Многодетная мама Людмила Ёлтышева пытается отстоять пособия на третьего и последующих детей, которые в Пермском крае решено отменить с 2016 года. Своё обращение она направила губернатору и президенту. После этого к ней сначала пришли из соцзащиты, потом — с Первого канала, а 9 декабря неугомонную мать вызвали на приём к министру социального развития региона.
С Людмилой мы встретились у неё дома ещё до визита в министерство. Она живёт на краю вселенной — улица Цимлянская, Орджоникидзевский район. Квартиры здесь были относительно недорогими: получив субсидию по программе «Жильё для молодой семьи», продав свою хрущёвку, вложив средства федерального маткапитала и немного заняв, семья Ёлтышевых сумела купить трёшку в новом доме.
Домофон не работает, звоню по телефону. «Сейчас-сейчас, моя хорошая!» — хлопочет Людмила, и покровительственный тон, свойственный «пожившим» женщинам, рождает в голове весьма определённый образ. Но Люда маленькая и стройная, даже не скажешь, что мать четверых детей.
Сложная жизненная ситуация
Младшей Машеньке полтора года. Матвею — 3 года и 9 месяцев. Школьнику Стёпе — 14. Старшему Серёже — почти 18, он учится в техникуме на строителя. Совсем взрослый — помогал матери собирать подписи за сохранение молочных кухонь.
Да, борьбу за кухни начала тоже Людмила, собрали около семи тысяч подписей, кухни в итоге отстояли. По крайней мере, ещё на год. Люда и этому рада — затрат на питание меньше.
— Четыре мужика в семье, кастрюля супа пятилитровая улетает за раз. Плюс всех одеть надо. Стёпа у нас ростом 1,80, у него нога 46 размера, там уже совсем другая статья расходов на одежду. А ещё есть траты на Серёжину учёбу. Линейки, лекала, готовальни эти бесконечные, карандаши у них особые, один может 60 рублей стоить... — перечисляет Людмила.
С нового года у семьи останется три источника дохода.
Первый — заработок мужа. Он сварщик VI разряда. Раньше, вместе с товарищами, зарабатывал очень неплохо. На эти средства получилось прилично обставить новую квартиру и даже что-то отложить на развитие дела, но все сбережения пришлось «проесть» уже прошлой зимой. А после несчастного случая на производстве бизнес и вовсе развалился. Теперь Вадим работает в лёвшинской котельной, получает 25 тыс. рублей. Шабашки стали и мельче, и реже, а зимой и весной их не будет вовсе: муж Людмилы специализируется на ремонте сетей отопления.
Второй источник дохода семьи Ёлтышевых — пенсия по потере кормильца на старшего сына (его отец погиб ещё до рождения Серёжи). Но все 6 тыс. 700 рублей уходят на обеды, одежду, оплату проезда и различные материалы, нужные для учёбы будущего строителя.
Третий источник — господдержка. Она была ощутимым довеском в семейный бюджет. Однако пособие по уходу за ребёнком (6 252,17 рублей) платить перестали, поскольку Маше исполнилось полтора года. А пособие за третьего и последующего детей (9 623 рублей), из-за которого разгорелся весь сыр-бор, в декабре семья получит последний раз. От всей господдержки осталось ежемесячное пособие на ребёнка (161 рубль 65 копеек на троих детей), ежемесячная денежная выплата (321 рубль 29 копеек на двоих детей) и денежная компенсация на оплату коммунальных услуг (246 рублей 75 копеек на каждого члена семьи). Итого 2 608 рублей 3 копейки на всю семью из шести человек. С ноября Людмила также оформила субсидию на оплату услуг ЖКХ для малоимущей семьи — в течение ближайших 6 месяцев 30 % от всё дорожающей коммуналки семье Ёлтышевых будут компенсировать.
До рождения младшей Люда работала товароведом в продуктовом магазине. Сейчас выйти на работу, чтобы помогать мужу содержать семью, она не может. Бабушек в помощниках нет: родители Вадима живут далеко, а сама Людмила осталась без мамы в 13 лет. Маша мала, и мест в яслях для неё в Перми нет. И Матвей пока тоже «домашний». До сентября будущего года невропатолог не рекомендует отдавать его в детский сад. У мальчика гидроцефальный синдром, причину которого долго не могли найти. Матвейка не рос, не говорил и не ходил. Потратив немалые деньги на диагностику и лечение, родители сумели поставить его на ноги, но сейчас ребёнок физически слаб и социально не адаптирован — например, на чужих людей в доме реагирует истерикой. Чтобы укрепить мышцы, ему нужно заниматься плаванием, лыжами. Требуется также помощь логопеда. Конечно, всё это тоже за деньги.
