«В 90-е убивали людей». Сериал «Ненастье» как дословная экранизация книги и попытка осознать недалекое прошлое

Серия первая: книга

Сразу заметим, что вышедший в 2015 году роман Алексея Иванова «Ненастье» — это чертовски кинематографичная книга. Колоритно расписанные в ней события «лихих 90-х» буквально просились на экран. Ведь Иванов в свойственной ему манере расписал как эпос многие особенности периода первоначального накопления капитала, вроде разборок, переделов рынка и заказных убийств. Писатель даже поставил во главе всей истории настоящего благородного разбойника и атамана типа Ермака — Сергея Лихолетова. Этот «бывший прапорщик с мозгами с генерала» в начале 90-х организовал в вымышленном городе Батуеве «Коминтерн» — сообщество ветеранов войны в Афганистане, которое, сплотившись вокруг некой «афганской идеи», стало чем-то средним между ОПГ, общественной организацией, корпорацией и братством. «Афганцы» в книге лихо захватывали рынок, самовольно вселялись в выделенные им новостройки, держа там круговую оборону против всего мира, и яростно отбивались от ОМОНа и бандитов.

Тем, кто до «Ненастья» читал документальную книгу Иванова «Ёбург», было ясно, что писатель вдохновлялся реальными событиями, которые действительно происходили в Екатеринбурге в 90-е, и самые невероятные ситуации из книги действительно были в жизни. При этом в «Ненастье» сквозь размашистую линию реальных событий эпического характера, словно цветок сквозь асфальт, пробивалась нежная и горькая история любви друга Лихолетова, тихого «водилы-афганца» Германа Неволина по кличке Немец и ещё более тихой и несчастной Тани Куделиной. Собственно, книга начиналась с главы, в которой уставший от горестей и ненастий на душе Неволин ради любви грабил инкассаторский фургон, на котором работал. Это событие и время действия — 2008 год — подозрительно напоминали ограбление, совершенное пермским инкассатором Александром Шурманом, и эти подозрения — единственное, что хоть как-то связывает книгу с Пермью. В общем, благодаря изначальной киношности «Ненастья», её экранизация была неизбежна, как дембель (которого, как говаривал Лихолетов, не бывает). И вот с потрясающей оперативностью для нашего телевидения, спустя три года после публикации романа, на «России 1» показали сериал «Ненастье».

Глава вторая: Экранизация

«Ненастье» снял режиссёр Сергей Урсуляк, специалист по многосерийным экранизациям книг о событиях прошлого, славу которому принесли такие хиты, как «Ликвидация», «Жизнь и судьба», «Тихий Дон» (а вот «Исаев», что про молодого Штирлица, как-то позабылся). А над сценарием работал Илья Тилькин, за которым числится работа над отличными «Гетерами майора Соколова», ужасной «Sпартой» и тем же «Тихим Доном».

Все прошлые сериалы Урсуляка выделяло тщательное воссоздание духа времени показываемой эпохи. У «Ненастья» с этим тоже всё в порядке. Мелкие детали вроде клипов и новостей по телевизору, предметов быта и прочее создают атмосферу тех самых 90-х, в которые и перенесено всё действие (кроме растянутого почти на все серии «афганского» флэшбека). Ведь Неволин в сериале (его играет Александр Яценко) грабит инкассаторский фургон в канун празднования нового 2000 года, и это самое серьёзное отступление от книги, которое необходимо именно для высказывания о том времени, как о чём-то уже завершённом. Атмосферу «лихих 90-х» в сериале формирует множество подробно показанных, тщательно подобранных деталей быта и одежды, некоторые из которых, несмотря на кропотливую работу художников, смотрятся слегка неестественно и даже картонно.

Также ностальгично в сериале работает музыка той поры. Сергей Урсуляк в «Ненастье» прибегает к излюбленному методу Квентина Тарантино и Джеймса Ганна, используя в качестве саундтрека хиты прошлого. В сериале есть обязательная песня про «красивый горный, дикий край», свадьба под незабвенное «Бухгалтер милый, мой бухгалтер», налёт на бандитскую малину под «Хара-мамбуру», а финальная погоня вообще проходит под звуки песни «На тебя обиделась» Наталии Власовой, благодаря чему, в общем-то, стандартная сцена выглядит весьма необычно.

Музыка в «Ненастье» ещё и подчёркивает характер героев. Так Немец предпочитает слушать в своём автобусе, прозванном на афганский манер «бурбахайкой», не повсеместную попсу, а французский шансон, под который и проходит та самая сцена заселения «афганцев» в новостройки. Этот эпизод застроен так, что лиричная музыка гармонично сочетается с радостью крепких мужиков в тельняшках и беретах, отчего эта сцена становится самой чувственной, пронзительной и запоминающееся в сериале.

Ещё одна остроумная придумка создателей — это то, что их Неволин оказывается оператором-любителем, который всё происходящее вокруг снимает на камеру и ведёт хронику «Коминтерна». Этот ход превращает главного героя в идеального наблюдателя и протагониста. Ведь так он имеет полное право находиться в гуще событий, но не участвовать в них, чтобы не потерять себя и не замарать совесть. А события в «Ненастье» такие, что замараться герою очень легко. Благодаря любительской камере Немца в сериале возникает субъективный взгляд маленького человека на то, что происходило в стране в 90-е, и от какого ненастья на душе, описанного Алексеем Ивановым в романе, мучились такие люди в атмосфере этого времени. «В 90-е убивали людей» поёт Монеточка, и примерно об этом же в развернутом виде сообщает телевизионное «Ненастье». Но, как и книга Иванова, гораздо тоньше показывая, как возможности и свобода обернулись кровью, беспределом, повсеместной подлостью и завершились закрученными гайками.

