Милитаризация полиции: вооружены и очень опасаются

«Вот пуля пролетела и...»

Выстрел полицейского, оборвавший жизнь темнокожего юноши из американского городка Фергюсон, продолжает «грохотать» всюду, где происходило, происходит или может произойти нечто подобное. Прикамье — не исключение. Реакция — в спектре от осторожно высказываемых опасений до массовых, «погромно» проявляющихся фобий. В ответ — по принципу «клин клином вышибают» — акции силовиков с применением бронетехники, резиновых пуль, слезоточивых газов, свето-шумовых гранат, иных спецсредств.

Пожалуй, сейчас впервые заговорили не просто о нравах «копов», а об избыточности их вооружения и снаряжения. Известно ведь: если среди реквизита пьесы присутствует ружьё, то оно обязательно выстрелит. Логика оппонентов сводится ещё к тому, что следует уравнять ответственность за превышение предела необходимой самообороны граждан и аналогичные действия стражей правопорядка. Вот только как это сделать? Ведь «грань фола» зачастую субъективна, размыта, а пуля — дура дурой.

«С войной покончили мы счёты...»?

В 1984-м Владимир Шавшуков на площади перед пермским цирком связывал руки, как оказалось впоследствии, мастеру спорта по боксу, с него же снятым ремнём. Наручники тогда являлись почти экзотикой. А потом пьяному автолихачу, за неимением пистолета (его выдавали далеко не всегда), скомандовал «Руки вверх!» и упёр ему в спину... подвернувшееся под руку топорище. Блефовал, конечно. А что было делать?

Грянул криминальный беспредел «лихих 1990-х», полыхнул войнами Кавказ... Доморощенные рекетиры обложили данью торговцев. Раздел сфер влияния сопровождался многочисленными кровавыми разборками — даже средь бела дня — на центральных улицах Перми, Соликамска, Губахи, Березников...

С тех пор почти четверть века воюют, получая ранения, погибая, наши земляки — бойцы спецподразделений МВД, ФСИН, ФСБ. В Чечне и Дагестане, в Ингушетии и Кабардино-Балкарии. Множится скорбный мартиролог. «Выдавливаемые» с Кавказа террористы растекаются по всей России и пытаются взять реванш то в одном, то в другом месте. Подзабылось, а зря, как летом 2010 года боевики-ваххабиты расстреляли пост ДПС под Суксуном (тогда погиб сержант Андрей Коробкин, был похищен его табельный «калашников»). Где гарантия, что подобные попытки не повторятся?

Андрей Кузнецов, полковник юстиции:

— Силы много не бывает. Правоохранительные органы при любом раскладе должны иметь повышенный запас прочности. В том числе — выраженный в оружии и спецсредствах, в полномочиях и решимости применить их. Лишнее тому подтверждение — трагическая судьба бойцов спецназа «Беркут» МВД Украины. От его бойцов требовали наводить порядок чуть ли не голыми руками. Наследники Бандеры, поставив на колени и разогнав беркутовцев, ударились в полный беспредел. Вы, что ж, хотите, чтобы и у нас нечто подобное стало возможным?

«Броня крепка...»

Указанное выше побудило стражей правопорядка срочно нарастить свои арсеналы. Города стали патрулировать бойцы в шлемах, с дубинками, баллончиками слезоточивого газа «Черёмуха». Затем к ним прибавились пистолеты, автоматы, бронежилеты и пластиковые щиты. На окраинах Перми появились стальные доты-бункеры (у коммунального моста и неподалёку от аэропорта Большое Савино).

Дальше — больше. На вооружение принимаются пулемёты и даже бронебойные ружья и станковые гранатомёты. Отрабатывается десантирование, причём не только посадочным, но и, как в ВДВ, парашютным способом. Отряды спецназа и ОМОНа, в том числе Пермского краевого ГУ МВД РФ «Стрелец», не уступают элитным армейским подразделениям, а по ряду параметров и превосходят их. В целом, российская полиция по вооружению, оснащению и возможностям приближается к внутренним войскам, а те, если и уступают формированиям Министерства обороны, то только в отношении некоторых видов тяжёлой техники и ракет.

