Путь самоконтроля

— Я родился в апреле 1969 года. Ходил в обычную школу. Любил заниматься физкультурой. Был активным ребёнком. Однако в октябре 1977-го жизненная энергия исчезла. Ей на смену пришли слабость, недомогание и дикая жажда. Я перестал ходить на улицу. Подолгу лежал в кровати. Выдувал чайник воды и наполнял его снова. Моя бабушка болела диабетом, и у неё были похожие симптомы.

После выписки количество инъекций сократилось до двух уколов в день — утром и вечером. Иглы были многоразовыми, их приходилось кипятить и точить надфилем, ведь они быстро затуплялись. Окунувшись в обычный мир, я столкнулся с жёсткими запретами. Они касались пищи (запрещалось есть сладкое, жирное, жареное) и спорта: я хотел в десять лет пойти на бокс или самбо, и вдруг это стало невозможно. Кроме того, мне полагалось кушать по часам, и после школы, когда все шли в кино или гулять, я должен был бежать домой, чтобы вовремя принять пищу. Опоздание грозило гипогликемической комой, когда резко падает сахар в крови. Страх пропустить приём пищи преследовал постоянно.

Пока я лежал в больнице, мой папа в обязательном порядке прошёл школу диабета. Его научили делать уколы, адекватно реагировать на изменения моего самочувствия, объяснили про правильный образ жизни и питание. Также справиться с навалившимися трудностями мне помогала Алла Залмановна Копелева — главный детский эндокринолог Перми. Врач от бога, она здорово поддерживала детей-диабетиков. Я воспринимал её как вторую маму. Но, несмотря на её помощь, реального осознания диагноза у меня не было. Оно пришло только через год: летом 1978 года я несколько раз впал в тяжёлую гипогликемическую кому. Это случилось из-за несовершенного инсулина и большой дозировки, которая ставилась сразу на весь день. К примеру, девятилетнему ребёнку вводилось до 80 ед. инсулина (Примечание: на сегодняшний день дозировка инсулина дробная, вводится малыми дозами от 2 до 10 единиц и под обязательным контролем сахара крови на глюкометре).

После очередной гипокомы я очнулся в реанимации на красной клеёнке под капельницей и очень остро почувствовал вкус к жизни. Исчезли беззаботность и ощущение детства. Я стремительно повзрослел. Стал контролировать питание, следить за самочувствием. По большому счёту, принял диагноз. Дальше жизнь пошла своим чередом. В пятом классе у меня появилась собака — немецкая овчарка Джесси. Я увлёкся военизированным многоборьем: пробежки, дрессировка и т. д. Зимой ходил на лыжах. Окончил школу, потом радиотехническое училище. С 1989 года начал заниматься бизнесом — кабельным телевидением и видеосалонами. Всё было хорошо.

Но в 1991-1992 годах у меня появились осложнения диабета: нарушилась фильтрация почек, упало зрение. Я не мог пройти полкилометра — забивались мышцы ног, мучила одышка. Врачи от меня не отказывались, но из-за диабетического стажа ничем помочь не могли. На меня накатили депрессия и безысходность. Многие диабетики умирали в 25-30 лет. Мысль, что пришла моя очередь, не отпускала. Преодолеть упаднический настрой мне помогла Маргарита Георгиевна Романкова — эндокринолог экстра-класса. Она посоветовала не отворачиваться к стенке, а искать выход. Говорила, что в мире есть эффективные методы лечения диабета, неизвестные в Перми.

Я прислушался к её советам и поехал в Москву, в эндокринологический научный центр, где встретил диабетиков, которые ели что хотели и сколько хотели, и при этом чувствовали себя нормально. Это меня удивило и заинтриговало. Я стал узнавать подробности. Вскоре выяснилось: диабетики приехали из разных уголков страны, чтобы обучаться методике самоконтроля. Через неделю мне тоже удалось попасть на эти пятидневные курсы. После их окончания у меня возникло ощущение, будто я родился заново: практически все запреты были сняты. Правда, при одном условии — вся ответственность за здоровье ложится на мои плечи. Я должен был контролировать сахар крови в течение суток и удерживать его в пределах нормы, как у здоровых людей. Спустя полгода моё состояние улучшилось: восстановилось зрение, я вернулся к утренней пробежке. Восемь лет не лежал в больницах.

Испробовав методику самоконтроля, я почувствовал себя обязанным поделиться ею с другими диабетиками. В этом желании меня поддержал мой районный эндокринолог Софья Иосифовна Фридман. Она познакомила меня с советом эндокринологов Перми. Я предложил им внедрить методику самоконтроля для лечения диабетиков во всём городе. Однако они сказали, что этот вопрос решить не могут. Тогда я пошёл в горздрав, откуда меня отправили к депутатам. Те, в свою очередь, посоветовали обратиться к мэру города, который сказал, что от него вообще ничего не зависит. Этими кругами я блуждал 2 года, натыкаясь, как правило, на безразличие, и лишь изредка — на живое участие. Так, с миру по нитке, сложилась команда неравнодушных людей из врачей, чиновников, главврачей, депутатов: главный врач Грачёв Алексей Николаевич, депутат гордумы Сухих Валерий Александрович, ведущие эндокринологи Романкова Маргарита Георгиевна, Кетова Тамара Вадимовна, Палагина Лариса Николаевна и ещё несколько энтузиастов, готовых взять на себя ответственность за новое дело.

В результате в 1996 году нам удалось заключить первый инсулиновый контракт — в Перми появилась конкуренция при закупках качественного инсулина и экспресс-диагностики. Затем мы открыли первый диабет-центр и первые школы диабета, наладили поставку бесплатных глюкометров, поспособствовали дополнительной закупке больших объёмов тест-полосок, организовали спортивную реабилитацию детей с диабетом в бассейне «Олимпия» и даже создали рабочую группу при Минздраве по внедрению эффективной методики самоконтроля. Иными словами, общественная деятельность захватила меня целиком. В итоге в 2011 году на свет появилась некоммерческая организация ПРО «Диабет». А совсем недавно, 1 ноября 2016 года, мы открыли первый антикризисный общественный диабет-центр в Перми, где диабетики могут получить необходимую информацию по своим правам на льготное обеспечение, а также психологические и юридические консультации, бесплатные глюкометры и начальные знания по методике самоконтроля.

Сейчас мне сорок семь лет. Тридцать девять из них я прожил с диабетом. Методика самоконтроля помогла мне обуздать болезнь, дисциплинировать жизнь, обрести ясность. Она же подтолкнула меня к общественной деятельности, в которой я нашёл своё призвание. Оглядываясь назад, я иногда размышляю о том, что самоконтроль — не важно, диабетик ты или нет, — едва ли не самое главное в этой жизни. Ведь именно с него начинается взросление.