Александр Шепель: Меня тогда и прозвали Сапсаном. Часть II

Во второй серии этого интервью вы узнаете кое-что о беркутах, соловьях и совах, первичных и вторичных лесах, большой голубиной напасти... А также о том, далеко ли Путин, став вожаком стерхов, увёл свою стаю, как Мао Цзэдун поднял китайский народ на борьбу с воробьями и что из этого вышло... Будет, конечно, и другая любопытная информация — для размышления.

Из нашего разговора я поняла, что увеличивают численность те птицы, которые приспосабливаются к человеку. А есть такие, что не желают идти на компромисс, — гордые? Как обстоят дела с ними?

— Их численность сокращается. Это прежде всего беркут — очень осторожная птица, встречается лишь в таёжной зоне, далеко от людей. Большой подорлик. И это только из наших птиц...

Как помочь таким птицам? Много факторов влияет на их вымирание. Беркуты попадают в капканы зимой, травятся приманкой, которую выставляют на волков... Кроме того, сокращение уязвимых видов связано не только с условиями нашего края, но и с тем, что происходит во всём ареале.

С белоглазым нырком ситуация вообще парадоксальная. Это не наша птица — тундровый вид, который зимует в Индии, причём зимует там, где повышенный уровень радиации. Естественно, что это приводит к негативным последствиям. Белоглазый нырок внесён в Красную книгу РФ.

В подавляющем большинстве, если животных не трогать, не мешать им, не вмешиваться в их жизнь, то в основном они выживают. Исключение составляют немногие...

Но у нас ведь есть ещё дикие леса, не тронутые человеком. Например, на севере края?

— Диких лесов у нас нет и никогда не было. Были первичные леса: те, которые не трогал лесоруб. После того как их вырубили, появились вторичные леса. Вся Пермская область — это фактически вторичные леса. Первичные леса остались небольшими пятнышками в районе Берёзовского камня — там, где нельзя было их взять техникой.

Что за Красновишерском? Вая! Там была зона В-320. Лес рубили так, что только писк стоял. Зэки, кстати, дорогу на Вае держали хорошую, алмазники разбили её потом в прах.

Я знаю, что Европа все свои леса повырубила, но летишь над Пермским краем — леса и леса.

— Да! Губернатор в прошлом году активно выступал с идеей возобновить рубку леса на севере края. Но, летая на вертолёте, спустись на землю, поинтересуйся: что это за леса? Спички торчат!..

Если вернуться к птицам: какая птица вам ближе всех?

— Меня вообще-то называют Сапсаном. Потому что в своё время я боролся за то, чтобы создать на нашей базе в Предуралье, где у нас заказник и где мы проводим практику, охраняемую зону. В Предуралье гнездился сапсан, гнездился до 70-х, потом перестал. И мы предприняли усилия: сделали всё так, чтобы люди не посещали скальные выходы. Сейчас сапсанчик в Предуралье появился, с ним всё нормально.

Но когда я боролся за него, по парткомам ходил... Меня тогда и прозвали Сапсаном.

Поговорим о совах? На YouTube масса роликов, из которых следует, что совы последнее время часто становятся домашними любимцами. Кроме того, у меня есть опыт общения с совой: в детстве у нас дома жила сова, она выросла из живого комочка пуха, который притащил откуда-то мой брат, во взрослую птицу.

— Да. Совы — очень симпатичные существа. Они вызывают чувство уважения, привязанности, но держать дома сов... Во-первых, для таких птиц характерен очень высокий обмен веществ, им надо много пищи. Во-вторых, пища им нужна в виде птичек, мышек, чтобы формировалась погадка.

Они заглатывают, скажем, мышку целиком, а потом выбрасывают погадку в виде комочка шерсти, костей и всего другого. Кормить сов можно и просто мясом, обязательно обмакивая его в перья, чтобы избежать заболеваний желудочно-кишечного тракта.

