Как сенатор Беляков чуть меня не обженил

Я раз не выдержал и положил подруге подушку на лицо. Вдруг, думаю, замолчит? Встал в кровати на колени, взял подушку в руки и давай к лицу примериваться. А подруга возьми и проснись. Между прочим, сразу меня неправильно поняла. А я такой говорю: «Если б ты не проснулась, всё бы прошло, как по маслу». А она: «По маслу?!» А я: «Воцарилась бы тишина». Короче, разошлись мы. Правда, не из-за этого. У неё сестра случайно от меня забеременела. Такое бывает, когда у родственников близкие отношения. Ну да чёрт с ними. Я не о том вообще. Когда говорят — это не страшно. Страшно, когда пишут. Не на заборе, как вы могли подумать, а депутат, там, или сенатор. Расскажу случай. Чтобы вы знали, как ужасно некоторые могут писать.

Сплю я в субботу утром ближе к обеду. Тут — кот. Жрать хочет. Шершавит щеку языком-то. Делать нечего — пробудился. Рядом Оленька сладко посапывает. Всю ночь с ней в клубе отплясывали, умаялись. Покормил кота. Раскрыл ноутбук. Двумя ногами зашёл в интернет. Глядь — новость. Сенатор Антон Беляков написал законопроект, в котором пятилетнее сожительство автоматически приравнивается к официальному браку. Между прочим, со всеми вытекающими отсюда последствиями, вроде дележа имущества и Каймановых счетов. Я чуть обратно спать не лёг от таких раскладов. Посмотрел на Оленьку. Задумался. Попытался совершить вычисления. Не смог. Тронул подругу за плечо.

— Оль?

— Я сплю.

— Оль?

— Отвянь!

— Ольга!

— Чего тебе...

— Когда ты ко мне переехала?

— В январе. Тебе зачем?

— Низачем. А когда именно в январе?

— 25 января 2013 года. Ты что, не помнишь? Мы кота ещё в этот день купили.

— Кота... Да. Действительно. Как я мог забыть.

Вот так. Сенатор Беляков не оставил мне выбора. Ровно через день по его законопроекту Оленька могла стать моей законной женой. С этим я был решительно не согласен. Во-первых, она ко мне пришла в одних штанах, а уйти могла с половиной «Ягуара», с половиной квартиры, с половиной загородного дома и с половиной всех моих денег. Во-вторых, брак — это так обыденно, так скучно, так экономически не мило моему сердцу, что даже не надо никаких «во-вторых», достаточно «во-первых». Понятно, что это всего лишь законопроект. Но ведь у нас как? Сегодня законопроект, а завтра закон Димы Яковлева или вот брачные узы.

Признаюсь честно, я всполошился не на шутку. Ломая руки, забегал по квартире. Потом успокоился и стал собирать Олины вещи. Три больших чемодана насобирал, пока она досыпала.

Когда Оленька проснулась, я запихивал в последний чемодан её последние туфли.

— Это что?

Оля села в кровати и уставилась на чемоданы.

— Переезжаешь ты. На три дня, для верности. Можно было бы и на два, но для верности лучше на три. Чтобы сенатор Беляков не прикопался.

— Я ничего не понимаю.

— А чего тут понимать? Пишут вон всякие, а мне чемоданы потом таскай.

— А что он написал?

— На. Читай.

Оля быстро пробежала глазами новость про инициативу ретивого сенатора.

— Миша... Ты не хочешь, чтобы я была твоей женой?

— Чего?

— Ты слышал. Ответь.

Молчание.

— Хочу. Почему мы бы мне этого не хотеть? Просто это должны решить мы с тобой, а не сенатор Беляков. Согласна?

— Согласна. А переезжать обязательно? Не хочу к маме.

— К твоей маме никто не хочет. Да, Оля, обязательно. Надо обнулить счётчик. Сейчас на нём пять лет без одного дня. А когда ты вернёшься, у нас впереди снова будет пять лет без одного дня. Смекаешь?

— То есть, раз в пять лет нам постоянно надо будет разъезжаться?

— Да. Иначе сенатор Беляков нас поженит.

— Господи, но зачем ему это?

— Не знаю. Не всех, видимо, нужно обучать письму. Некоторым лучше ходить как есть. Проблем меньше будет.

— Наверное. Позавтракаем?

— Давай. У нас есть время до полуночи.

— Как в сказке, да?

— Да. Только мы превратимся не в тыквы, а в женатую пару.

Вечером я перевёз чемоданы. Три дня Оленька прожила у мамы, а потом вернулась ко мне. Обнулился счётчик-то. Хрен теперь сенатору Белякову, а не законный брак. Не люблю, когда моей личной жизнью управляют дистанционно и посредством письма. Я сам посредством письма-то горазд. Такого могу навернуть, что сам чёрт не разберет. А Оленьку я люблю. Просто она к браку ещё не готова.