Как будто всё у нас случайное. И дети, и слова, и законы

«Если женщина встретила мужчину безответственного, извините, значит, это её выбор, но государство не должно поддерживать эти негативные социальные явления», — по сути поддержал депутата краевой детский омбудсмен Павел Миков.

Сюжет после этого стал закручиваться так сильно, что теперь, если Дональд Трамп, Пан Ги Мун и директор «Спортлото» подвергнут критике и Клепцина с Миковым, и пермский закон «Об охране семьи...», то мы уже вряд ли удивимся.

Даже уполномоченный по правам ребенка при президенте РФ Анна Кузнецова раскритиковала поправки к этому закону, согласно которым молодые матери в возрасте от 19 до 24 лет могут получить пособие в размере 60 тысяч рублей. Но только не матери-одиночки.

Если уж у федерального детского омбудсмена Анны Кузнецовой и есть какая-то репутация и биография, то она точно не про то, что государство может поощрять неполные семьи. То есть, когда от Кузнецовой слышишь реплики про запрет абортов и бебибоксов — это соответствует её образу. А когда она Микова шпыняет за поддержку закона про пособия замужним первородящим — то образу Кузнецовой это противоречит.

По моему, всю эту историю надо разделить на несколько составных частей:

Во-первых, сама по себе эта норма закона дискрирминирующая. Новое пособие будут давать только первородящим с 19 до 24 лет от роду, и только если они пять лет прожили на территории Прикамья и у них есть муж, либо в свидетельстве о рождении указан отец.

И тогда, по достижении полуторалетнего возраста ребёнка, маме можно оформить специальную карточку, на которой будет 60 тысяч рублей. На эти деньги можно будет приобрести детские товары.

Возмутившиеся этим законом методично били в одну точку: «а как же все остальные, кто не попадает под эти возрастные и прочие показатели?»

Во-вторых, здесь проявляется политическое значение конфликта.

Врио губернатора края Максим Решетников долго и тайно подбирал себе партнёра для праймериз «Единой России»... Вероятными участниками этой «борьбы нанайских мальчиков» назывались Сергей Клепцин и Лариса Тингаева. Рассматривались и другие разнодоблестные ЕдРоссы.

Подготовка к съёмкам сюжета на НТВ началась минимум за пару недель до появления публичной новости о фамилии спарринг-партнера. И уж точно журналисты, даже если были настроены на компрометирующий Клепцина сюжет, не могли быть уверены, что он сказанёт такие сочные слова про «дискотеки и корпоративчики»?

Собственно, именно дурацкие фразы Клепцина и стали залогом успеха — сюжет обрёл вирусный эффект. И допустим, если СМИ могут искусственно раздувать тему или её тушить, то реакцию пользователей соцсетей подделать невозможно. Бурной она была в Фейсбуке, значительно более сильной, чем ВКонтакте.

Сам по себе сюжет покорил сперва федеральную повестку, потом достиг внимания российского офиса BBC, а спустя сутки проник и во все СМИ региона.

Третьей составляющей стали реакции на новость. Их тоже надо разделить по направлениям. Сперва доминировала линия «плохой Клепцин». Потом добавилась линия «Миков — тоже плохой» (раз не осудил Клепцина и выступил в поддержку закона). К этим двум линиям солидаризировались критики и соперники Решетникова. По этим же двум линиям высказались сторонники врио.

Четвёртым эпизодом стала реакция самого Максима Геннадьевича. Он «потребовал» отменить закон, изменить дискриминирующие нормы в нём.

Жирный и сочный конфликт интересов: ведь он не просто высказал политическую позицию о каком-то там неверном законе, а в противовес своему оппоненту на праймериз (предвыборах)? Он использует административный ресурс и вместе с критикой заявляет о намерении пересмотра.

Но при этом Решетников тоже попадает в неуклюжую ситуацию. Во-первых, с чего бы это вдруг он, собственно, «требует»? Просить — может, рекомендовать — тоже, настаивать даже. Но требовать?

Во-вторых, где же преемственность курса? Ведь сейчас ещё на полштыка ситуацию раскопать, и выяснится, что он-таки рушит и перечёркивает одну из последних инициатив Басаргина? А Владимир Путин говорил, что посылает Максима Решетникова для сохранения преемственности курса («...опираясь, конечно, на то, что было сделано предыдущей командой»)..

Последним, пятым пунктом видится ещё одна волна федерального внимания к событию. Съёмочные группы заряжены, по соцсетям идут активные поиски героев сюжетов. ВГТРК, Пятый канал и другие СМИ готовятся сделать свои залпы.

Это не первый, и не пятый даже скандал, связанный с демографически обусловленными законами. И будут, очевидно, возникать такие скандалы и впредь.

У кого-то ребенок появится на месяц раньше, чем норма закона вступит в силу, кто-то родит на месяц позже, и не сможет претендовать на крупную финансовую помощь. Это всегда обида, всегда боль и разочарование.

Напомню, что в случае с пособиями на третьих детей у Басаргина была целая «мина» заложена. Мало того, что закон имел отсекающий срок действия, и кто-то обязательно бы в него не вписался. Так он ещё и прекратил его реализацию на год раньше, чем было в нём прописано изначально. Живёт себе семья, получает дополнительное пособие в 10 тысяч ежемесячно, рассчитывает на эти деньги, а тут хлоп — политика, говорят, у нас меняется, будем теперь молодым первородящим мамам помогать.

А ещё раньше точно такую же норму о необходимости быть в браке прописывали в законе о выделении земли многодетным. Отменить дискриминирующую статью закона пришлось после ряда выигранных мамами-одиночками судебных дел и внесённого в парламент протеста прокуратуры. А ведь когда норму принимали, те же самые примерно слова говорили: «семейная политика», «поддерживать лишь полные семьи» и бла-бла-бла.

Вот честно, не надо ничего в этой сфере принимать, если нет уверенности, что лет десять нововведение будет работать. Потому что вот когда нет, оно и ладно. А иначе вон чего получается.

***

• Читайте также колонку создателя организации «Территория семьи» Анны Зуевой, в которой она объясняет, почему выступает против денежных выплат молодым девушкам за первенца.