«Изъята сама возможность выбора»: пенсионная реформа и We-fest

Елена Здравомыслова, профессор социологии и философии Европейского университета

— Я человек пенсионного возраста. Поскольку у меня непрерывный стаж и приличная должность, получается, что я отношусь к привилегированному сегменту, у меня достойная пенсия и зарплата. Однако при этом я чувствую давление времени, у меня появляется страх не справиться с профессиональными обязанностями, ведь с возрастом требования не снижаются, а нагрузка только возрастает. У меня много представительских и административных обязательств, отказаться от них невозможно, поскольку за мной стоит академическая корпорация, которую я представляю. В итоге я слабею: раньше физических возможностей и ресурса было больше, но с возрастом тело требует большего внимания к себе. В таких условиях у людей и появляются подспудные подозрения в том, что на работе на них как-то не так посмотрели или хотят их задвинуть. Люди становятся мнительными и гиперчувствительными. Я понимаю это, поэтому выступаю не только как исследователь — накладывается и моя личная ситуация.

Россия относится к странам со стареющим населением. Это хороший признак, растёт качество и, как следствие, продолжительность жизни. Но поскольку показатели рождаемости при этом относительно низки, в итоге население в целом стареет. Доля пожилых по отношению к доле молодых такова, что молодым людям становится труднее поддерживать пожилых финансово. Правительство так или иначе должно было что-то с этим сделать. Однако оно лишь заимствовало практики других стран, эта реформа — просто подгонка нашей ситуации под европейский опыт. Международные стандарты пенсионного возраста существуют, и, в принципе, принятая мера обоснована. Но она была раскритикована народом, и я как социолог должна быть внимательной к этому. Причины недовольства понятны. Если раньше мужчины и женщины выходили на пенсию в 60 и 55 лет соответственно, и могли после этого или продолжить работать или же заняться другими делами, то теперь они должны работать дольше, дожидаясь пенсии. Дело в возможности выбора, которая раньше наступала раньше, а теперь изъята, отодвинута. Причём её изъяли, не обсудив это с населением и даже не подготовив его. Это сделано наспех, и в этом заключается неуважение к людям.

Анна Ромащенко, координатор программы «Вместе против бедности»

— Мне до пенсионного возраста ещё далеко, но для меня эта реформа стала потрясением. Она вызвала в обществе такой резонанс, какого давно уже не бывало, и задела не только оппозиционно настроенных граждан, но и вообще всех. Я разговаривала о ней и с митингующими пенсионерами, и со своими подопечными, я смотрела и федеральные, и оппозиционные каналы, я общалась со своими бабушками и дедушками, но общей картины у меня так и не сложилось. Я понимаю, что часть людей хочет работать как можно дольше, однако у меня перед глазами другие примеры, это те люди, с которыми мы взаимодействуем — бездомные и малоимущие. Чаще всего они работают на низкооплачиваемых работах, это тяжёлый физический труд. Я вспоминаю женщину по имени Надежда — она всю жизнь стояла у станка, у неё варикоз и поэтому она едва передвигается. Так получилось, что я оказалась с ней рядом, когда как раз случилась вся эта история с реформой, и я просто не знала, что ей сказать — настолько она была потеряна. У неё над рабочим местом, на котором она простояла сорок лет, висел отрывной календарь, и она там зачёркивала дни до того момента, когда ей наконец удастся уйти на отдых. О ней не подумали, не подумали о многих других людях, эта реформа попросту не проработана до конца. И когда нам кивают на Европейский опыт, у меня возникают вопросы о том, где же, в таком случае, европейское социальное обеспечение, европейские пособия, европейская медицина?

Надежда Агишева, руководитель фонда «Новая коллекция», депутат Пермской городской думы

— Надо понимать, что пенсия — это страховая выплата, и страховой случай наступает в момент достижения определённого возраста. Размер страховых взносов, произведённых страхователем, может очень сильно отличаться от начисленной пенсии. Мы чувствуем себя обманутыми, особенно в контексте того, что судьба накопительной части наших пенсий нам непонятна. А общественного контроля в этой сфере практически нет. Была удивлена тем, что пенсионный фонд контролируется только контрольно-счётной палатой, независимый аудит не проводится. Если взять пермскую ситуацию, то сегодня муниципалитет доплачивает муниципальным чиновникам очень существенно. Если такой чиновник 10 лет отработал на муниципальной службе, то после выхода на пенсию получает в качестве надбавки сумму, которая позволяет сохранять вместе с социальной пенсией 3/4 его доходов. Цена этого вопроса для городского бюджета — сто миллионов в год. Муниципальные служащие, сотрудники силовых структур и сотрудники крупных госкорпорациий защищены существенно лучше — через снижение возраста выхода на пенсию или через надбавки к пенсии.

Стоит упомянуть о том, что при увеличении продолжительности жизни не должно снижаться её качество. А у нас доходы пенсионеров в целом снижаются. При этом мы не видим серьёзных инвестиций в то же здравоохранение, напротив, сейчас эти издержки сокращаются, в итоге многие отказываются от получения медицинских услуг по ОМС и вынуждены платить: те, кто могут позволить себе идти в платную поликлинику, выбирают этот вариант, чтобы не тратить время, силы и нервы в обычной городской.