И если уж держать дома сов, то лучше всего воробьиных сычиков, мохноногих сычиков. А самой большой популярностью у любителей сов пользуется маленькая совка сплюшка... И всё равно совы — это хищники. Помните коготки?

У меня с моей совой были трепетные отношения. Я гуляла на улице, а она сидела у меня на плече, не улетала. Но потом мы уехали на базу отдыха, жили в лесу. И, похоже, лес мою птицу призвал. Два дня Филька жил с нами — без клетки! А потом улетел. Мы его искали, но напрасно. Отец тогда сказал, что Филька погиб.

— Конечно, погиб. Существует такое понятие в этологии — «импри́нтинг», или «запечатление». Не надо приручать к себе птиц.

Может быть, вы знаете о том, что сейчас существует программа по белому журавлю — стерху? В Окском заповеднике стерхов разводят в вольерах. Информация по телевидению была...

Да, конечно, потом Путин на дельтаплане этим стерхам указывал путь в тёплые края. «Полётом надежды» всё это называлось.

— Да-да. На самом деле Путин распугал всех стерхов, потому что не надел маскхалата с клювом. Президент — и с клювом! В итоге всех птиц тогда вернули назад.

Так вот... Чтобы у птенцов стерхов не было импринтинга (привязанности к человеку), к ним подходят в особой одежде. Птицы не должны видеть человека, они очень доверчивы, а человек у нас далеко не всегда человечен. Если к человеку подойдёт животное, то первая его реакция — стукнуть, или съесть, или ещё чего-то. Это серьёзная проблема.

Поэтому, если уж держите птицу, не выпускайте её на волю. Для птицы это большой риск. Птицы, надо сказать, и сами друг друга хорошо едят. У них суровые нравы. Филин, например (самая крупная сова), всех сов в округе выедает. Всех сов! А бородатая неясыть — тех, что поменьше.

Эти уж точно произошли от крокодила. Шучу. На ваш взгляд: какую птицу лучше дома держать?

— На рубеже XIX-XX веков увлекались тем, что держали соловьёв. Соловьи были везде — в трактирах, театрах, домах богатых людей. Птиц обучали пению. Каждый этап песни у соловья называется коленом. Молодых соловьёв возили к опытным соловьям, чтобы научить песне до семи-девяти колен. Вот вам общение с природой — развлечение вместо телевизора.

В городе весной поют соловьи.

— Соловьёв много. Соловей тоже пришёл в город не так давно. Я живу в доме около Сада камней, по утрам разминаю ноги... Соловьёв там четыре пары живёт.

Откуда вы знаете? Вы их видели?

— Посчитал по голосу. Увидеть соловья — всё равно что поймать его. Кстати, птичка очень невзрачная.

Знаю, что она серенькая, — по сказке Андерсена. А если среди 240 видов птиц, населивших город, диковинки?

— Диковинные к нам залетают. Сейчас идёт смешение фауны. Юг, как говорят орнитологи, наступает на север. Поэтому к нам пришла сплюшка — маленькая совка.

Очаровательная. А филины её не съедят?

— Сплюшка живёт там, где филинов нет. Это лесостепной вид. Сплюшка у нас появилась совсем недавно, гнездится в дуплах. Пришёл к нам и степной лунь.

Да, а самое-самое (по его поводу СМИ приходят к нам каждый год разговаривать) — это лебедь-шипун. Крупный! Крылья у него не прижаты, а шея двойкой. В 50-е годы шипун гнездился только на юге Казахстана. За прошедшее время продвинулся в таёжную зону, пришёл к нам. Первое гнездо мы нашли на Павловском пруду, который сейчас, к сожалению, спустили.

На Суксунском пруду гнездится лебедь-шипун. Хотите — поезжайте и посмотрите.

