Елена Ефимик: У нас такое огромное количество растений, что ботаники просто не успевают всё изучить

О жизни растений Пермского края, как выяснилось, богатой самыми неожиданными сюжетами, мы говорили с кандидатом биологических наук, доцентом кафедры ботаники и генетики растений Пермского государственного национального исследовательского университета Еленой Ефимик. Началось всё с малой толики скепсиса...

«То берёзка, то рябина, / Куст ракиты над рекой...» Есть лирические утверждения, что небогата русская природа, а тем более — природа Пермского края, растительностью. Не тропики. Здесь нужно всмотреться...

— Понятно, что наша флора беднее, чем тропическая, но тем не менее она тоже очень богата. В пределах Пермского края встречается более 1 700 видов сосудистых растений Сосудистые растенияРастения, имеющие сосуды или трубки, по которым внутри них переносится вода и питательные вещества. Все высшие растения имеют сосудистую систему.. Это очень большая цифра для такой, в принципе, небольшой территории.

В эти 1 700 видов входит несколько отделов высших растений. Это и цветковые растения (покрытосеменные) — самая большая группа. И голосеменные: в основном знакомые всем ёлки, пихты, сосны, лиственницы... Правда, видов этих на территории Пермского края совсем немного. Но отдел представлен очень широко. И, несмотря на ограниченное количество видов, они (ёлки, пихты, сосны...) образуют практически все основные фитоценозы ФитоценозСовокупность растений, занимающая однородный участок земной поверхности, характеризующаяся определённым составом, строением, сложением и взаимоотношением растений как друг с другом, так и с окружающей их средой, которые встречаются на территории нашего края. Таёжные фитоценозы — различные темнохвойные и светлохвойные леса.

Есть в составе нашей флоры, кроме вышеперечисленных, ещё папоротники. Это тоже небольшая группа, но очень интересная. Папоротники размножаются исключительно спорами. Достаточно древняя группа, красивая...

И мистическая. Говорят, что раз в год, в ночь на Ивана Купалу, папоротник начинает цвести, причём там, где зарыт клад...

— На самом деле это всё легенды. Папоротники не цветут, они размножаются исключительно спорами. На нижней стороне листа есть такие маленькие точки — чёрные или коричневые, иногда посветлее. Они называются сорусами — в них споры. Из каждой споры может вырасти новый папоротник. Спор образуется очень много, но, в отличие от семян, споры живут недолго, запаса питательных веществ в них нет, поэтому данный способ размножения не очень эффективный.

В своё время это была процветающая группа растений. В каменноугольный период (карбон) папоротники были представлены огромными деревьями, благодаря им у нас есть залежи каменного угля.

Кажется, папоротники увели нас немного в сторону...

— Да. Я уже сказала — цветковые, голосеменные, папоротники. И есть ещё два маленьких отдела. Один из которых точно все знают — это хвощи. Тоже очень древняя группа. Она интересна тем, что на сегодняшний день в этой группе один-единственный род.

А в каменноугольный период, наверное, они, как и папоротники, отличались многообразием?

— Во времена карбона хвощи были огромными деревьями, достигали в высоту до 20 метров. Вместе с папоротниками и плаунами хвощи составляли каменноугольные леса.

Если вы хотите представить, как выглядел древний хвощ, то увеличьте пятнадцатисантиметровый хвощ, что растёт в наших лесах сегодня, до размеров ёлочки.

И наконец, у нас есть группа плаунов, но эти растения мало кому известны, подробно говорить про них не будем. Словом, наша флора достаточно богата!

Если бы 100 лет назад мы зашли, скажем, в Черняевский лес, что бы мы там увидели? Как меняется растительность края с течением времени?

— Если бы мы зашли в Черняевский лес 100 лет назад, то особых изменений мы бы там не заметили. А вот если бы мы зашли туда несколько десятков миллионов лет назад, то мы бы точно увидели много неожиданного.

Давным-давно, в самом начале кайнозойской эры — в палеогене (первый период кайнозоя), на территории Урала была совершенно другая флора. В это время здесь росли пальмы и даже секвойи, совершенно не свойственные ни Пермскому краю, ни Уралу вообще.

Тогда, в самом нижнем палеогене, здесь было достаточно тепло. Урал омывался с юга и востока Тургайским морем, и на его территории существовала тропическая и субтропическая флора.

