Анастасия Мальцева: Я человек не кровожадный. Если работа делается, то у меня нет претензий

Анастасия, вы уже участвовали в выборной кампании. Было это в 2003 году на выборах в Государственную думу и в 2006-м — на выборах мэра Перми. Оба раза результат достигнут не был, но, видимо, желания участвовать в политических процессах не убавилось?

— Если честно, я лично не хотела идти в эту выборную кампанию. Даже наоборот, имея уже кое-какой опыт, я совсем не хотела в этом участвовать. Но мои соседи — Ассоциация непосредственного управления — в течение полугода пытались внушить мне мысль, что надо этим заняться. Их главный аргумент: городская дума — именно тот орган, который, по идее, должен работать на нас и решать наши проблемы. Благоустройство, капитальный ремонт, аренда муниципальных подвалов и здания... Ведь действительно, в той же Мотовилихе куча проблем с этим связана. У нас нет своего Дома культуры, у нас поликлиника на Лебедева разгромлена...

Вообще-то эта хозяйственная деятельность, которую ведёт гордума, ну, как бы ведёт... Например, что нам (в смысле, городу Перми) даёет конклюдентный договор с «Новогором-Прикамье»? Ничего! «Новогор», как основной поставщик воды, получает прибыль, но при этом не сильно рвётся тратить её на улучшение города. И эти вопросы в компетенции депутатов Пермской городской думы, по крайней мере, я это понимаю, и мои соседи тоже.

В общем, после шести месяцев прессинга я сказала: ладно, я пойду как одномандатник по своему округу, по Рабочему посёлку, но при условии, что вы будете со мной работать. Надо отдать должное Ассоциации, они сами ещё в декабре создали штаб, который состоит из председателей домов, уполномоченных и их помощников. Штаб получился большой — 25 человек. Они разделили весь округ на кварталы, и от меня теперь только требуется приходить в нужное время и вести приёмы. Остальную часть работы они делают сами. У нас уникальный штаб. Денег ведь нет, зато есть люди...

А как же политтехнологи, пиарщики?..

— Ну да, странная у меня получилась команда, если сравнивать её с другими... Но ведь Ассоциация непосредственного управления и без того тянет на себе многое. Капитальные ремонты и суды, борьба с «Новогором» и с ПСК. В общем, мы как занимались этой работой, так и занимаемся. И потом, в случае моего успеха на выборах, мы будем делать всё то же самое, но только сможем доносить наши нужды напрямую до Пермской городской думы. Сейчас озвучивать наши проблемы там просто некому.

Вы личность узнаваемая. В своём округе, если так можно выразиться, авторитетная. Выходили ли на вас политические партии? Ведёте ли переговоры с кем-то о возможном совместном участии в выборах?

— С кем мы можем вести переговоры при моих то социалистических взглядах? Только с коммунистами. Формально по взглядам мы совпадаем. Процесс это нелёгкий, но он идёт. С другими политическими силами не было. Но выходили на контакт... не «Единая Россия».

(Смеётся.)

Вы человек, который представляется многим эдаким борцом за справедливость, при этом не обладающим какими-то полномочиями, но способным добиваться результата. Отсюда вопрос. Зачем, извините, лезть в орган, который себя во многом дискредитировал?

— Сам по себе хозяйственный орган — городская дума — себя не дискредитировал. Дискредитируют его депутаты, которые туда, видимо, шли не для того, чтобы озадачиваться проблемами города. Я была бы очень рада, если бы хотя бы треть депутатского корпуса была более-менее вменяемой. Ведь гордума существует не для того, чтобы историческое здание поликлиники было продано за 13 млн... Случайным образом, на аукционе, случайному человеку... А для того, чтобы поликлиника в Мотовилихе была... Насчёт полномочий. Я являюсь помощником депутата Законодательного собрания края Евгения Желобовича. И я вам признаюсь: этот статус мне помогает в работе. Те же запросы в надзорные органы, судебным приставам я порой делаю от лица Евгения Романовича, и реагируют на депутатский запрос они быстрее и, что ли, ответственнее.

Чем как депутат городской думы вы займётесь в первую очередь? В своём округе?

— Нам нужен реконструированный исторический центр в Мотовилихе. Это наше культурное наследие. Его необходимо восстановить — с фонтанами, дорогами, прогулочной территорией. Хорошо говорить о том, как красивы старинные европейские города... Но я видела Троицкое предместье в Минске, исторический центр в Гродно — там красивые домики, отреставрированные и обихоженные. Извините, а Пермь-то чем хуже? Видимо, тем хуже, что у нас в городской думе сидит депутат-поэт, а должен сидеть депутат-хозяйственник, который не будет говорить: «А давайте мы детскую поликлинику уничтожим на ул. Лебедева и на ул. Целинной, и пусть все ездят на Грачёва. И пусть там все ютятся в старом оперкорпусе хирургии». Нет, само здание корпуса красивое, если бы было отремонтировано, но оно не отремонтировано и перегружено.