Лебедь-шипун адаптировался очень хорошо. На территории края встречаются как небольшие группы, так и пары. У этих лебедей очень интересно складываются взаимоотношения между полами. Они становятся половозрелыми на пятый год жизни, а пары формируют после первого года. Размножаться «молодые» ещё не могут, но помолвлены — до того, как созреют. И путешествуют по разным водоёмам: просто живут, тусуются...

А попугаи у нас ещё не гнездятся? Может, они тоже где-то в пути?

— Попугаев нет, но пришли степные птички, очень ярко окрашенные, — золотистая щурка. Яркие, красивые птицы! Затем зимородок продвигается всё дальше на север. А самая крутая экзотика — ходулочник. Птица с длиннющими ногами. Тоже степной вид. Ходулочник гнездится на солоноватых озёрах, которые, видимо, начали ассоциироваться у него с отстойниками на Красаве. Там он сейчас и гнездится.

Что же касается попугаев, то они по Перми летают. Сердобольный народ выпускает попугаев на волю. Я подкармливал птиц, и на мою кормушку прилетал попугай. В октябре месяце!

Может, адаптируется?

— Погибнет. Поймает его кто-нибудь. Я же говорил, за хищниками у нас не надо далеко ходить. В Черняевском лесу гнездится тетеревятник — давно, с 70-х. На территории университета гнездилась обыкновенная неясыть...

Неясыть — это сова, по-моему.

— Да. Три неясыти у нас в крае — бородатая, длиннохвостая и обыкновенная. Но обыкновенная неясыть — это европейский вид, распространение его ограничено. А бородатая и длиннохвостая достаточно часто встречаются.

Это ведь ночные птицы?

— Бытует мнение, что днём совы не видят. Ерунда! Видят они всё. И могут охотиться.

Ястребиная сова — это северный вид. Называется сова так, потому что у неё пестрины, как у ястреба. Она вообще охотится днём. Если быть внимательным, то зимой можно легко увидеть ястребиных сов, сидящих вдоль дорог на столбах и высматривающих контуженных птичек... На дорогу полёвки выходят, мышки... И совы ловят их.

А голубей?

— Нет, голубя ястребиной сове не одолеть. Голубь — добыча для длиннохвостой неясыти, бородатой неясыти, для филина, тетеревятника. Голубь — сильная птица.

Думаю, вы смотрели фильм Хичкока «Птицы»: об огромных стаях пернатых, которые злобно преследовали людей. Может ли такое быть в жизни, чтобы птицы объединились, ожесточились и стали нападать на человека? История, наверное, выросла не на пустом месте?

— История выросла... Главная роль в этом фильме у голубей.

Мне помнится, что там были чайки, вороны, голубей не помню совсем.

— Нет, основные птицы там — голуби. Голуби представляют опасность для человека, потому что разносят инфекционные заболевания. Самое неприятное из них — орнитоз. Заболевание экзотическое, диагностировать его трудно.

В позапрошлом году географы проводили конференцию, посвящённую проблемам города, я делал на ней доклад о птицах, которые живут рядом с людьми. И две женщины меня тогда чуть не побили. Они заразились орнитозом, и им долго не могли поставить диагноз, а претензии они почему-то решили предъявить мне...

Я же говорил о том, что необходимо регулировать численность голубей. Нельзя подкармливать их. Мне страшно, когда малые дети трогают голубей. Голубь вот-вот умрёт, а ребёнок подходит и гладит его. Много раз я пытался это предотвратить, но люди наивные...

Когда-то нам заказывали работу на тему, как регулировать в городе численность голубей. Потом это сорвалось, наверное, денег пожалели. Но регулировать численность голубей в городе надо. И это элементарно: надо просто не допустить птиц в вентиляционные дырки, окна... Каждый чердак сегодня — это большая голубятня. Ничего строить им не нужно: есть небольшая ямка — и гнездо готово. Конечно, следует запретить подкармливать голубей. И всё — их не будет. Не возникло ещё опасной ситуации, но она возникнет: сколько вытаивает всего весной...