Чуть позже (это тоже было в палеогене) теплолюбивая флора сменилась на умеренно-лесную, широколиственную, уже ближе к нашей, но всё ещё очень непохожую на ту, что мы видим сейчас. В лесах было много дубов, вязов, грабов, росли ольха, орешник... Знакомые многим растения, но сегодня на территории Пермского края они встречаются редко...

Дубы у нас сейчас как-то не растут, редко их встретишь...

— Дубы в нашем крае есть. Южнее Перми они встречаются. А в Куединском и Бардымском районах даже есть настоящие дубравы. Они являются особо охраняемыми природными территориями.

После палеогена и неогена (второй период кайнозойской эры) пришёл плейстоцен, так называемый ледниковый период. Наступило серьёзное похолодание. К Уралу почти вплотную подступил ледник. Некоторые считают, что он мог доходить до широты Кудымкара. Из-за сухости и холода флора начала меняться. Все южные (широколиственные) породы отступили, а вокруг ледника возникла так называемая приледниковая флора. Она была представлена тундровыми видами, видами холодной лесостепи. Берёзки, сосны росли редко, каких-то лесных ландшафтов не было. Представляете? Практически вся территория Пермского края — пространство почти без леса.

Вместе с потеплением, после того как закончился плейстоцен, уже в голоцене (период длится последние 12 тысяч лет и включает современность) флора на территории края начинает приобретать более-менее современный облик...

И всё-таки... Как меняется растительность края? Есть какие-то тенденции? Ведь все вокруг говорят о глобальном потеплении?

— Каких-то серьёзных изменений за такой короткий промежуток времени мы увидеть не можем. Мы можем увидеть только приход и уход каких-то определённых видов, а в целом состав флоры на территории края достаточно постоянный.

Глобальное потепление ещё никак не отразилось на растительности Прикамья. Мы до сих пор живём в зоне тайги. А вот отдельные виды растений появляются и исчезают на глазах. И здесь мне хочется сказать о чужеродных видах, которые внедряются в естественные фитоценозы нашего края.

Говорим о чужаках, варягах и захватчиках.

— Совершенно верно. Их ещё называют адвентивными растениями, или адвентиками. Я расскажу о двух наиболее опасных, даже агрессивных, адвентиках. Они появились у нас относительно недавно. Это борщевик Сосновского и клён американский, у которого много «вертолётиков». Вы наверняка оба растения знаете.

Начнём с борщевика Сосновского. Это тот, что потрясает воображение своими размерами и зонтами? Кажется, он тоже из того времени, когда летали гигантские стрекозы...

— Нет. Он не оттуда. Но он для нас чужой. Его естественный ареал — Кавказ, Закавказье и Турция.

По месту прописки понятно, что борщевик Сосновского из теплолюбивых...

— Да, он из теплолюбивых. Но, как ни странно, когда его начали у нас разводить... Вот! Примечательно, что борщевик Сосновского к нам не сам пришёл, его разводили искусственно как силосную культуру, причём не только в Пермском крае, но и в Европе. Предполагали кормить этой культурой крупный и мелкий рогатый скот. Но потом оказалось, что вид чрезвычайно опасен для человека. Его эфирные масла снижают чувствительность кожи к ультрафиолету. Если сок борщевика Сосновского попал на вашу кожу и светит солнце, то у вас будет ожог. Для людей со склонностью к аллергии борщевик особенно опасен — возможны самые плачевные последствия.

Как же коровы могли его есть?

— Могли. Но не должны были. Оказалось, что борщевик Сосновского может вызывать яловость у коров, то есть коровы не могли приносить потомство. Кроме того, молоко коров, которых кормили силосом из борщевика Сосновского, начинало горчить.

Бедные коровы!

— В итоге его достаточно быстро перестали использовать как силосную культуру, но было уже поздно. Борщевик начал проникать в естественные фитоценозы. Расселялся по обочинам полей, даже там, где поле после него вспахали и засеяли другой культурой. Это растение прекрасно даёт семена, в огромных количествах. Его зонтики внушительного размера. В высоту борщевик Сосновского может вырастать до трёх метров. Несмотря на своё южное происхождение, растение оказалось невероятно зимостойким. Как показывает опыт борьбы с борщевиком, он практически ничем не выводится.

