Пермь девяностых. Часть первая: Саланг

Собственно, именно о пермском Союзе афганцев или Саланге (по названию перевала в Афганистане), пойдёт речь в этой главе.

Мой проводник по Салангу девяностых вернулся «из-за речки» в 1988 году. Он служил в ДШМГ ПВ КГБ СССР. Десантник, штурмовик, пограничник, на Родине он увидел пустые прилавки, брожения, кооперативы... Другой мир. Предчувствие, что грядет что-то огромное, витало в воздухе. Рабочая жизнь, которую проводник пытался вести два года, не задалась. Сначала он работал на Гидре («Трансгидромеханизация»), но та развалилась. Потом ушел в охрану на железную дорогу. В 1990 году его позвали в Союз афганцев — Саланг.

Условно Союзов было два: Союз воинов-афганцев и Союз инвалидов войны в Афганистане. Однако между собой у ветеранов разделений не было, потому что все воевали одинаково, просто кому-то повезло больше, а кому-то — меньше. Сначала Союз появился в Москве, но тут же, на манер франшизы, распространился по регионам. В 1991 году афганцев накрыла реформа. Борис Ельцин отменил таможенные пошлины для Союза афганцев-инвалидов. Если раньше ветераны просто встречались два раза в год — 28 мая (День пограничника) и 2 августа (День ВДВ), то теперь они пошли в бизнес. Тут-то между двумя Союзами и обозначилась трещинка. Обычные афганцы не понимали — почему афганцам-инвалидам дали много льгот, а им — мало, ведь воевали-то они точно также, и не их вина, что они вернулись целыми. С каждым месяцем новой жизни в объятиях реформы эта трещинка увеличивалась.

Зачастую афганцы вели бизнес в прямом смысле этого слова. Но нередко занимались и посредничеством. Например, у предпринимателя есть автосалон, и ему нужно купить иномарки. Тут появляется афганец и предлагает следующую схему — оформляем на меня фирму, я покупаю автомобили и привожу их в Россию без растаможки. Льгота была существенной, поэтому к такой схеме прибегали сплошь и рядом. Кроме того, афганцы быстро смекнули, что фирмы, которые держат на работе инвалидов, получают налоговые послабления. Под этим соусом они устраивали на работу своих братьев-ветеранов, получивших инвалидность «за речкой». Немалая доля прибыли уходила на членов Союза, матерям погибших пацанов, на путевки в санатории. Союз даже построил высотный дом на Уинской, 4. Многие воины-афганцы получили там квартиры не от государства, а от Саланга.

Вначале афганцы занимались только бизнесом. Торговали машинами, сигаретами, кассетами, видеодвойками, открывали платные автостоянки. Но скоро на них стали наезжать бандиты. Эти «канители» обсуждались на кухнях среди афганцев, и они решили, что своих в обиду давать нельзя. В 1992 году в Перми стали появляться охранные агентства, целиком состоящие из ветеранов Афганистана. Эти охранные агентства призваны были защитить своих бизнесменов от поползновений криминала. В костяк одного из таких агентств вошёл и мой проводник. Бесконечные стрелки и толковища заполонили его будни. С пермскими бандитами афганцы быстро нашли общий язык. Когда они встречались с вором в законе Якутенком, он сразу сказал — вы воевали, к вам уважение, мы вас не трогаем, но и вы к нам не лезьте, существуем параллельными курсами. Вот, что говорит по этому поводу мой проводник:

«Когда я вошёл в костяк охранного агентства, проблемы с деньгами исчезли. Это было круто на самом деле. Я себе „мерина“ белого сразу взял. Телефон спутниковый. Костюм спортивный, немецкий. Джинсы „Левисы“ из Америки. Мы ведь лишь поначалу помогали только афганцам. Потом стали помогать всем подряд. Мы даже в командировки ездили. Например, в Казахстан. Пермский бизнесмен заказал там медь на большую сумму, оплатил, а медь не пришла. Он обратился к нам. Мы на восьмерке „расточенной“ рванули, чтобы иномаркой не отсвечивать. Приехали в Казахстан. Объяснили ситуацию местным бандитам, и они дали „добро“ на работу. Казахи сказали, что медь тормозит предприятие в Верхней Пышме. Оно находилось под Екатеринбургом. Там не отгрузили медь, и поэтому она не попала в Пермь. Казахи не рекомендовали связываться с этим заводом, ведь его контролируют бандиты. Мы поехали в Екатеринбург. Обратились к афганцам с Уралмаша. Два дня отдохнули в гостинице. Погуляли по ресторанам. На третий день к нам пришли уралмашевские и сказали, что наша проблема решена. Медь отправили в Пермь. Вообще, тогда было весело. Кабаки, движуха. На стрельбища каждый месяц гоняли. Дочку в Болгарию свозил. Мы видели перед собой цели и понимали, что их реально достигнуть. Как форели жили в ключевой воде, а сейчас плывем, как спички по ручью. В девяносто четвертом я чувствовал, что мы можем вообще всё. Сила, понимаешь? Сила и вседозволенность. И не только у меня одного».

На самом деле, это было началом конца. Дорогие автомобили, алкоголь, ночные клубы и лёгкие наркотики сделали своё дело. Лихая жизнь поменяла ценности афганцев. Если раньше мой проводник ставил во главу угла воинское братство и общее дело, то к середине девяностых на их месте прочно обосновались личные интересы и амбиции. Он даже ходил в то время в полушубке и высокой норковой шапке, напоминая карикатурного боярина. Плюс — большая политика. В 1995 году налоговая проверка выяснила, что с помощью таможенных льгот Союз инвалидов войны в Афганистане зарабатывал около двухсот миллионов долларов в год, но только 10 % тратил непосредственно на инвалидов. Таможенные льготы были упразднены.

К 1998 году распалось и охранное агентство. Реалии стремительно менялись, а государство набирало силу в ущерб как беспределу, так и свободе. Те из афганцев, что успели основать свой бизнес, выбились в люди. Остальные разбрелись по заводам и скороспелым ЧОПам, которые в конце девяностых повылезали на поверхность, как грибы после дождя. В одном из таких ЧОПов работает и мой проводник. Михаил Светушков, возглавлявший пермский Союз инвалидов войны в Афганистане, стал православным священником. Игорь Кульпин, возглавлявший Саланг обычных афганцев, возглавляет его до сих пор. Он пытается возродить братство в том виде, в котором помнит его ещё до Ельцинской реформы.

Одно только за эти годы осталось неизменным — каждый год 2 августа и 28 мая ветераны Афганистана собираются на набережной, чтобы дружно пройти к памятнику «Разорванное братство», который находится на ул. Сибирской. В 2010 году к этим датам добавилась третья — 15 февраля. День вывода Советских войск из Афганистана. В Перми, как и по всей России, Саланг набрал мощь благодаря таможенным льготам, чтобы похоронить своё могущество вскоре после их отмены.