Пермь нынче как нищенка. Всё же продано! Мы ходим, ищем подвальчики, ищем клочки муниципальной земли, чтобы продать... Что бы ещё продать? Уже почти ничего не осталось. Нормальный хозяин разве может вот так всё разбазарить? Он ведь, наоборот, всё в дом тащит, а наши всё раздают по дешёвке. И я хочу, чтобы логика городской думы была такой: всё в дом, даже если это не нравится губернатору... Мне вот на днях заместитель начальника департамента ЖКХ Перми Наталья Киприянова сказала: «То, что ваш Рабочий посёлок реконструируют, жителям Нагорного до фонаря». Я говорю: «А это плохо! Я очень надеюсь, что у жителей Нагорного уже наконец облагородят этот их несчастный лес и решится вопрос с брошенной землёй на Бахаревке. И почему бы тогда жителям Нагорного не ездить в гости к нам, а нам — к ним? Они — в центр социально-культурного наследия „Рабочий посёлок“, а мы — в лесопарковую зону». Всё же просто, только кто-то должен заняться этим. Вот, например, депутаты городской думы.

Реконструкцией Рабочего посёлка вы же уже занимаетесь. С чего всё началось?

— Началось всё в 2009 году. Жители нашего дома по ул. Циолковского, 9, приняли решение пойти в суд, чтобы нам сделали капитальный ремонт. Мы изучили практику, собрали документы и выяснили, что, оказывается, наши дома относятся к объекту социально-культурного наследия. 21 дом, плюс фабрика-кухня, плюс техникум Славянова, плюс поликлиника — это всё социалистический город-сад «Рабочий посёлок». Таких осталось всего 6 на территории бывшего Советского Союза. Наиболее сохранившиеся посёлки лишь у нас и в Харькове. Только в Харькове он вылизан и причёсан, а наш вот такой — немножко разрушенный. Тогда мы и озадачились вопросом его восстановления и даже написали к 2012 году проект реконструкции. Мы его отправили в министерство культуры, в администрацию Мотовилихинского района... С администрацией города в лице руководителя департамента культуры Вячеслава Торчинского мы общего языка не нашли. А вот с минкультом, надо признаться, у нас сложились вполне себе рабочие отношения. Как бы я к кому лично не относилась, могу честно сказать, что минкульт ни разу не обидел наш проект реконструкции. Нам готовы помогать, в том числе в истории с поликлиникой на ул. Лебедева, которую продал город. Теперь мы вместе с министерством думаем, как её вернуть обратно. Не знаю, что получится в итоге, пока же мы заставили владельцев хотя бы сохранить здание и создать проект реконструкции фасада.

Мы изучили архивные материалы, нашли фотографии, позволяющие нам понимать, как выглядел посёлок изначально.

Ещё мы разработали проект восстановления территории. Он предусматривает восстановление фонтана и яблоневый сад. Недёшево получается, но подъёмно. Часть возьмёт на себя Ассоциация непосредственного управления — и яблони посадит, и территорию облагородит, но часть денег придётся искать, потому что фонтан мы не потянем.

Ну и главное: чем знаменита Анастасия Мальцева? Тем, что заставила администрацию Перми делать капитальный ремонт домов в Рабочем посёлке. На самом деле многим это кажется невероятным...

— Сейчас в первом квартале, который ограничивается улицами Индустриализации, Циолковского, Уральской и Работницы, мы выиграли в судах 6 домов. Эти дома у нас в непосредственном управлении. Ещё два дома — в ведении управляющей компании «ТехКомфорт», она же «ТехКом», она же «Пермская модель комфорта»... И вот что произошло. В этих двух домах так отремонтировали крышу, что лучше бы и не делали ничего. На Уральской, 79, даже старое железо разбирать не стали. Просто прибили по верху оцинковку. И всё! А на Уральской, 75, частично отдирали, но при этом положили вместо ветрозащиты обычный полиэтилен, а железо положили так, что крыша протекает. Жители теперь ко мне приходят и говорят: а как же так?.. что нам делать? Я отвечаю: а где вы раньше-то были? Работу надо было контролировать. Наши ходят, каждый гвоздь контролируют. Идите к своей управляющей компании, покажите им. Делайте что-нибудь — дом-то ваш... На самом деле мы им помогаем, но сил на всё разом не хватает. Главное для нас — завершить начатые работы на других домах. Один дом мы завершили по ул. Циолковского, 9, ещё два в процессе. Думаю, что до Нового года мы их домучаем. И ещё на трёх домах должны начать работы в этом году. Ещё у нас есть дома, являющиеся ценной средовой застройкой — по ул. Фигнер, 5, и Уральской, 82, которые мы тоже выиграли. И ещё мы судимся за Дом специалистов, это который рядом с «Горным хрусталем».