Городская социальная политика ориентирована на молодёжь. Это понятно: сегодня из Перми уезжает больше людей, чем приезжает в неё, и в основном уезжают молодые люди. А вот никаких серьёзных муниципальных инициатив, связанных с пожилыми людьми, мы не обнаружим. Конечно, сейчас ставится вопрос о доступности и качестве среды, поскольку пожилые люди, которые не могут выйти из дома или самостоятельно передвигаться по городу, переживают социальную смерть. Однако быстро решить эти проблемы не получится. Доступность среды постепенно повышается, но в целом ситуация не внушает оптимизма. Мне кажется, что реформа пенсионного возраста должна стать поводом для пересмотра городской социальной политики, поиска ресурсов для социальной поддержки и адаптации горожан к этой ситуации. Пока же основное взаимодействие идёт по линии работы с ветеранскими организациями, что является очень ограниченным способом поддержки.

Надежда Нартова, научный сотрудник Центра молодежных исследований НИУ ВШЭ-Санкт-Петербург

— Сегодня буфером между молодёжью и различными кризисами и вызовами являются родители. Именно поэтому, несмотря на нестабильную ситуацию последнего времени, качество притязаний молодёжи не снизилось. А вот реформа пенсионного возраста для них в этом контексте окажется очень ощутимой. Потому что положение представителей старшего поколения, положение родителей станет нестабильным, произойдёт их прекаризация ПрекаризацияПрекаризация (от англ. precarious и лат. precarium — сомнительный, опасный, рискованный) — трудовые отношения, которые могут быть расторгнуты работодателем в любое время, также дерегуляция трудовых отношений и неполноценная, ущемлённая правовая и социальная гарантия занятости. Никто не знает, как будут обстоять дела с социальной защищённостью тех людей, которые раньше уже вышли бы на пенсию, а после реформы продолжат работать: по закону они защищены от увольнения, но всегда есть опасность, что их будут «задвигать» на должности. Таким образом, проблемы и неуверенность, которые испытает в связи с этой реформой старшее поколение, будет бить по благополучию молодёжи. Ведь государство сегодня не обеспечивает молодые семьи и вообще молодёжь нужным ресурсом и возможностями, в результате для депрессивных регионов социальные выплаты часто становятся единственными живыми деньгами, но размер детских пособий очень мал, а вот пенсия в этом контексте является важным ресурсом для всей семьи. Не потому, что российская молодёжь — это такие потребители, нет. Просто ключевым ресурсом в российской семье во многих ситуациях становится именно взаимопомощь.

При этом много молодёжи вышло на митинги против пенсионной реформы не потому, что они чувствуют обманутыми и обделёнными лично себя. Они видят возмущение своих старших родственников, видят несправедливость, и речь здесь скорее идёт о борьбе за правду против этой несправедливости. При этом ни самим молодым людям, ни кому-либо из нас не ясно, какой будет их ситуация, когда они достигнут пенсионного возраста. Ведь представление о карьере и занятости меняется, карьера теперь складывается не из линейного наращивания капитала и повышения позиций в рамках одной деятельности, а из выбора различных компетенций. При этом часто занятость современного молодого человека оказывается теневой, поэтому нельзя ответить на вопрос, как она будет фиксироваться, как будет накапливаться будущее социальное обеспечение? Сегодня они беспокоятся за своих родителей, и невозможно понять, к чему они сами придут спустя три или четыре десятилетия.

Людмила Синкевич, автор и руководитель социальных проектов

— Я как раз работаю с людьми старших поколений, и мой опыт работы с социальными проектами превышает десять лет. Я хочу заметить: если мы говорим о людях старшего возраста, то самое страшное, что они разделены на две категории. Одни активны и участвуют в различных проектах, а другие маломобильны и поэтому вынуждены сидеть дома. Сегодня даже есть такой термин: «Невидимые люди». Их действительно не видно в социальной сфере и та помощь и социальная поддержка, которая исходит от муниципалитета, часто проходит мимо них. Чтобы прийти к таким людям, нужно затратить большое количество ресурсов и усилий, а отклик от них невелик и незаметен, поэтому вовлечение их в социальные проекты часто не интересует даже грантодателей, которые хотят иметь дело с большими цифрами и внушительной отчётностью. Вот что страшно. Эта категория людей никем не охвачена и не будет охвачена, пока адресная помощь не выйдет на должный уровень. У меня большой опыт работы с людьми старшего возраста, и он говорит мне о том, что большие проекты маломобильных людей не затрагивают. И сейчас именно они просто пребывают в панике. Они надеются на родственников, надеются на социальных работников, но после реформы их жизнь ещё более осложнится. Эта паника сейчас свойственна всем людям предпенсионного возраста. Люди не готовы к восприятию этой реформы и не понимают, что будет. Я приезжаю в город Чусовой, общаюсь там с пожилыми людьми, но я просто не знаю, как и что с ними планировать, какие мероприятия проводить, поскольку все в подавленном состоянии и в состоянии неопределённости.

***

Заксобрание Пермского края поддержало изменения в пенсионной системе. А мы попросили пермских депутатов рассказать, почему они это сделали.

Они продлевают нам жизнь. Пермские депутаты Госдумы, которые поддержали повышение пенсионного возраста.

Репортаж с акции против пенсионной реформы 9 сентября, во время которого полиция впервые за 12 лет провела массовые задержания митингующих, а также с большой акции протеста 1 июля.

«Левый фронт» начал подавать массовые иски против пенсионной реформы.