История из серии «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Разве можно, ничего не зная о растении, начать культивировать его? Да ещё и на корм животным!

— Я считаю, что здесь был какой-то просчёт. Не изучили борщевик — ни экологию, ни биологию, ни влияние на животных. Решили, если растение так быстро растёт, даёт такую большую зелёную массу, то наверняка пригодится на корм скоту. А вышла такая страшная штука...

С борщевиком понятно, но чем опасен американский клён?

— Сегодня это тоже одно из опаснейших для края растений. Сначала американский клён появился в Европе, было это где-то в XVII — XVIII веках. Родина его — Северная Америка. Изначально американский клён выращивался как декоративная культура, потому что он быстро растёт и через 6-7 лет уже представляет из себя приличное дерево, которое может давать семена. Считалось, что американский клён очень перспективен в озеленении.

В России ведь достаточно давно открылись ботанические сады, оранжереи, и сначала американский клён появился там. Потом его стали использовать и в озеленении улиц. Но, как и борщевик Сосновского, американский клён пошёл дальше. Он стал прекрасно размножаться семенами, корневой порослью, захватывая всё новые и новые территории. Это растение как гидра: срубаешь его, а оно даёт около пня от семи до двадцати новых побегов.

Но это же хорошо, когда много зелени.

— В данном случае нет. Клён американский внедряется в естественные фитоценозы и снижает наше родное биологическое разнообразие.

Клён американский у нас сейчас очень широко распространён. А когда он сбрасывает листья (это листопадное дерево), то его листовой опад выделяет особые вещества, которые мешают развиваться всходам других растений. В поймах рек, где растёт американский клён, не могут нормально развиваться ни наши родные ивы, ни наши тополя.

Словом, не растение, а настоящий террорист...

— Да. Наши фитоценозы из-за него становятся гораздо беднее. Или наша красивая берёзовая рощица со множеством видов, или американские клёны, под которыми ничего не растёт? Чем меньше видов в фитоценозе, тем неустойчивей экологическое равновесие.

Это пришельцы. А если вспомнить тех, кто ушёл? Наверняка есть и такие.

— Конечно, есть виды, которые исчезают. Их очень жаль. Исчезновение любого вида — невосполнимая потеря. Но, с точки зрения эволюции, это нормальный процесс. Одни виды исчезают, другие появляются. С этим ничего не сделать.

Хуже, когда исчезают виды, которые могли бы существовать, пусть даже в каком-то определённом месте, но приходит человек — и они бесследно пропадают.

Можем привести пример?

— Например, из охраняемых видов... Был у нас такой вид прострел сомнительный. Рос на Спасской горе около Кунгура — единственное место на весь Пермский край, где он обитал, но вот уже более 50 лет этот вид ни там, ни в других местах края не обнаруживается. Не думаю, что с его уходом фитоценозы, в которых он рос, претерпели какие-то изменения, потому что прострел не играл в них существенной роли. Но тем не менее это всё равно большая утрата.

Еще приходит на ум ятрышник обожжённый. Это тоже один из краснокнижных видов, который рос на территории Пермского края. Представитель, кстати, наших северных орхидей. Ятрышник был найден в своё время в районе реки Сылва, недалеко от Кунгура. Популяция вида исчезла здесь в результате деятельности человека — при постройке дороги.

То есть исчезают пока только травы?

— До исчезновения деревьев нам ещё, слава Богу, далеко.

Но орхидеи жаль. Это ведь очень своеобразные, капризные, трепетные создания, которые в основном цветут на далёких тропических островах...

— Да, семейство в основном тропическое, но у нас тоже есть орхидеи. Даже орхидеи с довольно крупными цветками. Например, башмачок настоящий имеет размер цветка до шести сантиметров. Растение очень декоративное, хотя и дикорастущее.

Орхидеи у нас встречаются редко, большинство из них занесены в Красную книгу. Потрясающе красива калипсо луковичная — тоже одна из наших северных орхидей.

Если у нас есть орхидеи, то должны быть и растения-хищники — те, что питаются насекомыми?

