Ликвидация безграмотности. История борьбы за образование одного слепого мальчика

Дима родился в 2003 году в Кунгуре. Рос обычным мальчиком. В детском саду стал жаловаться на головную боль и «налетать» на двери. Вскоре родители заметили, что у Димы случилось косоглазие. Ребенка отвели к офтальмологу и неврологу. Врачи поставили диагнозы: частичная атрофия зрительного нерва левого глаза и внутричерепное давление. В сентябре 2008 года Дима перешёл в старшую детсадовскую группу. Через неделю у него сильно заболела голова. Невролог назначил массаж. После массажа у Димы началась рвота, и усилились головные боли. Его увезли в Пермь. Положили в детскую областную больницу на Баумана. Сделали МРТ. Снимки показали опухоль хиазмы. Она находилась на пересечении зрительных нервов. К этой новости добавился диагноз — окклюзивная гидроцефалия Окклюзивная гидроцефалияПовышенное скопление цереброспинальной жидкости в ликворной системе головного мозга.

Диму перевели в онкологию. Он слабел на глазах. Опухоль увеличивалась. Гормональная терапия не помогала. Нужна была операция. Врачи посоветовали обратиться в московский нейрохирургический центр им. Бурденко к профессору Меликяну. Про Диму показали благотворительный ролик на Кунгур ТВ — операция в Москве требовала денег. На призыв о помощи откликнулся Александр Меньшиков, директор ООО «Регион-строй». Однако добраться до Москвы Дима не успел — его состояние ухудшилось настолько, что он перестал ходить и мог кушать только через трубочку. Нужно было срочно принимать меры. В итоге ему сделали шунтирование — поставили шунт в мозг, чтобы по нему вода уходила из организма через мочевой пузырь.

После этой операции наступила слепота — атрофия зрительных нервов настигла оба глаза. При этом сама операция прошла успешно. Слепоту породила разросшаяся опухоль. В 2009 году началась лучевая терапия. Она помогла Диме физически восстановиться — он снова стал ходить, у него появился аппетит и энергия. Когда терапия кончилась, ему прописали таблетки и отправили домой. В выписке было сказано — неоперабельная опухоль. Однако, несмотря на диагноз, борьба за зрение продолжилась. В 2012 году Димина бабушка прочитала в газете о сложных операциях на мозг, которые делают в Челябинске. Парня повезли туда. Нейрохирург посмотрел снимки и сказал, что эту операцию больной не переживет. Потом была Тюмень, где в операции тоже отказали. И в Челябинске, и в Тюмени вновь посоветовали обратиться в центр нейрохирургии им. Бурденко. Через четыре года Диме удалось туда попасть. В 2016 году заместитель главного врача кунгурской детской поликлиники Елена Бобкова «выбила» ему консультацию у профессора Меликяна. В августе 2016 года Дима уехал в Москву. Профессор посмотрел снимки и сказал, что делать операцию не стоит, ведь опухоль «засыхает», а то состояние, в котором сейчас находится Дима, вполне удовлетворительное. Также он сказал, что зрение к нему никогда не вернется. И если уж прибегать к операции, то только в самом крайнем случае.

Параллельно борьбе за зрение разворачивалась борьба за ученичество. Ещё в 2012 году бабушка и мама ходили в кунгурское Управление образования, чтобы решить вопрос с Диминым обучением. Однако ответ чиновников — в Кунгуре нет тифлопедагогов, — не оставил образованию шансов. Даже решение специальной комиссии, которая постановила, что ребенок обучаем, не помогло. В итоге Димины родные обратилась в местную школу № 21. Они хотели, чтобы его учили на дому, но педагоги сказали, что устно это делать бесполезно, и надо ехать в пермскую школу-интернат для незрячих детей. Вот только отдать ребенка в интернат семья не смогла, ведь Дима был не просто незрячим — у него была опухоль, и иногда ему становилось плохо. Переехать же в Пермь, чтобы водить его в школу, они не могли из-за сложностей с жильём. Вопрос с обучением подвис в воздухе. Через несколько лет в Управлении образования появилась новая начальница — Ольга Кошкина. Она собрала совещание, куда пригласила Димину маму. На совещании было принято решение — один раз в неделю возить парня в Пермь для обучения шрифту Брайля. Но вскоре и сам ученик, и учителя школы пришли к выводу, что от одного занятия в неделю толку нет. Ученичество прекратилось вовсе.

Примерно в это же время мама и бабушка поставили Диму на учёт в Кунгурском филиале Всероссийского общества слепых. Там они познакомились с местным руководителем ВОС — Светланой Щекиной. В Диминой жизни появились новогодние ёлки, кружки и праздники. Вскоре борьба за образование вышла на новый уровень — Светлана Михайловна озвучивала проблему нехватки тифлопедагогов на конференциях ВОС, в кабинетах Управления образования и соцзащиты. И то ли в силу этой активности, то ли благодаря действиям руководства Управления образованием Кунгура, но в 2016 году двое учителей были направлены на обучение тифлопедагогике. 31 января в Кунгуре должен появиться учитель, владеющий шрифтом Брайля, который будет работать с Димой Прорубниковым. Кроме того, Управление образования планирует обучать Диму и дистанционно. Для этого была подана заявка в Министерство образования на специальное компьютерное оборудование. Иными словами, спустя восемь лет после потери зрения, Дима «встретится» с Брайлем, и наконец-то научится читать.