«Пока жили спокойно, даже не подозревали, на что способны»

22 июня пермский конвой с грузом для жителей Луганска стартовал от здания Общественного гуманитарного комитета Пермского края. Двадцатитонная фура, загруженная ящиками и мешками с продуктами, и сопровождающий её «соболь» с делегацией из представителей комитета и журналистов без проблем пересекли Пермский край, Удмуртию, Татарстан, Ульяновскую, Сызранскую, Пензенскую, Тамбовскую и Воронежскую области.

Вечером 24 июня мы остановились недалеко от Ростова, чтобы переночевать и получить документы, необходимые для перевозки гуманитарного груза через границу. Именно здесь появились первые трудности. Управление МЧС России по Ростовской области затребовало от делегации документы, не указанные в первоначальном пакете. Последовали долгие переговоры между сотрудниками МЧС по Пермскому краю и их ростовскими коллегами. Шёл час за часом, а машина с «гуманитаркой» продолжала стоять. На украинской границе определён только один день перехода таких грузов через таможню — это среда. Именно к этому дню мы прибыли. Но на улице давно стемнело, а переговоры всё продолжались.

Ближе к ночи журналисты решили обратиться за помощью к землякам: позвонили Игорю Орлову — министру общественной безопасности Пермского края, затем генералу Юрию Саматкину. Дозвонились даже до Франца Клинцевича — заместителя председателя Комитета по делам ветеранов в Госдуме. Они подключились к переговорам с руководителями управления МЧС Ростовской области. После чего ростовчане обвинили пермяков в некомпетентности и предложили единственный выход: обратиться к коммерческой компании, которая перевозит грузы через границу и уже имеет все необходимые документы. Но нужно было ждать... следующей среды.

У нас нет этой недели. Ежечасно идут телефонные разговоры с принимающей стороной, а пермская делегация не в состоянии из-за ошибки чиновников перейти границу. Уже поздно ночью мужчины ушли на переговоры с... контрабандистами. Вернулись печальные: те потребовали 200 тыс. рублей за перевоз гуманитарного груза через границу. У нас таких денег не было...

Только на следующий день находим выход из положения — перегрузить мешки и ящики с продуктами в небольшие машины и постепенно вывезти как личные вещи участников делегации. Утром 26 июня, загрузив «соболь» едва ли не под потолок, отправляемся к пограничному пункту Изварино. Олег Мейлус, руководитель делегации от Общественного гуманитарного комитета Пермского края, рассказывает, что год назад именно в этом небольшом городке находился огромный лагерь беженцев:

— Летом прошлого года побывал здесь на пересыльном пункте, знакомился с жизнью беженцев с Украины. Эта поездка оставила неизгладимые впечатления. Собственными глазами увидел боль людей, понял, как необходима наша помощь. Запомнилась пятилетняя малышка, которая едва не погибла под бомбёжкой. От нервного шока она не могла отцепить свою руку от матери. Детский кулачок постоянно сжимал руку мамы, даже когда она переодевалась или занималась хозяйственными делами. «Нужна помощь детского психолога!» — заявили врачи пересыльного пункта, где временно размещались беженцы. Три дня прожил в пересыльном пункте, ежедневно встречал маму с малышкой. Вернувшись домой, договорился с краевыми общественными организациями инвалидов войны в Афганистане и пенсионеров пограничной службы о создании Гуманитарного комитета Пермского края. А сейчас мы доставили жителям Луганской Народной Республики уже пятнадцатую «посылку» пермяков!

Проходим российскую, а потом и украинскую границу. Таможня и пограничники обеих сторон внимательно изучают документы. Замирает сердце: как они отнесутся к машине, забитой до отказа ящиками и пакетами? Общий вздох облегчения раздается, когда «соболь» отъезжает от таможни. Впереди путь на Краснодон, Луганск, Красный Луч, Дебальцево. Но остановились тут же в Изварино — не смогли проехать мимо первой автобусной остановки. Обычная кирпичная белёная коробка разрисована граффити — цветы и надпись: «Васильки и ландыши — россиянам от души!»... Карабкаемся по коробкам вглубь тесного авто. В путь!

Останавливаемся в Краснодоне, недалеко от музея «Молодой гвардии». Прохожие признаются пермякам: настроение в городе разное. Одни поддерживают ополчение, другие недовольны, что новая власть не хочет сотрудничать с официальным Киевом, а от этого страдает экономика республики, социальная сфера.

— Пенсионеры от ЛНР пенсию получают, а что делать рабочим, когда предприятия закрываются, работы нет, а семьи кормить нужно? — откровенно делятся наболевшим краснодонцы. — Разногласия разводят даже близких и родных. Говорить о политике опасно — можно нажить врага-соседа.

Многие говорят, что надеялись войти в состав России. Но почему-то Москва не спешит официально признавать республику.

Наша дорога проходит мимо посёлка Новосветловка. Тормозим, увидев разрушенные жилые дома. Навстречу спешит встревоженный мужчина: «Кто вы?». Знакомимся: директор Новосветловского аграрного колледжа Николай Резник — заслуженный работник сельского хозяйства Украины, депутат народного совета Краснодонского района. Он проводит для пермяков небольшую экскурсию по своему колледжу, показывает разгромленный спортивный зал, выгоревшие классы, разрушенное общежитие:

— Война пришла к нам в начале августа прошлого года. Со стороны леса наступали танки, их бомбила авиация. Счастье, что были каникулы и ребята разъехались из колледжа. Я сам построил здесь комплекс учебных зданий, начинал всё с нуля. Больно видеть, как горит труд всей жизни. Три снаряда «Града» попали в мой дом. Откопали машину в гараже. Чудо, что она завелась. Вывозил семью с белым флагом...