Фото: Анастасия Сечина
Несуществующие социальные блага
В общем, в один прекрасный момент дебет с кредитом в многодетной семье Ёлтышевых не сошёлся. И Людмила села писать письма с просьбой сохранить пособие в 9 623 рубля до достижения Машей трёх лет — ведь так и анонсировалась эта выплата изначально. Писала депутатам, но ответа не получила. Тогда написала президенту и губернатору. А через несколько дней к ней пришли из соцзащиты. Так и объяснили: «по мотивам» вашего обращения к президенту.
Напуганная рассказами про «страшную ювеналку», Люда не открыла. Разговаривала с представителями соцзащиты через дверь, ведя запись на диктофон.
— Нам нужно составить акт. Мы не знаем, сколько у вас комнат, сколько человек проживает по данному адресу, какие у вас доходы, чем занимаетесь вы, чем занимается муж. В рамках своей компетенции мы хотим вам помочь, — объясняли представители соцзащиты.
— Вся информация у них есть, мы же оформляли статус малоимущности. Что ещё они хотели узнать? — недоумевает Люда. — Я думаю, напугать хотели. Они ведь не только ко мне приходили, но и к другим мамам, которые писали письма с просьбой сохранить пособие.
«Других» мам — тех, что поставили «живые» подписи под обращением, больше шестисот. Про их требования сначала написали пермские СМИ, потом сюжет отснял канал ОТР, а затем к Люде как к возмутителю спокойствия пожаловала и съёмочная группа самого Первого канала. Появление сюжета на главном федеральном, вероятно, стоит расценивать как очередной политический «привет» Виктору Басаргину, но фактов это не отменяет: коэффициент рождаемости в Пермском крае превысил среднероссийский на 11 %, после чего регион исключили из программы федерального софинансирования пособий для многодетных семей, оставив решение о сохранении выплат на откуп местным властям. Решения регионы принимают разные. Краснодарский край, например, намерен сохранить пособие до 2021 года. Но пермские власти рассудили иначе: раз цель достигнута (рождаемость повысилась, число многодетных семей выросло), то продолжать платить смысла нет. И в 2016-м деньги получат только малоимущие семьи, в которых дети родились в 2013 году. Семьи, где третий и последующие дети появились на свет в 2014 и 2015 годах, на эту поддержку могут уже не рассчитывать.
В ответ на аргументы о том, что пособие следует сохранить до трёх лет всем, кто его начинал получать, а значит, имел в виду, планируя семейный бюджет, представители региональных властей заявляют: мы и так достаточно поддерживаем многодетных.
— Региональный материнский капитал (с 2016 года эта мера соцподдержки тоже прекращает действовать. — Ред.), предоставление бесплатно земельных участков, предоставление по льготной цене древесины... — перечисляет в кадре Ирина Шардакова, начальник отдела социальной помощи и поддержки Министерства социального развития Пермского края.
Этот же перечень плюс бесплатные лекарства детям до шести лет приводит в своём ответе и Пермская краевая прокуратура. Но все меры на поверку оказываются слабым подспорьем.
— Региональный маткапитал — выплата разовая, и потратить его можно только на определённые цели, а не на повседневные нужды. Мы вложили деньги в оздоровление детей. Земельный участок, отстояв в очереди три года, получили в чистом поле. Никакой инфраструктуры там нет, добираться до туда нам 4 часа на общественном транспорте, — приводит Людмила не существующие в реальности социальные блага. — На древесину очередь стоит до 2025 года. И когда мы её отстоим, нам дадут делянку, где за древесину всё считается: осина, береза, сухой куст. Причём вырубить и вывезти всё это придётся самостоятельно. Бесплатные медикаменты в аптеках раскиданы по всему городу, однажды за лекарством нам предложили ехать в Нытву. Можно, конечно, отдать рецепт в аптеку поблизости и ждать, но когда у тебя ребёнок болеет, ждать не будешь, просто купишь, что надо, и всё...
«Пишите петицию папе»
Сюжет на Первом канале вышел 7 декабря, в понедельник. Уже в среду Людмилу Ёлтышеву позвали на приём к региональному министру социального развития Татьяне Абдуллиной. Кроме неё, убеждать многодетную мать в том, что не всё так плохо в нашем отечестве, пришли руководитель общественной организации «Многодетные Пермского края» Ирина Ермакова и бывший депутат гордумы, а ныне председатель правления Фонда поддержки социальных программ Свердловского района Перми «Поколение» и член партии «Единая Россия» Лариса Тингаева.
Последняя посетовала на то, что подобные материалы в федеральных СМИ «больно бьют по имиджу Пермского края», и порекомендовала Людмиле воздержаться от «резких высказываний в публичном пространстве»:
— Если у вас нет политических целей, тогда я бы обратилась к вам с воззванием: прежде чем в публичном пространстве делать резкие высказывания, которые могут быть истолкованы неоднозначно, надо посмотреть, какие есть ещё пути выхода, — увещевала бывший депутат. Всю активность она предлагала направить не на «бла-бла-бла, круглые столы, разговоры-переговоры», а на то, чтобы затребовать с министерства образования конкретный план по открытию ясельных групп во всех детских садах города. «Всё это реально, возможно, вот они — механизмы решения проблемы!» — бодро вещала Лариса Тингаева.