У меня такое чувство, что во всех столицах мира есть голуби. И дети бегают рядом с ними, кормят...

— На Красной площади, например, голубей разгоняет целый взвод соколятников.

А по поводу Хичкока... Я думаю, что именно с проблемой голубей связана идея этого фильма. В городах много больных птиц, мёртвых...

Почему они болеют? Потому что научились есть всё что угодно.

Голуби должны вообще-то есть зерно, а едят «Кириешки». Я своими глазами видел, как голубь ел на рынке корейскую морковку. Пищеварительный тракт у птиц не приспособлен к такой пище. А они едят и болеют. Да!.. Один мой приятель видел, как голубь целиком заглатывал фисташки вместе со скорлупой. Как он их переварит? Это смертник.

Не только в фильмах, в городах все птицы с ума сходят. Мой коллега видел, как трясогузка, которая должна птенцов выкармливать беспозвоночными и мягкотелыми, нашла чипс, размочила его в луже и кормила им птенцов.

Если дальше развивать мысль, то птицы, наевшись чего-то не того и собравшись где-то в большом количестве... А скопление, по Лоренцу, всегда вызывает стрессовую ситуацию у животных, как, собственно, и у людей...

Конрад Лоренц трансформировал законы природы на общество (Конрад Лоренц, выдающийся австрийский зоолог и зоопсихолог, один из основоположников этологии — науки о поведении животных. — Прим. ред.). В 50-е — 60-е годы на эти темы у нас говорить было нельзя. Как это?! Человек не животное, а социальное существо...

И звучит гордо!..

— Так вот... Скопление хоть животных, хоть людей приводит и тех и других к сдвигам в психике. И сразу возрастает уровень агрессии. Для нас беда — голуби. Для приморских городов — чайки...

Чайки, как и голуби, считаются грязными птицами...

— Почему грязными? Грязных птиц нет.

Голубей называют «летучими крысами». Имидж у них такой, как в анекдоте про крысу и хомячка.

— Крыса — потрясающее животное! Вот о чьей рассудочной деятельности можно долго говорить. Старая крыса отгоняла молодую от отравленной приманки. Знаете, как они куриные яйца таскают? Одна ложится на спину и берёт в лапки яйцо, а другая за хвост тащит её. А как крысы на юге сортируют грецкие орехи?! Никогда не ошибутся, берут только с полными ядрами. У крыс очень высокий уровень рассудочной деятельности, или, как вы говорите, интеллекта. Но интеллекта там тоже нет.

Нет в природе вредных и нет полезных животных. Есть животные — полноценные обитатели каких-то биотопов, полноценные сочлены биоценозов. Это мы делаем их вредными или полезными, когда создаём для них определённые условия.

Вот клопы! В природе они живут и живут себе в лесах. А мы им — кроватку, тёпленькое местечко, кровушку свою предоставляем...

Голуби! Не было бы голубям условий, они бы здесь не жили. Не было бы их здесь столько...

Выходит, и птицы, и не птицы ищут, где им комфортнее. Даже животные не верны «устоям» своих предков?

— Как там?.. Рыба ищет, где глубже, а человек — где лучше. На самом деле и рыба ищет, где лучше, а не глубже.

И всё-таки мозги у всех птиц разные. Почему говорят, что курицы и страусы глупые, а вороны умные?

— Ерунда всё это. Все птицы имеют тот уровень рассудочной деятельности и экстраполяционных рефлексов, какой им определён природой. В чём ум воронов, скажите?

В том, что они силой своего ума (здесь я, конечно, немного перегнула) легко осваивают всё более усложняющийся мир, подстраивают его под себя.

— Они «не подстраивают», они адаптируются к этому миру.

У меня просто другая лексика.

— Не лексика. Вы на них смотрите как на себя...

Хотите сказать, что я очеловечиваю животных?

— Да. Очеловечивать животных нельзя. Почему? Потому что те же самые крысы живут в природе, завися от пищевых ресурсов. Нет пищи — уходят...