Затем Николай Николаевич рассказал, как вернулся через две недели — сразу после отступления украинских войск. Как вместе с саперами обследовал поля. Как целый год ребята учились в полуразрушенных зданиях, а 30 июня у них долгожданный выпускной вечер, будут получать дипломы механизаторов и агрономов.

Николай Николаевич провозит пермских журналистов по полям колледжа, где студенты проходят практику.

— Вот на это поле ходить нельзя — здесь много кассетных бомб. А вот тут мы почистили и вместе со студентами засеяли подсолнечник. Соберём урожай — купим стройматериалы. У меня мечта — восстановить колледж. На вопрос, нужна ли гуманитарная помощь от россиян, снова говорит о стройматериалах: «Помогли бы!» Он не жалуется, что преподаватели весь прошлый учебный год не получали зарплату. Его мысли только о восстановлении колледжа.

Симпатичный посёлок Новосветловка напоминает кадры из фильма о Великой Отечественной войне: разрушенные дома, изрешечённая осколками снарядов стена храма. Посреди посёлка обгоревший танк в цветах. Этот своеобразный памятник соорудили новосветловцы в память о погибших здесь ополченцах. Подобные отметины войны мы постоянно встречали на пути: разрушенный мост, обгорелые танки, расстрелянные дома, выбитые окна в хатах...

На въезде в Луганск — разрушенный аэропорт. Здесь несколько недель шли серьёзные бои. Он неоднократно переходил из рук в руки. Прошёл год, но до сих пор, разбирая завалы, местные жители находят тела погибших.

Заехали на шахту «Минусинская». Огромнейшее предприятие стало центром боев, после которых шахты остались затопленными. Полторы тысячи шахтёров оказались без работы. Почти год ведутся работы по откачке воды. Шахтёры не получают зарплату, но выходят на работу. Понимают, что необходимо быстрее восстановить шахту и начать добывать уголь. Дворик управления засажен цветами — это тоже сделали сами сотрудники шахты.

Ещё один адрес — хоспис Княгининской больницы в городе Красный Луч. Коробки передаём старшей медсестре, что вышла в свой выходной побелить потолки в отделении. Она рассказывает, что во время обстрела больницы всех пациентов и медперсонал руководители распустили по домам. Но в этом отделении особые больные — с онкологией на поздней стадии заболевания, неходячие. Они не могли уйти домой, и каждый день врачи и медсестры выходили на работу: под взрывами ставили обезболивающие уколы, кормили пациентов с ложки, мыли стариков...

— Человек познаётся в беде, — рассказывает Лилия Горбунова, депутат Верховной рады Украины первого созыва. Мы беседуем и пьём чай у неё в гостях. — Пока жили спокойно, даже не подозревали, на что способны. Год назад в Красный Луч нагрянули «казаки» (позже выяснилось, что они «ряженые»), стали захватывать предприятия, выгонять людей из домов. Население встало на защиту родного города. Мы организовали свой женский батальон. Меня захватили в плен, надели наручники, заперли в туалете. Счастье, что удалось выбраться живой. У меня двое своих детей. После войны взяла ещё двух приёмных. Многим не нравится моя активная жизненная позиция. Мне в глаза боятся что-то сказать, так мстят моей собаке. Сначала челюсть ей сломали, сегодня ночью — лапу.

Под столом поскуливает маленький пёсик Кузьма...

За несколько дней сотни встреч, десятки разговоров. Не раз встречали здесь своих земляков — уральцев, воюющих на стороне ополченцев. «Бывалый» — лейтенант Иван Викторов, инженер-машиностроитель из Полазны, «Ведьма» — выпускник УрГУ, капитан батальона «Август» Алексей Саканцев, рядовой Юрий Старков родом из села Малая Сива...

Но самое сильное впечатление — Татьяна Бабак, позывной «Мама Таня». Полжизни прожила в Нижнем Тагиле. У неё пятеро детей. Сыновья служат в батальоне «Август» вместе с матерью. С танкистами она бывала в самых горячих точках, участвовала в столкновениях при Дебальцево, выносила раненых с поля боя, была в плену. Выжила. Рассказывает, что поседела за день, когда ранили сына в первом же бою.

— Контуженный, он позвонил мне с поля боя по телефону, успел только сказать: «Мама!», и я услышала сильный взрыв. Подняли подразделение по тревоге. Начались долгие поиски сына. Придя в себя, он снова позвонил: «Я не знаю, куда ползу — может, к своим, а может...»... Но мой сыночка, кровиночка, остался в живых. Как я его люблю! Он моё солнышко, мой роднуля! Три месяца в госпитале, и снова вернулся в батальон...

Уезжаем из Луганска поздним вечером. На выезде из города на бетонном заборе очередное граффити: «Мы не янки. Мы славяне. Наши братья — россияне!»... Но я солгу, если напишу, что все жители мечтают присоединиться к России. Солгу, если напишу, что вся гуманитарная помощь доставляется адресно. Солгу, если скажу, что луганчане едины в оценке событий. Много разных мнений, и с обеих сторон достаточно непорядочных людей. Но семь дней поездки доказали, что хороших людей — больше.