От «мента» к «копу»

Главное, однако, не в вооружении и оснащении. В корне изменилась основа службы, корпоративная и личная психология. На смену оставшимся в советском прошлом «Дяде Стёпе — милиционеру» и «участковому Аниськину» приходят либо прагматичные бюрократы, либо милитаризованные служаки. Правда, и тех, и других раздирают противоречия. С одной стороны, по уровню жизни они так и не дотянули до так называемого среднего класса, что им многократно было обещано. С другой, все — от рядового до генерала — обуяны боязнью, случись что, оказаться крайними, ответить «по полной». Сталкиваясь с угрозой (другой вопрос — реальной или кажущейся), современный российский полицейский стреляет на поражение с куда как большей готовностью, чем его предшественники. Я бы даже сказал, открывает огонь при малейшем намёке на вооружённое сопротивление. Вспомните, например, случай с таджиком-гастарбайтером Мубаракшо Муктарамовым в Новых Лядах осенью 2012 года. Повёл себя неадекватно. Взял в заложники собственную семью. Угрожал кухонным ножом. За что и попал в прицел снайпера СОБРа.

«Прекрасное далёко, не будь ко мне жестоко...»

Раз довелось мне поприсутствовать на учениях «по противодействию полиции сборищам экстремистов». Признаюсь, на меня оно произвело впечатление жутковатой исторической фантасмагории. Разительно схожие с римскими легионами шеренги ОМОНа мгновенно перестраивались, щиты, сомкнутые со всех сторон, становились непрошибаемыми стенами и крышей, затем — залп за залпом — комбинированный обстрел резиновыми пулями, газовыми и свето-шумовыми гранатами. Апофеоз всему — клиновая атака... «Бунтарская вольница» расчленена, обезоружена, лежит лицом вниз. Через минуту-другую всех отконвоировали в спецмашины. Отбой... Цезарь с его «пришёл, увидел, победил» отдыхает.

«Во-первых, вполне возможна эскалация выступлений на Северном Кавказе. Особенно в Дагестане, где ряд районов лишь номинально контролируется государственными органами, а реальная власть принадлежит этно-конфессионально-бандократическим кланам. Последние также внедряют своих ставленников в территориальные структуры федеральных ведомств — МВД РФ, МЧС РФ и другие. Периодически происходят боестолкновения и вводится режим контртеррористической операции в Кабардино-Балкарии и Ингушетии. Во-вторых, не исключены массовые выступления против имущих и власть имущих населения регионов, поражённых экономическим кризисом, действия „по типу Майдана“. Внутренние войска должны быть готовы к тому, что их бросят против мятежных толп, не менее, а даже более опасных, чем кавказские „воины Аллаха“».

Думаете, это футуристическое фэнтези? Увы, нет! Прогноз, имеющий веские основания. Позаимствованный мною из дипломной работы подполковника МВД Александра Торсунова, три месяца назад защищенной в Пермском филиале академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ.

Елена Веселкова, руководитель Общественного телевидения Пермского края:

— Избыточность, по сути, не столько полицейской, сколько военной силы у нас налицо и она всё чаще даёт о себе знать. Встанут в пикет у гостиницы «Урал» пять-шесть парней и девушек. Вблизи сразу же выстроится цепочка из минимум десятка вооружённых до зубов «ангелов-хранителей» в погонах. Тут же — под видом зевак — переодетые. Это не считая готового мгновенно прибыть резерва. А уж если заявлен митинг с планируемой парой сотен участников, под предлогом «обеспечения безопасности», ОМОН встанет вокруг стеной, установит пропускную рамку с пищалкой-детектором, каждому входящему «шмон» устроит. Повод найти, чтобы в любой момент положить митингующих на землю — во всех смыслах, — раз плюнуть. В Москве на Болотной площади 6 мая 2012 года мирные митинги обычных граждан разгоняла именно военизированная полиция. Так против кого же тогда предназначена полиция, на кого нацелена, кто её враг? Она карательный орган или орган, обеспечивающий защиту граждан? От кого защита? Зачастую получается: от них самих. И для чего на пунктах временного размещения граждан Украины (ПВР) в обязательном порядке присутствует полиция? Это же мирные граждане!