Ольга Стенно: Мне ни разу не приходила в голову мысль, что я занимаюсь не своим делом

Новость о возможном принятии законопроекта, запрещающем работать без диплома по какой-либо специальности, встретила критику со стороны общественности. И не без оснований. В Перми достаточно много успешных специалистов, у которых нет профильного образования, однако есть навык. А многие выпускники вузов просто не хотят заниматься делом, которое выбрали когда-то после школы.

Например, Ольга Стенно. Она могла бы работать фармацевтом, но работает кузнецом.

В поиске своего дела Ольга перебрала множество занятий, но однажды решила, что единственное место, где ей хочется реализовать себя, — это кузница. Сейчас Ольга вместе с мужем Сергеем Овчинниковым с утра до вечера что-то куёт, варит, слесарит...

«Звезда» поговорила с Ольгой Стенно о таком неожиданном для женщины выборе профессии, её успехах и трудностях.

— Ольга, сразу задам вам стандартный и предсказуемый вопрос: как так получилось, что вы стали кузнецом? Много ли женщин выбирают эту профессию?

— Если бы мне сказали лет десять назад, что стану кузнецом, то я бы хохотала до упаду. Ни за что бы не поверила. Но в жизни всякое может произойти. Мне очень часто приходят в голову какие-то идеи. В 2006 году я загорелась желанием освоить кузнечное дело и отправилась проситься в ученики к известному мастеру Вадиму Базарову. Там, конечно, мужская компания. Посмеялись надо мной, но взяли. Думаю, что скорее из любопытства. Они были уверены, что меня не хватит надолго. Сначала очень болели мышцы и суставы. В кузнечном деле есть какие-то движения, которых нет в обычной жизни, например монотонное кручение десятикилограммовой трубы. Меня спасали мощная физическая подготовка и упорство. Спустя девять месяцев Вадим Базаров сказал: «Оля, нет у меня больше сил и времени заниматься твоим обучением». А затем отправил меня в свободное плавание. Ученик очень много отнимает сил и времени у мастера. Сейчас, работая со студентами, я это понимаю.

В России кузнецов женщин, наверное, человек шесть. А вот в веке XV я бы точно не смогла работать в кузнице. Тогда это было страшно тяжело. Хотя существуют старинные восточные фрески с изображением женщин, которые куют. А на заднем плане у них бродит скучающий мужчина.

— У вас сразу пошла работа? Или всё-таки были мысли оставить эту затею и заняться чем-то женским?

— За все годы работы в кузнице у меня много раз было ощущение, что я сейчас сдохну. Но никогда у меня не было мысли, что сдохну зря. Я всегда знала, что занимаюсь своим делом.

Вообще, я сменила много профессий: работала балериной в театре «Балет Панфилова», тренером по бодибилдингу, массажистом. Окончила фармакадемию. Когда была практика по массажу, мне просто хотелось встать и уйти. Настолько это было не моё, что на четвёртом курсе я отчислилась. Правда, восстановилась после, потому что совесть заела. Окончила академию и даже готовилась в аспирантуру пойти сдуру. Читала лекции в педагогическом университете по спортивной фармакологии и фармакотерапии... Ни одно из этих занятий не давало мне настоящего удовлетворения и ощущения, что я на своём месте. Но полученные знания мне пригодились. Когда я пришла к Базарову, обладала мощной физической подготовкой — это просто необходимо для кузнечного дела. А благодаря курсу ботаники могла качественно изобразить цветок. В первой кузнице я создала несколько наивных работ, которые Базаров даже взял на выставку, — это были мышь-малютка в гнезде, рыба, похожая на дуршлаг, и ворона.

Я всем с гордостью рассказывала о своих первых шагах. И знакомые стали просить меня сделать дровник или подставку для цветка. Так появились первые заказы.

— У вас нет специального образования?

— И это единственное, о чём я сожалею. Отсутствие теоретической базы порой сказывается, не хватает знаний по композиции. Как вольный слушатель я два года посещала Российскую академию живописи, ваяния и зодчества. Там есть отделение ДПИ, но нет кафедры обработки металла — очень нужной для будущего мастера. Однако отсутствие специального образования не помешало мне стать членом Союза кузнецов России, Народным мастером Пермского края.

Как-то на одном из фестивалей мы решили посчитать, сколькими специальностями должен владеть кузнец: жестянщик, сварщик, электрик, слесарь, художник, маляр... Насчитали около 17 профессий. Так что кузнечная работа по-настоящему многогранна.

