«Бёрдмэн». Или неожиданное достоинство невежества

Ригган Томпсон (Майкл Китон), известный по роли Бёрдмэна в одноимённом фильме двадцатилетней давности, пытается реанимировать свою карьеру и вернуть себе славу и респектабельность через бродвейскую постановку пьесы Раймонда Карвера «О чём мы говорим, когда говорим о любви». Он берёт на себя обязанности сценариста, режиссёра и актёра. Продюсировать постановку Ригган доверяет своему другу — адвокату Джейку (Зак Галифианакис), а свою дочь Сэм (Эмма Стоун) назначает помощником режиссёра. Помимо вала постановочных проблем, Риггану предстоит бороться со своими внутренними демонами и Табитой Дикенсон — авторитетным театральным критиком из New York Times, которая обещает разгромить пьесу Риггана в пух и прах.

Ригган поставил на этот спектакль всё: свою карьеру (вернее, то, что от неё осталось), репутацию и деньги. Ситуация усугубляется тем, что подруга Риггана Лора (Андреа Райзборо), которая также участвует в постановке, сообщает ему о беременности, а дочь, живущая в социальных сетях, несмотря на реабилитационный курс, снова балуется наркотиками.

Ни одна сдача спектакля не обходится без форс-мажора. Сначала один из главных актёров пьесы Майк (Эдвард Нортон) пьёт на сцене настоящий джин и начинает играть не по тексту, потому у него случается эрекция... Дальше — больше. Перед ключевой сценой во время последней сдачи спектакля Ригган выходит покурить на улицу, но дверь закрывается у него за спиной. И не просто закрывается, а зажёвывает халат. В результате, чтобы зайти в театр через парадную дверь, Риггану приходится идти в трусах через Тайм-сквер. Напряжение нарастает. Премьера стремительно приближается. И её кульминация не оставит равнодушным никого.

Каждый человек, хоть когда-нибудь имевший отношение к театру, при просмотре «Бёрдмэна» непременно будет улыбаться, узнавая до боли знакомые ситуации. Работники театра, не узнающие режиссёров и актёров в лицо; продюсер постановки, не отключающий телефон во время представления; театральные критики, которые знают, какой будет рецензия, ещё до просмотра спектакля. Иньярриту показывает театральную кухню, упаковывая сатиру на шоу-бизнес в обёртку производственной драмы. Когда один из актёров получает травму, продюсер постановки Джейк говорит Риггану, что альтернативы нет: Вуди Харрельсон снимается в очередных «Голодных играх», Майкл Фассбендер занят на съёмках «Людей Икс», а по телевизору показывают Роберта Дауни-младшего, который купается в лучах славы и сотнях миллионов долларов, которые приносит «Железный человек 3». Современный Голливуд совершает культурный геноцид, производя в промышленных масштабах сиквелы и комиксы. Ригган хочет, чтобы его признали как Артиста, а не держали за говорящий рот под маской супергероя.

Как и Дэвид Финчер в «Исчезнувшей», Иньярриту поднимает тему силы и власти социальных медиа. Ригган отстал от этого мира. Мира, в котором удельный вес человека измеряется посредством фолловеров и лайков. «Ты ненавидишь блогеров, ты презираешь Твиттер — у тебя даже нет страницы на Фейсбуке! Ты не существуешь!» — кричит на отца в гневе Сэм. В наш цифровой век Ригган может достичь успеха только путём публичного позора: его марафон в трусах по Тайм-скверу собирает 300 000 просмотров за один час. Журналисты для Риггана — это кровопийцы, питающиеся слухами. За несколько дней до премьеры репортёры спрашивают Томпсона не о спектакле, а о «Бёрдмэне 4», уточняя: «Правда ли, что вы вкалывали себе в лицо сперму поросят для омоложения?». В разговоре с влиятельной критикессой из New York Times, которая ещё до всякого просмотра настроена к его пьесе негативно, Ригган цитирует Флобера: «Человек становится критиком, когда не может стать художником, также как человек становится информатором, когда не может быть солдатом».

За камерой фильма стоял гениальный (теперь это не подлежит никакому сомнению) мексиканский оператор Эммануэль Любецки, который в сотрудничестве со своим соотечественником Альфонсо Куароном подарил нам «Гравитацию». Несмотря на то что на разницу в бюджете между «Гравитацией» и «Бёрдмэном» можно снять десяток другой инди-картин, фильм Иньярриту является таким же техническим аттракционом, как и приключения Сандры Буллок в космосе. «Бёрдмэн» на протяжении почти двух часов имитирует съёмку одним длинным скрупулёзным и витиеватым планом, притом что действие картины охватывает несколько дней. Работа камеры в этом фильме — настоящее произведение искусства. По словам Любецки, самый длинный план фильма длится около 15 минут, а большинство других — в районе 10. Переходы и склейки сделаны настолько аккуратно и качественно, что швов и монтажных ножниц практически не замечаешь. Столь изощрённый подход к съёмкам — не самоцель. Благодаря моделированию одного дубля, камера в фильме сужает пространственно-временные рамки и действие фильма смотрится более камерно — под стать театральной тематике картины. При этом оператор остаётся незамеченным, даже несмотря на множество сцен в гримёрках с обилием зеркал. В техническом плане «Бёрдмэн» — ювелирная работа.

Одно из главных достоинств фильма — великолепный кастинг. Майкл Китон сыграл здесь самого себя. 25 лет назад он снялся в «Бэтмене» Тима Бёртона, а затем — в его сиквеле. Эти фильмы были первопроходцами в жанре большого блокбастера по мотивам супергеройского комикса. Тогда Китон получал большие гонорары и главные роли. Сейчас ему за 60, от былого обаяния не осталось и следа, а сниматься приглашают только на роли второго-третьего плана. Трудно представить, что роль Риггана Томпсона кому-то удалось бы воплотить лучше, чем Майклу Китону. Но «Бёрмдэн» не был бы столь великолепным фильмом, если бы был бенефисом одного актёра. Это настоящее ансамблевое кино. Эдвард Нортон отлично воплотил на экране образ самовлюблённого нарцисса, Эмма Стоун правдоподобно изобразила проблемного ребёнка, а Наоми Уоттс сыграла подавленную актрису, ищущую любви.

Высекающий искры актёрский ансамбль, едкий и остроумный сценарий, циничный юмор, аутентичный саундтрек Антонио Санчеса, новаторская работа оператора... Пропустить «Бёрдмэна» — равносильно самоубийству.