех трудоустроили»

Глава [теперь уже] Юрлинского муниципального округа Татьяна Моисеева видит в объединении только плюсы.

«Во-первых, в территориях — там, где располагались администрации сельских поселений, — остались специалисты. Людям переживать по этому поводу не стоит. Во-вторых, от края получили дополнительные денежные средства по программе объединившихся территорий — 10 млн рублей. На эти средства мы уже приобретаем новую технику, которая будет работать на территории Юрлинского района по содержанию, благоустройству и ремонту», — перечисляет она.

До объединения в администрации Усть-Зулинского сельского поселения работали глава, два специалиста и пожарные. После объединения пожарных прикрепили к Единой дежурно-диспетчерской службе района, а главу и одного специалиста сократили. Сегодня в Усть-Зуле работает один специалист уже окружной администрации.

«Мы вообще практически всех специалистов трудоустроили, никого не оставили без работы», — говорит Моисеева. Формально в бывшем Усть-Зулинском поселении так и получилось. Главе поселения был 61 год, и она была отправлена на пенсию, а специалист уволилась сама, по собственному желанию.

О том, чтобы люди выражали недовольство по поводу проведенной реформы, Татьяна Моисеева говорит, что не слышала. Хотя, признаёт: время покажет, так как процесс объединения ещё не завершён: администрация округа фактически будет создана только в марте 2020 года.

«Мы должны этим всем командовать»

Николай Новиков считает, что в российские села нужно вкладываться, а не оптимизировать их.

— Города нас все не смогут принять, — соглашается бывший депутат Георгий Трушников. — Да ведь много людей, кто не хочет жить в городе.

— Я не хочу мотаться по съёмным квартирам. Я хочу жить и работать в селе. Но нас, получается, вынуждают отсюда уехать. Перерезают нам все возможности, — добавляет Николай Новиков.

В прошлом Николай был индивидуальным предпринимателем — работал в лесу. Однако после того, как в 2013 году страховые взносы для ИП выросли до почти 36 тысяч рублей в год, он закрылся. Теперь работает на других.

— На месте власти я бы лес в радиусе 20 км от Усть-Зулы отдал людям, которые живут в селе, чтобы люди могли им пользоваться, — говорит Николай. — Каждой семье, например, по 20-30 гектаров. Они бы свой участок содержали, чистили бы его, дрова заготавливали, излишки продавали бы. Вложился бы в строительство молокозавода или маслозаводы, чтобы люди молоко сдавали на эти предприятия. Вот тогда люди не стали бы уезжать из села, у них была бы работа. Мы, жители села, хорошо ориентируемся в лесу, знаем его как никто другой, умеем управляться со скотиной. Но проще ведь все закрыть.

— Это правильные мысли, — вторит Новикову Георгий Трушников. — Почему богатство нашей земли — лес, гравий, песок — не принадлежит нам? Мы должны этим всем командовать. Наш лес рубят, гравий и песок вывозят, а мы ничего с этого не имеем.

Депутат вспоминает, что раньше Усть-Зула была крепким селом. Здесь проводилась одна из самых крупных ярмарок в Прикамье. Люди ехали в Усть-Зулу за лошадьми — в селе был крупный конный двор. Работал в Усть-Зуле маслозавод. Он славился своей сметаной — жители вспоминают, что она была очень хорошая, такой сегодня не купишь в магазинах. Был в селе и совхоз, в котором содержалось до 500 коров.

— 100 тракторов было в совхозе! Теперь нам даже один не могут выделить! — возмущается Татьяна Штейникова.

«Когда мои родители в середине 50-х годов приехали в Усть-Зулу, не было ни одной пустой усадьбы ни в селе, ни в окрестных деревнях. Сейчас пустует почти каждый третий дом, на этих полуразрушенных избах висят таблички с названиями улиц и номерами домов, как насмешка и укор», — пишет в книге «Манечка, Маша, Мария» пермский автор Валентина Русакова, родом она из Усть-Зулы.

Пронумеровали дома в Усть-Зуле незадолго до того, как у Валентины Русаковой вышла книжка. «В народе это называется сикидэ — симуляция кипучей деятельности», — пишет в рукописи она. Спустя пять лет после выхода в свет книжки брошенных домов в Усть-Зуле стало ещё больше. Их крыши проломились от снега, а в некоторых домах проросли молодые березки. Пустынными выглядят и улицы. Кроме того старого советского трактора на улице никого нет. Обмотанный теплой тканью, он расталкивает по сторонам груды снега.

— Ничего радостного больше в нашей деревне нет, — с грустью отмечает Татьяна Штейникова. — С 1721 года Усть-Зула упоминается в письменных источниках. У неё возраст такой же, как у Перми. Основали Зулу выходцы из Кировской области. Сначала она значилась как деревня, а с 1873 года, когда построили Сретенскую церковь, стала именоваться селом. Теперь, когда церкви нет, людей почти не осталось, я зову её снова деревней.