— Расскажите о кузнечных фестивалях.

— Первый мой фестиваль состоялся в 2006 году. Мы ездили с Вадимом Базаровым в Санкт-Петербург на «Золотой Двутавр». Мероприятие стало своеобразной отправной точкой в моей работе. Человек, который заведовал кафедрой обработки металла (великий Владимир Сохоневич!), мне тогда сказал: «Девушка, займитесь бисероплетением». Меня это очень простимулировало. Я ещё больше утвердилась в намерении освоить кузнечное дело, профессионально расти.

Сейчас мы с Владимиром Сохоневичем в очень тёплых отношениях, я бесконечно уважаю его. Он является доцентом на кафедре обработки металла в СПБХА Штиглица (Муха). Я считаю его своим учителем, хотя и не была его студентом.

Кстати, на одном из фестивалей Ольга Стенно обошла Владимира Сохоневича со скульптурой лётчицы.

Ездили в Ульяновск на «Поющий металл» — это огромный международный фестиваль, который проходит каждые два года. Такие события — это прежде всего обмен опытом.

— Как к вам пришла идея открыть свою семейную кузницу?

— Организовать собственную кузницу нам помог один крупный заказ. Однажды меня попросили создать скульптуру юриста для суда. У нас с мужем тогда уже было несколько скульптурных работ, которые высоко оценили на выставках, и мы чувствовали свой вес в кузнечном сообществе. Этот заказ заставил нас подсуетиться: снять помещение, закупить металл, станки, оборудование, болгарки. Кузнечную скульптуру делают очень мало людей. Это по-настоящему сложный процесс.

Так, благодаря «юристу» мы открыли свою мастерскую. К нам приходили члены клуба юристов — очень обеспеченные люди. Они ковали детали одежды для будущей скульптуры. Мы эти детали варили. Члены клуба были очень горды, что приложили руку к работе.

Мы с Сергеем делаем нестандартную ковку с использованием круглой скульптуры и двойного полуобъёма. Чаще Сергей занимается технической частью, но и я её осваиваю.

Вообще, нас объединяет не только кузница. Наша общая страсть — это мотоциклы. Обожаю свой шикарный чоппер. Два сезона мы с мужем ездим рядом — колесо в колесо.

— Гости к вам в кузницу часто заглядывают?

— В прошлом году приходила группа школьников. Мы вместе ковали птичку. Каждый ударил по 1-2 раза. Дети были в диком восторге. Как-то заходил молодой архитектор, его хватило на один раз. Потом он долго ещё говорил, что у него болят руки, спина и плечи. Ко мне сейчас приходят студенты с определёнными техническими заданиями, которые подразумевают изучение различных техник ковки. И мы готовы к тому, что наша работа будет задвигаться, большая часть времени и сил уйдёт на обучение. Так что отсутствие диплома не мешает мне быть мастером-наставником у студентов.

— Расскажите о ваших работах.

— Для Парка имени Чехова мы создали бюст писателя и скульптуры его персонажей — трёх сестёр и даму с собачкой. В Ульяновске стоит наша скульптура водовоза. Сейчас работаем над образом Сальвадора Дали. Для пивного ресторана мы сделали забавного монаха с кружкой пива. Меня привлекают природные мотивы — птицы, цветы... У меня много работ с изображениеми флоры и фауны. Можем выковать медали, работаем и с мелкой пластикой. Рустам Исмагилов сейчас от нас ждёт стамески по льду для работы над скульптурой в ледовом городке. Можем создать педаль для тату-машины или курительный томагавк. Да всё что угодно! Как-то сделали для тату-мастерской вывеску, а мастера нам набили за это шикарные «рукава».

— Раньше образ кузнеца был окутан загадкой. Его воспринимали как шамана.

— А ещё говорили, что кузнеца болезнь не берёт, потому что он с чёртом знается. Мы тут сидим, в кузнице, словно кроты. Света белого не видим, так нам хоть Эбола, хоть чума — всё равно.

— Законопроект о работе по специальности может вас коснуться?

— Думаю, меня это не коснётся: ни трудовой книжки, ни договора с работодателем, на завод я тоже не собираюсь. Если только в работе со студентами? Но у меня нет ставки в академии, я мастер-наставник. Мы заключаем с вузом разовые договоры на предоставление услуг с моей стороны. Закон не может запретить человеку творить.