И про людей то же можно сказать. Человек часто ведёт себя как животное, следует инстинктам и не замечает этого.

— О борьбе с воробьями у китайцев слышали?

Нет.

— В конце 50-х годов Мао Цзэдун бросил клич, что воробьёв, комаров, ещё кого-то, не помню кого, надо уничтожить.

Воробьи якобы поедали посевы зерновых. Китайцы есть китайцы. Весь народ вышел исполнять приказ Мао. Кто с рогатками, кто с шестами, закрепив на конце тряпки. Последние распугивали птиц, не давая воробьям присесть, лишая отдыха... Вагонами, вагонами вывозили птичьи трупики.

А через два года закупали воробьёв за золото в нашей стране. Потому что воробей выкармливает птенцов мягким кормом — различными беспозвоночными, которые поедают зерновые культуры. Воробей спасал урожай, обеспечивая и себе корм на осень: в зёрнах он был заинтересован не меньше китайцев, он работал на это.

Любая деятельность, связанная с регуляцией численности того или иного вида, ни к чему хорошему никогда не приводила.

При этом я скажу, что с лица Земли бесследно каждый день (наверное, каждый день!) исчезают какие-то виды животных, но жизнь продолжается. Вот на глазах изумлённого человечества исчез Додо, воспетый Кэрроллом в «Алисе в стране чудес». А ничего не происходит...

— Да, дронт исчез, к сожалению. Странствующий голубь! Этот вид тоже уничтожили. Как вы сказали: ничего не происходит? Как раз происходит! Очень серьёзно происходит!

Есть среди животных уязвимые виды, и они исчезают. Но существуют и другие виды, которые приходят на место исчезнувших. В народе говорят, что свято место пусто не бывает. А в науке говорят: экологическая ниша не пустует. Примеров много. Возьмём Вишерский заповедник. Я сам когда-то готовил аргументацию, чтобы его открыли.

Когда не было Вишерского заповедника, водные туристы были вынуждены сначала добираться до Свердловской области, потом им надо было преодолевать хребет — со всеми плавсредствами, едой. Наконец, они сплавлялись.

Когда Вишерский заповедник открыли, путь у туристов стал проще, и люди в те места хлынули. А ещё сами вишерцы!.. Я воюю с ними не один год. Они считают возможным проводить в заповеднике экскурсии, хотя у заповедника только две задачи — охрана и изучение. Но!.. Как только заповедник открылся, там появились избушки, кордоны, тропы... И вот вам следствие: горная трясогузка исчезла! Она жила только там — в Вишерском заповеднике. Её спугнули! На место горной трясогузки пришла белая, вездесущая.

Процесс, когда одни виды исчезают, а другие появляются, называется тривиализацией фауны (от слова «тривиальный» — неоригинальный, пошлый. — Прим. ред.). Другими словами: формируется обыденная фауна. Если вы хотите жить с воронами, воробьями, белыми трясогузками и только — пожалуйста, живите.

Так и окунь. Он выживет в любых условиях, но станет несъедобным для нас.

Ещё пример из той же серии: сейчас наблюдается процесс короткоцикловости. Рыбку ловили? Окунь стал маленький. Измельчал, потому что его вылавливали и вылавливали... Он нужен вам мелкий? Нет, вы хотите большого.

Возьмём элитную охоту на лося. Охотники стараются застрелить самого крупного самца, чтобы с большими рогами. А ведь это резерв популяции. Это гены, которые обеспечивают размер потомства. Лоси тоже мельчают.

Подводный лов с гарпунами: лежит сом двух- или трёхметровый. Допустим, самка. Там бочка икры. У этой рыбы нет врагов, она только ест и мечет икру. Подплывает человек — раз и убил.

В природе всё взаимосвязано. Если что-то исчезает, то появляется новое. Но хотим ли мы такое новое?