Ирина Ермакова делилась собственными «механизмами»:
— У вас кто в графе «отец»? Президент, что ли? Пишите петицию в первую очередь папе, — советовала руководитель общественной организации. — Вот лично мне сейчас приходится работать. Мне проще заработать, чем собрать эти справки, кучу времени потратить. Да это и дорого очень, на такси надо ехать, я вот водить боюсь...
По словам Ирины Ермаковой, с жалобами на отмену выплат к ней приходят разные семьи. Одним на велосипед не хватает, другим — на лечение слепого ребёнка. Ситуация у каждого своя, и нельзя сказать, что все многодетные семьи реально нуждаются в государственной поддержке, а значит, помощь должна быть адресной.
— Дальше наращивать меры соцподдержки нельзя, — развила мысль министр Татьяна Абдуллина. — Сегодня больший объём средств приходится на соцзащиту. А должен тратиться на обеспечение доступного образования, здравоохранения и так далее. Число малоимущих растёт, на мой взгляд, это происходит как по объективным причинам, так и из-за недостоверных сведений о доходах. Таких случаев просто тьма. Между тем население стареет, государство должно обеспечивать гарантии по отношению к пенсионерам, и у меня есть ощущение, девушки, что мы просто начнём отказываться вообще от всех льгот! Это я о том, какие общие тенденции складываются в социальной политике.
Людмила соглашалась и с тем, что бюджет не резиновый, и с тем, что нужны ясельные группы в детских садах, и с тем, что усилия надо направить на обеспечение доступности бесплатных госуслуг. Сомнения были лишь в том, что всё это имеет хоть какое-то отношение к её текущей жизненной ситуации и сотням подобных.
— Ведь всё это будет «когда-то», — объясняла Людмила. — Сейчас же не работает ни то, ни другое, ни пятое, ни десятое.
— Я не согласна с тем, что у вас нет ни того, ни другого, ни третьего, — возражала министр. — Есть по определённым направлениям какие-то базовые вещи, которые направлены на поддержку. Возможности всё равно есть — субсидирование коммунальных услуг, вы можете открыть своё дело через соцконтракт (разовая выплата по социальному контракту составляет 50 тыс. рублей. — Ред.).
— А я готова пригласить вас на участие в конкурсе социально значимых проектов «Город — это мы!». Можно что-то провести и за это тоже получить доход. Множество всего! Всё это живёт, бурлит, вас нужно один раз туда погрузить, вы в этот поток вольётесь и сами поймёте, чем ещё можно пользоваться, какими бюджетными деньгами, какими привилегиями, — убеждала Лариса Тингаева.
— Я бы хотела, уж коли вы обладаете определённым влиянием на определённую группу людей, чтобы результат нашей встречи объективно выглядел, а не так, что «нас не услышали, нас не поняли». Вам реально сегодня предложены конкретные варианты, что можно сделать, — резюмировала министр.
— Не всё так плохо, услышали? — поддержала бывший депутат.
Многодетные не сдаются
— вы тратите на социальную активность столько времени. По большому счёту, это у вас как работа, — прикидываю я.
— Работа, только неоплачиваемая, — соглашается Людмила. — Ну, значит, оно мне надо. Я себя чувствую нужной не только дома. У меня получается, люди доверили мне идти вперёд. Ну, пойдём. Не знаю, куда это приведёт...
— Но если отказаться от всей этой активности, то, наверное, вы и настоящую работу найти сможете, — не отстаю я.
— Ну, тогда это буду уже не я! — смеётся Людмила, но осекается: — Подождите... У вас что, тоже такая позиция, что нам государство не должно помогать?..
— Мне кажется, не льготами и субсидиями оно должно заниматься, а повышением качества жизни населения, — отвечаю осторожно.
— Золотые слова! — соглашается Людмила. — Но единомоментно всех проблем не решить. Поэтому временная поддержка необходима. Власть должна выполнить хотя бы те обязательства, которые анонсировала, на которые население уже рассчитывало. А оно ведёт себя как нерадивый муж-алиментщик — отказывается от обязательств и объясняет: «Я же не знаю, куда ты тратишь эти деньги».
В официальных ответах Людмиле говорится, что её вопрос будет рассмотрен до 24 декабря. Но, по сути, ответ прозвучал уже 9-го. Комментируя результаты встречи в министерстве, Людмила была немногословна:
— По мне как каток проехал. Но я не сдамся. И объяснять другим многодетным, что «всё не так плохо», тоже не буду. Сейчас надо собраться с мыслями...