— Есть у нас такие растения! Эти растения называются насекомоядными. Встречаются в основном на болотах. Болота, особенно болота верховые, сфагновые (со сплошным покровом из белых мхов. — Примеч. ред.), очень бедны элементами минерального питания. Там мало микроэлементов, но особенно мало азота, который очень нужен растениям. Для того чтобы восполнить недостаток азота, насекомоядное растение ловит букашек, переваривает их и спокойно себе существует дальше.

К насекомоядным растениям относится, например, росянка. У нас целых три вида семейства росянковых — росянка круглолистная, росянка длиннолистная (английская), росянка промежуточная. Росянки у нас растут только на сфагновых болотах. Несмотря на то что эти растения питаются насекомыми, они очень маленькие. Диаметр листа росянки составляет около одного сантиметра — совершенно миниатюрные розеточки.

Как же они ловят добычу? Кого едят?

— На листьях росянки есть маленькие волоски, на волосках — клейкие желёзки, похожие на капельки росы. Отсюда и название — росянка. Когда насекомое садится на листок, оно задевает волоски и приклеивается к ним. И тут листок начинает медленно-медленно заворачиваться. Растение выделяет ферменты, которые переваривают насекомое, высасывая из него всё живое. Когда листок снова разворачивается, на нём остаётся только хитиновый покров насекомого.

К насекомоядным растениям у нас также относятся жирянки. Это тоже жительницы болот. Способ ловли насекомых у них такой же, как и у росянок. Листья жирянок на ощупь скользкие, как будто жирные, покрыты клейкой жидкостью, к которой приклеиваются насекомые.

Но есть и водные насекомоядные растения, которые растут в прудах, старицах, даже в лужах. Это пузырчатки. Они очень маленькие, питаются мелкими беспозвоночными. Листочки пузырчатки превращены в маленькие пузырьки с клапанами. Пузырьки скрыты под водой, на виду — жёлтые цветочки. И вот когда миниатюрное беспозвоночное типа дафнии или циклопа приближается к этому листику-пузырьку, клапан открывается, бедное животное затягивается туда и переваривается.

Есть ли у нас какие-то ещё растительные диковинки? Ромашки и колокольчики прекрасны, но только и всего...

— Кто знает? Возможно, даже самые обычные растения обладают полезными, ещё не открытыми свойствами. У нас такое огромное количество растений, что ботаники просто не успевают всё изучить. Не исключено, что среди них есть и такие, которые способны подарить серьёзное лекарство, спасти чью-то жизнь. Может быть, какие-то растения продуцируют особые вещества...

В чём ваш научный интерес? Как вы изучаете растения? С какой стороны?

— Мы — флористы — в основном изучаем флористический состав различных территорий. Ездим в экспедиции, смотрим, что где растёт, давая, скажем так, основу для всех будущих исследований — природоохранных, генетических, фармакологических, популяционных и многих других.

Моя задача — изучить флору какого-то района, региона, чтобы была информация, где встречается тот или иной вид, какова его численность, если меняется динамика численности, то как и почему. Периодически мы обнаруживаем новые для флоры нашего края виды растений. Особое внимание уделяем краснокнижным растениям. Следим за тем, как они себя чувствуют. И у нас есть хорошие новости! Некоторые краснокнижные виды за последнее время увеличили свою численность. Есть, конечно, и такие растения, что снижают численность. К сожалению, происходит это в результате деятельности человека, как это ни страшно.

Вдруг вспомнила, что деревья тоже плачут. Я долгое время считала, что плакучая ива называется так, потому что её ветки скорбно клонятся к земле. А совсем недавно обнаружила — ивы реально плачут. Их «слёзы» можно увидеть и почувствовать у себя на щеке, скажем, устроившись на скамеечке в сквере у оперного театра жарким днём. Там много ив. И бывает, что они плачут! Удивительно.

— Плакучесть — выделение растением воды — связана с явлением, которое называется «гуттация». При увеличении влажности растение начинает выделять воду через особые водяные устьица. «Плачет» у нас не только ива. «Плачет», например, плакун-трава. Наверняка вы о ней слышали. Научное название этого вида — дербенник иволистный.

***

В общем, деревья и травы живые. Пусть это и банальность. Но!.. Они дышат, как-то взаимодействуют друг с другом и окружающим миром, пьют, едят, размножаются, проявляют характер — иногда дурной, плачут, умирают...

И одна из задач этого интервью, наверное, — напомнить об этом.