Интересно, какие были аргументы у стороны ответчика? Ведь как-то администрация аргументировала своё нежелание выделять деньги на капитальный ремонт ваших домов.

— Аргумент городской администрации, с которой мы судились и судимся за капремонт, что, согласно Жилищному кодексу, — дорогие жители, это ваши проблемы. Ещё один аргумент — дом в удовлетворительном состоянии, он же стоит! Поэтому нам пришлось делать экспертизы, самим, оплачивать их. Мы делали так, просто дом принимал решение, что оплачивать экспертизы будем из строчки «Содержание жилья», а потом, когда суд выигрывался, то судебные издержки взыскивались и деньги возвращались.

Итак, мы выиграли. При этом вы же знаете, что решение суда по закону должно быть исполнено за два месяца. Но мы же понимаем, что вопрос большой. Дом маленький, всего-то 18 квартир, но вопрос большой.

(Улыбается.)

И поэтому мы не гоним лошадей, мы понимаем, что надо провести дополнительное обследование, чтобы не тратить лишнее и не делать лишнюю работу.

То есть — лишнюю работу?

— В решении суда написано: «замена всех перекрытий в доме». Это же тотальное расселение!!! Но если провести обследование и постучать по перекрытиям, то выяснится, что изношены только те перекрытия, которые подвергались намоканию, то есть в санузлах и на чердаках. Остальные, выполненные из лиственницы, выглядят не старее, чем мы с вами. То есть надо провести дополнительное детально-инструментальное обследование, на его основании разработать проектно-сметную документацию — этот отрезок времени примерно в полгода. Мы понимаем и не гоним администрацию. Но ведь полгода — это же полгода, а не два с половиной.

Дальше тоже интересно. Согласно Федеральному закону № 44 нужно провести аукцион для определения компании подрядчика. Так вот, на дома по Уральской, 77, и Циолковского, 1,1 было выделено из бюджета 26 и 24 млн рублей соответственно. На аукцион по 77-му дому заявились 4 подрядчика. На 11-й дом — 3 подрядчика. А дальше произошло следующее. И там, и там конкурсная комиссия снимает с аукциона всех конкурирующих подрядчиков и оставляет по одному. Аргументы для снятия с аукциона: неправильно указан индекс пенетрации битума, неправильно указан процент остатка песка на сите, неправильно указан процент дробления щебня... То есть заявившиеся подрядчики — идиоты. Единственным участником аукциона остаётся компания «Техстрой-М». Компания, которая была зарегистрирована за два месяца до конкурса. В конторе — один генеральный директор, 10 тыс. рублей уставного капитала. И больше ничего.

Далее, контора, у которой никого и ничего нет, привлекает непонятно кого на субподряд. На Уральской, 77, мы костьми легли, но заставили директора этого «Техстроя-М» нанять на кровлю и фундамент тех же людей, что делали нам дом на ул. Циолковского, 9. Директор долго препирался, но нанял нашего субподрядчика. Он нам сделал кровлю, фундамент и отпескоструил стены. А когда он ушёл с объекта, все работы встали, потому что новый субподрядчик, тот, которого привёл «Техстрой-М», долго выяснял, почему в доме непосредственное управление, почему председатель дома не даёт работать непонятным бригадам узбеков и таджиков. В общем, вопросов было много.

На 11-м доме тоже было множество занятных историй. Например, покрытие кровли, которое было заложено проектом, служит 50 лет. То покрытие, которое пытался протащить подрядчик, — один год. Я сказала: нет, нам такое не надо. И тут ко мне приезжает некто Виталий Микуров, который никакого отношения не имеет к компании «Техстрой-М», его фамилия не значится ни в каких документах. Микуров заявляет мне: «Либо используем мой материал, либо я с тобой разберусь...». В четверг он меня попугал, а в пятницу ночью личность в сером подожгла мне машину. Только вот незадача: мои соседи, которые должны были спать, не спали. Двое парней, юристы, в 2:15 ночи ещё работали. Вот они, выскочив, успели и пожар потушить, и пожарных вызвать, и меня разбудить. Как бы то ни было, железо гнилое мы увезли и привезли хорошее, то самое, которое заложено проектом, и наняли правильную бригаду, которая его положила так, как надо.

Всё! Больше я от «Техстрой-М» ничего не хочу и надеюсь, что муниципалитет тоже не хочет. После шести уголовных дел, которые приставы выкатили начальнику департамента ЖКХ Николаю Уханову, я надеюсь, что он задумается, пойдёт мне навстречу и скажет, что надо нанимать хорошего подрядчика, у которого есть средства, люди, деньги.