Поэтому «Ненастье» (сериал и книгу) можно легко обвинять в поддержании государственного курса по сваливанию всех бед на 90-е. Тем более что после показа последней серии на «России 1» в эфир вышло ток-шоу Владимира Соловьёва, гости которого сразу же предались этому сваливательному греху. Да и в самом «Ненастье» есть парочка совершенно необязательных, и даже глупых патриотичных сцен, вроде монтажной нарезки советского прошлого с флагами и парадами, и пророчества «инвалида-афганца» о том, что спустя двадцать лет в Саранске пройдёт Чемпионат мира по футболу. Но вот таких эпизодов в сериале очень немного, зато почти на все одиннадцать серий растянута сюжетная линия того, как у реформатора Лихолетова (Александр Горбатов), крупного и широкого в жестах человека, к концу 90-х перехватывает власть его антипод — сторонник стабильности, щуплый, белобрысый, спокойный бывший офицер КГБ Щебетовский (Павел Ворожцов). Ничего не напоминает?

Вообще Сергей Урсуляк дословно и буквально, даже чуть ли не постранично и поэпизодно переносит на экран книгу Иванова и, следуя за её смыслами, пробует показать и осознать то время, которое у нас в кино толком не отрефлексировано. И это неплохо получается, но проблема в том, что это заслуга не самой экранизации, а её первоисточника.

Ведь «Ненастье» — это удивительный сериал, который при полной творческой самобытности умудряется дословно следовать оригиналу, его морали и даже тексту. Поэтому и о сюжете экранизации мы здесь не рассказываем. Ведь он абсолютно точно соответствует книге. Из-за того, что из событий романа побоялись что-нибудь вычеркнуть, сериал заражается его же болезнью — иногда все эти бесконечные и штампованные разборки и бандиты начинают забивать сюжетную линию и центральных героев. В принципе, в таком буквальном подходе к экранизации не было бы ничего плохого, если бы не один важный момент...

Глава третья: люди

Дело в том, что в книгах Алексея Иванова, где описываются не исторические события, а более или менее наши дни, некоторые особенности персонажей всегда слегка гипертрофированы. Это подчёркивается их говорящими фамилиями — Служкин, Моржов, Неволин, Лихолетов. В книгах это придаёт героям колорита и обаяния, но может стать ловушкой для режиссёра при буквальном переносе на экран. Александр Велидинский, снявший «Географ глобус пропил», не был дословен и в эту ивановскую ловушку не попался, а вот Урсуляк угодил в неё со всего размаху. Из-за того, что литературный текст был дан артистам без должной обработки, часто их речь кажется слишком неживой и высокопарной. А некоторые герои, вроде того же Щебетовского, следователя Дибича (Антон Филипенко) и десантника Быченко (Тарас Епифанцев), выглядят довольно карикатурно. Поэтому лучше всего выглядят те герои, которые отходят от книжных образов. Так Яр-Саныч, отец Тани, сыгранный Сергеем Маковецким, в сериале превращён в какое-то странное расчеловеченное существо, которое, напившись, начинает петь советские песни, в одиночку символизируя вообще всё умершее советское, безвозвратно уходящее в прошлое.

Вообще, получится удачной экранизация «Ненастья» или нет, зависело лишь от того, кто и как будет играть главных героев — Неволина, Таню и Лихолетова. И с этим у сериала всё прекрасно. Более того, благодаря актёрской игре эти герои на экране стали человечнее и понятнее, чем в книге. У Иванова брутальный Лихолетов был выписан намного интереснее и ярче лишённого свойств Немца, но в экранизации эту ситуацию исправили. Лихолетову слегка «прикрутили фитилёк» и сделали гораздо благороднее. У Александра Горбатова идеально получается показать силу, волю и юмор его героя, и даже то, как Лихолетов после трёх лет тюрьмы обретает некую мудрость, и при этом не затмить Немца.

Хотя такого Немца не затмишь. В книге страдания Неволина были немного надуманы и терялись на фоне происходящих событий. А в сериале достаточно лишь одного взгляда голубых щенячьих актёра Александра Яценко, которого так легко хвалить после «Оттепели» и «Аритмии», чтобы сразу понять, что этого человека гложет дичайшее несовпадение с окружающим миром. Он хочет быть честным солдатом, оставаться верным присяге и друзьям. Но подлое время вынуждает делать то, что противно его натуре — врать, грабить и воевать со своими.

Таким же несвоевременным человеком выглядит и «вечная невеста» Таня Куделина, сыгранная Татьяной Лялиной. Актриса прекрасно показывает ту самую хрупкую и нежную ивановскую девочку-ландыша, которой приходиться выживать среди экскаваторов. Героиню Лялиной так и хочется назвать современной Ассолью, к которой вместо Грея под алыми парусами приехал Герман на серой «бурбахайке». И чтобы эта малохольная пара, страдающая от окружающей их жестокости и несправедливости, смогла из неё вырваться и уехать на далёкое море, которое грезится Тане раем, Немцу приходится взять в руки оружие. Ведь другого выхода ему просто не остаётся. Но земного рая он этим не завоюет.

Сериал заканчивается поразительной, несуразной, но прекрасной в своём символизме сценой, где в очень странных обстоятельствах звучит заявление Ельцина об отставке. В финале «Ненастья» ясно сообщается, что ушло парадное прошлое Яр-Саныча, быстро просвистел период свободного полёта Лихолетова, и в 2000 году наступает стабильное, спокойное, как болото, будущее Щебетовского. Но такие тонкие и искренние люди, как Немец и Таня, будут мучиться в любое время. Честные солдаты и девочки-ландыши здесь просто не выживают. Поэтому и ненастье в душах не развеять уже никогда.

***

Читайте также нашу рецензию на роман Алексея Иванова «Ненастье».