«Морду расквашу, руки-ноги переломаю». Как самоизоляция обострила проблему домашнего насилия

В эти выходные в «Территорию семьи» обратилась за помощью женщина с двумя детьми. Внешне семья выглядит совершенно счастливой — студийные фотографии в социальных сетях, собственный дом в черте города, она — руководитель НКО, муж — директор пермского офиса федеральной компании. За внешним благополучием много лет скрывались серьёзные проблемы, которые только обострились после введения режима самоизоляции. Муж стал больше пить, и впервые ударил жену. После того, как он избил её во второй раз, женщина ушла из дома вместе с детьми. Она согласилась рассказать нам свою историю, но попросила не называть имени.

В первый раз он ударил меня неделю назад, в субботу

— Он всегда пьёт один и, когда напивается, начинает докапываться до меня и выводить на скандал. Он постоянно создаёт какие-то конфликтные ситуации из-за своего телефона. У всех уже давно телефоны блокируются по биометрическим данным, да я и не пыталась никогда залезть в его телефон — это его личная вещь. В этот раз он опять напился и начал требовать у меня свой телефон. Я сказала, что не брала. Он начал утверждать, что положил его в куртку, и что я его оттуда вытащила. Я пыталась объяснить, что ничего не брала, но он начал кричать на весь дом и разбудил маленького ребёнка. Из-за того, что я не могу ему отдать его телефон, он схватил мой рабочий моноблок и попытался его разбить. Моноблок находился в кабинете на втором этаже, я его забрала и закрыла дверь на ключ. Муж начал выбивать дверь с криками «дай мне мой телефон».

Потом он побежал в большую комнату, где наша девятилетняя дочь смотрела мультики. Она инвалид, у неё серьёзные физические и ментальные ограничения, средняя степень умственной отсталости. Дочь начала говорить совсем недавно, и говорит ещё очень плохо. У неё есть аутистические черты. Муж начал выхватывать у неё из рук пульт, чтобы выключить телевизор. Для неё любое незавершённое действие — это ад. Она находилась в спокойном состоянии, сама выбирала мультики, и тут он влетает разъярённый и пьяный, начинает выхватывать у неё из рук пульт.

Начинается борьба, я пытаюсь не дать ему это сделать, потому что если он заберёт пульт, у ребёнка начнётся истерика, которую сложно будет остановить. Муж набросился на нас, я старалась защитить дочь — полностью обняла, но ей всё равно немного прилетело. Она была в шоке.

В эту субботу всё повторилось

— У меня ещё не прошли синяки с прошлой недели, а в эту пятницу муж снова выпил и продолжил пить в ночь на субботу. Когда он вышел покормить собаку, я попросила его уйти в баню и проспаться там. В бане вообще всё есть — можно поспать, помыться, туалет есть на улице. Я закрыла дом изнутри и не пускала его. Тогда он начал долбиться в окно, дети испугались. Пока я шла, чтобы открыть ему, он взял лом и направился к моей машине. Думаю, он бы её разбил, потому что до этого он поставил на неё деревяшку приличного размера со всего маху. Остались царапины и вмятина.

Когда я впустила его домой, он сел на диване в гостиной. Там были дети, мы играли. Я просила его выйти и перестать орать. Он сказал, чтобы я выметалась из дома, схватил стул и со всей силы ударил меня им по голове. Позже в травмпункте мне диагностировали сотрясение мозга. В момент удара я находилась между детьми. Каждый был от меня примерно в пятидесяти сантиметрах. Я выбежала из комнаты, он закрылся там вместе с детьми, младшая плакала. Я вызвала полицию, и сказала ему об этом. Он сразу же вышел и пошёл в ванну, потом в кабинет — изображать активную работу на моём компьютере. Ещё он укусил меня за спину. Я была в футболке, но на коже остались отпечатки зубов и огромный синяк.

В полиции мне сказали, что они не приедут

— Они сейчас с проверками не ходят и разъяснительных бесед не ведут из-за угрозы заражения коронавирусом. Они даже со мной встречаться не будут, потому что боятся заразить меня с детьми, так как постоянно контактируют с коронавирусными больными, которые находятся на домашнем лечении. Контролируют, чтобы они были дома. В отделение никого не забирают и выезжают только на тяжкие преступления.