Несколько дней назад стало известно, что в отношении Николая Уханова действительно завели сразу шесть уголовных дел по шести домам в Рабочем посёлке.

— У нас Николай Борисович Уханов является главой департамента ЖКХ города Перми и одновременно заместителем главы администрации города Перми. Полномочия по контролю и проведению капитальных ремонтов по решению суда возложены на департамент ЖКХ приказом главы администрации. Возложены два с половиной года назад. За это время мы так и не приступили к нормальному ремонту шести домов. То есть до этого у нас были возложены эти обязанности на Управление строительства Перми, которым руководил Сергей Диев, которого посадили. После этого Управление расформировали и создали МКУ «Технический Заказчик», которое передали из-под департамента ЖКХ под Управление капитального строительства Перми — им руководит Денис Ушаков. Надо сказать, что это ведомство сильно отличается от департамента ЖКХ. У них есть техники, у них есть проектировщики, у них не разбросан штат... А вопросы по капитальному ремонту по-прежнему решает департамент ЖКХ. Но у них есть только один специалист по капитальным ремонтам. Все остальные никогда в жизни этим не занимались. То есть они занимались благоустройством, организацией быта, организацией управляющих компаний — вот их профиль. И, наверное, в этом профиле они хороши. Но не в капитальных ремонтах. В этом они не понимают ровным счетом ничего. В том числе — Николай Борисович Уханов. Ну не его это была компетенция! Он получил её в награду. Разбираться толком с этим не стал. Два с половиной года на ровном месте мы ничего не делаем. Ломаем копья — доломались. Действительно же: судебные приставы не могут ждать вечно, решение должно исполняться. Они его предупреждали по всем домам. Не сразу пришли к нему в кабинет, выхватив постановление и сказав: «Подпиши, ты теперь обвиняемый по уголовному делу». Нет! Они писали ему предписания, уговаривали, ходили к нему на встречи, ходили с прокуратурой, прокуратура тоже уговаривала, отменяла предписания, снова уговаривала... Но вот, видимо, случился этот переход количества в качество, когда ни те, ни другие уже не выдержали. Да, теперь ему предъявлено шесть уголовных дел по всем этим домам. Так что, Николай Борисович, ничего личного, я не кровожадный человек. Если работа делается, то у меня нет претензий...

Капитальный ремонт — популярная тема для предвыборной риторики. Только ленивый не ругал региональную программу капремонта. Что вы скажете?

— Разговоры о Фонде капитального ремонта, о том, что мы тысячами починим дома в городе... Это всё разговоры в пользу бедных. Даже если предположить, что мы соберём деньги, что они никуда не исчезнут и их никто не украдёт, то мы всё равно ничего не сможем сделать. Есть как минимум две реальные проблемы.

Первая. Работать некому. Все люди с образованием каменщиков, плотников, сантехников, штукатуров, маляров, сварщиков — им всем далеко за 40. Нет молодёжи, потому что нет профобразования. В городе Перми из 130 училищ осталось меньше 15. Никто не учит. Поэтому и появляются персонажи, которые говорят: «Мы вабще всё умеим. Мы тибе можем так, а можем эдак. Мы тибе такой крыша сдэлаем и такой крыша. И ещё заодно сами сделаем плитка, понимаещ?».

А когда я спросила подрядчика: «Вы знаете, как делать расшивку кирпича?», то меня пять человек из их руководящего состава переспросили: «Расщифка — это щто? Это щто-то щить?».

— Нет, расшивка — говорю, — это не шить. Это вынимается старый раствор между кирпичами, убирается фризой и кельмами, потом наносится новый.

— Откуда ты всё знаищ?

Вторая проблема. У нас даже лесопилок по периметру города не хватает. То есть представьте: замена стропильной системы и балок, в ходу всего три дома. Они за лето и осень скупили всё подходящее дерево — на три дома! На дом по ул. Циолковского, 11, лес ждали месяц, когда заново напилят. То есть понимаете: где это всё будет взято одномоментно на миллионный город Пермь, на тысячу домов? Не будет ещё и мощностей хватать, а если это параллельно, да по всей стране! А если Ижевск у себя закупит? А если Екатеринбург закупит? И Челябинск? И Уфа? И приехали. Цемента — нет, асфальта — не хватает, стропила из дерева не хватает. Битум, который варят всего 15 предприятий в России... Ну нет, они, наверное, заживут — будут втридорога его продавать, но его всё равно не хватит. Зато есть закон о капремонте, и платёжки приходят каждый месяц. Лучше поэтому идти судиться и таким путём, по крайней мере пока, добиваться своего.

***

• Выражаем благодарность салону мебели и дизайна «Abitare» (Комсомольский пр., 81, тел. 215-48-93) за помощь в организации интервью.