Мне предложили написать заявление на компьютере и отправить его по электронной почте. Я сделала это, но в понедельник мне пришёл отказ, в нём было написано, что заявление надо писать через онлайн-приёмную. Участковая попросила переслать моё заявление ей на электронную почту, я это сделала. Как мне сказали в дежурной части, это будет административное правонарушение, и через суд мужа оштрафуют на пять тысяч рублей.

В понедельник утром он начал звонить

— Он пишет «прости, я больше так не буду», «я дурак». Я не беру трубку и ничего не отвечаю. Все психологи говорят, что если мужчина ударил один раз, то это повторится снова. Я не хочу больше подвергать детей опасности. В субботу мы уехали, и сейчас живём в квартире знакомых, которые пока за городом. Старшая дочь просится — «поехали на красные кирпичики». Это значит домой. У неё очень ограниченная речь. Я не знаю, что она думает, она меня ни о чём не спрашивает. Единственное — показала на лоб и говорит «маме больно». Я говорю «да, маме больно, это пройдёт».

К папе она не просится, она просится именно домой. У неё итак стресс из-за того, что она не ходит в школу и на дополнительные занятия. Из-за того, что сломался привычный уклад, она нервничает. Раньше у неё раз в неделю была тяжёлая истерика. После того, как ввели режим самоизоляции, и мы перестали ходить в школу — где-то раз в день. После случая с пультом у неё вообще истерики по три раза в день. Она начинает очень сильно визжать, ревёт, бьёт себя руками. Это страшно выглядит, и младшая дочь пугается.

Последние шесть лет я борюсь за то, чтобы муж не пил

— Когда он не пьёт — он идеальный муж и отец, очень любит детей. Мы в браке десять лет, и первые три года он вообще не пил. Я помню единственный случай, это было сразу после рождения дочери. Мы были в реанимации, а муж должен был приехать и привезти мне еду, потому что в больнице очень плохо кормили. Он не приехал, а на следующий день был сильно помятый. Потом это произошло через полтора или два года. Эти первые два года мы оба были в декрете, потому что дочь была в тяжёлом состоянии, постоянно в больницах. Его мама об этом умалчивает, но по моим ощущениям, он был закодирован.

Потом начались запои по пять-семь дней, а шесть лет назад начался ад. Он пьёт так, чтобы я этого не видела. Пьёт где-то в подвале, уходит на улицу. Раньше напивался, пока топил баню. Из-за этого мы в бане не моемся уже года два, хотя у нас очень хорошая баня, и дочь там с удовольствием в надувном бассейне пулькалась. Сейчас это вообще табу для нас. Выходные и праздники я просто ненавижу. Особенно Новый год и майские. Я в эти дни постоянно должна его контролировать, искать заначки. В этом году он был пьяный уже 6 марта, в мой день рождения он всегда пьяный. Если раньше я могла выпить бокал шампанского в Новый год, сейчас я даже глотка не могу сделать — меня тошнит.

Его отцу 80 лет, он тоже пьёт, причём каждый день. Был случай, когда они вместе пили, и муж вызвал полицию, потому что я якобы не пускала его домой. Его отец на глазах полицейских набросился на меня с лопатой. На него завели дело, но все родственники просили написать отказ от уголовного преследования, и я написала. После этого муж не пил месяца три. Потом опять по выходным начал. Ещё один случай — рядом с нашим домом загорелся сарай, а я в это время была с дочерью на реабилитации в Калининграде. Пожарные не смогли достучаться до мужа, они вырвали с корнем автоматические ворота и вынесли его машину на руках, чтобы она не взорвалась. В том месте, где был пожар, у нас как раз был подведён газ в дом. Муж в это время был пьяный.

Я терпела это всё только ради дочери

— Предлагала мужу лечиться, ограничивала его в спиртном. Ему вообще нельзя пить. Друзья советовали: «Налей ему коньяка, и он успокоится». Но это не прокатывает — наливаешь ему одну рюмку и теряешь на два-три дня. Он не понимает, что болен, и считает, что проблема во мне. Он постоянно мне говорит: «Я не Путин, я обычный смертный, и буду пить». Считает, что все пьют, и он такой же, как все, что с ним всё нормально. К психологу он тоже не хочет идти.

Последние полгода всё идёт по нарастающей. Родилась младшая дочь, и он стал меньше пить, но при этом стал ещё более агрессивным. Если выходные прошли, и он не выпил, в будни он приходит домой с работы очень злой. Если выпьет в выходные, в будни он нормальный, и в пятницу опять будет пить. После введения режима самоизоляции он даже трезвый стал очень вспыльчивый, может наорать в ответ на обычные бытовые вопросы.

Если раньше он мог пьяный толкнуть, наорать, что-то разбить или угрожать, то сейчас это всё уже перешло в рукоприкладство. Раньше он угрожал, что выгонит из дома, разобьёт машину, «морду раскрашу», «руки-ноги переломаю». Когда он трезвый, он всё отрицает и говорит, что я сама ударилась. Когда я спросила, кто меня тогда укусил за спину, он просто замолчал и ушёл.

Дважды я пыталась уйти

— В первый раз я уехала к сестре. Он позвонил и сказал, что сейчас повесится. Я ему поверила. Мы вернулись, но он и не собирался ничего с собой делать и потом ещё устроил скандал. Потом как-то он был в запое несколько дней, и мы с дочерью уехали в гостиницу. Все документы были у него в сейфе, нас заселили просто потому, что меня знали. Он позвонил и сказал, что сейчас вызовет полицию и их оштрафуют за то, что они нас заселили. Нам пришлось вернуться.

Сейчас он так не делает, потому что у меня уже другой статус, публичность, меня многие знают. Пишет, что не может без нас жить, что у него сердце болит, давление. Я уже по-другому к этому отношусь. У меня тоже болит голова, и я не собираюсь больше подвергать детей риску. Я подала заявление на алименты, потому что мне надо будет снимать квартиру.

Развод будет долгий, потому что ребёнок инвалид, и нам надо будет определить её место жительства. Это всё непросто. У него есть условия для ребёнка, у меня пока нет. Вся инвалидность, все льготы оформлены на него, потому что, когда ребёнку ставили инвалидность, она была в тяжёлом состоянии, а я находилась с ней в больнице и не могла этим заниматься. Периодически я просила его оформить на меня, но он отказывался.

Я надеюсь, что кому-то эта статья спасёт жизнь

— Меня очень поддержали друзья в «Фейсбуке» и даже совсем незнакомые люди. У меня есть небольшая сумма, которой хватит на то, чтобы оплатить первые месяцы аренды жилья. Друзья привезли продукты, средства гигиены, игрушки для детей. Мои родители живут в Красновишерске и зовут поехать к ним, но я пока боюсь ехать одна на машине с грудным ребёнком и ребёнком-инвалидом.

Для меня было открытием, что очень много женщин сталкивались с подобным. Мне писали в «Фейсбуке», звонили, поддерживали, описывали свои случаи. И всё это было как будто про меня! Это так страшно, столько женщин и детей сейчас в опасности. Ведь любая женщина физически слабее мужчины. Что мы можем? Дать пощёчину, толкнуть... Но один удар мужчины может привести к смерти. Страшно, что половина женщин, сидящих в тюрьмах, оказались там потому, что защищали себя.

***

Куда обратиться, если вы столкнулись с домашним насилием:

• Общественная организация «Территория семьи»: 202-22-52;
• Кризисный центр для женщин, женщин с детьми, оказавшихся в трудной жизненной ситуации в результате домашнего насилия в Перми: 8 919 70 65 110 (круглосуточно);
• Всероссийский телефон доверия для женщин, пострадавших от домашнего насилия: 8 800 7000 600;
• Бесплатный круглосуточный телефон экстренной психологической помощи: 8 800 2008 911;
• Общероссийский единый детский телефон доверия: 8 800 2000 122.

***

Читайте также:

Общественная палата Пермского края одобрила закон о домашнем насилии

#ПроектFAQ: Природа насилия. Потому что можно?

Битва мнений: что думают мужчины по поводу флешмоба #ЯНеБоюсьСказать

Рассказываем о федеральной «горячей линии» для тех, кто столкнулся с бездействием органов власти при домашнем насилии