Вячеслав Шушаков: Мало кто понимает, как это — быть звездой спорта

Это был 1999 год. Урал-грейтовцы тогда только начинали свою победную историю. Ну, а что случилось потом, болельщики прекрасно помнят: дважды «Урал-Грейт» становился чемпионом России, выигрывал европейский Кубок Вызова, чемпионат NEBL.

Сейчас Шушаков — главный тренер БК «Парма». Команда — на первом месте в Суперлиге. Можно сказать, что победные традиции пермского баскетбол нашли своё продолжение.

О баскетболе, «Урал-Грейте» и болельщиках мы и поговорили с Вячеславом Шушаковым.

Помнишь свою первую игру в качестве тренера?

— Я начинал помощником тренера в молодёжном «Урал-Грейте». Андрей Лалетин тогда был главным, а я ему помогал. Сейчас в «Парме» половина состава того молодёжного «Урал-Грейта». «Путёвку в тренерскую жизнь» мне тогда дал, конечно, Сергей Александрович Белов.

Ты ведь изначально не был баскетбольным парнем. Как вообще попал в этот вид спорта?

— Всё началось во дворе. Внутренняя энергия меня всё время заставляла куда-то двигаться, чем-то заниматься. Я играл в хоккей, летом играл в футбол. Интересная история: около моей школы не было футбольного поля, приходилось ездить к другой школе. Местные, естественно, смотрели на меня искоса, в итоге пришлось доказывать на поле, что я тоже неплохо играю. Потом мне и этого стало мало. В школе открыли группу ОФП, а там были все виды спорта: гандбол, баскетбол, теннис, футбол, дартс.

Мне хотелось играть в футбол. Но Соликамск разделён на две части, а футбольная секция была во второй части. Поэтому пришлось играть в баскетбол — ближе ездить.

Изначально ведь ты не собирался становиться баскетболистом? Да и будущее у тебя было явно не баскетбольное.

— Конечно, нет. Я работал в шахте. Полтора года там оттрубил. Правда, параллельно я успевал играть за «Политехник», который выступал в первой лиге. И среди своих сверстников я был, конечно, самым «мажористым»: жил у родителей, деньги водились. (Смеётся.)

И однажды пришло понимание того, что надо выбирать: или шахта, или баскетбол. И я выбрал баскетбол.

Ты ведь стоял у истоков «Урал-Грейта»?

— Ни в каких энциклопедиях этого, конечно, нет, но так и было. (Смеётся.) Я один из тех, кто принимал непосредственное участие во всех оргвопросах, связанных с «Урал-Грейтом». Я познакомился с Сергеем Кущенко. Я играл за «Политехник» на чемпионате России. Кущенко пригласил меня играть за «Грейт» в первенстве Перми. В тот момент ветераны из команды ушли и встал вопрос о капитане. Так получилось, что из Соликамска нас было четверо: Безукладников, Кичигин, Чижов и я. Проголосовали за меня. (Смеётся.) В мае 1995 года идея начала оформляться окончательно.

После этого мы пошли в областной спорткомитет (тогда его возглавлял Валерий Александрович Трегубов) и предложили сделать команду. И я ходил туда. (Смеётся.)

16 июня 1995 года появился на свет баскетбольный клуб «Урал-Грейт». В этом году мы должны отметить 20-летие.

Помнишь первый матч во дворце спорта «Молот»? Насколько я помню, тогда вы играли со «Спартаком» из Санкт-Петербурга.

— Я не смогу забыть этот матч. На этой игре мне вручили значок «Мастера спорта». К тому времени «Урал-Грейт» уже перерос ДС «Прикамье», нужна была большая арена.

Не было разочарования, что пришло не очень много зрителей?

— Мы вообще об этом не думали. Это совершенно другие ощущения. Это стадион! Ты играешь в такой своеобразной чаше.

Я помню весну 1999 года, вы играли с тульским «Арсеналом» за бронзовые медали чемпионата России. Помнишь эту игру? Какие были ощущения после проигрыша?

— Мы просто недооценили соперника. Мы ведь в Туле обыграли «Арсенал», думали, что и здесь всё будет легко. А игроки-то в «Арсенале» уровнем были выше. Очень обидно было проиграть. Полные трибуны, клуб всё сделал для нас, а мы проиграли. Потом сто раз извинялись, но... факт остаётся фактом. Это был хороший удар по голове в плане того, как нужно относиться к любому сопернику.

У вас были американские турне. Насколько большими у тебя были глаза, когда ты первый раз увидел баскетбол и всё, что вокруг него, в Америке?

— Это был 1997 год. То, что там происходит в обычном колледже, у нас только-только начинается в топ-клубах. Обстановка дарила удовольствие, начиная от раздевалок, оборудования, подъезда, болельщиков и паркета. И это всё в простом колледже!

В университете, естественно, всё было ещё на более высоком уровне: там даже группа поддержки есть.

Мы приехали в один из университетов, а там площадка как постамент: когда мы сидели на замене, паркет был на уровне глаз. На замену по специальной лестнице поднимаешься. Очень необычно. (Смеётся.) Тренер-то хоть наполовину над площадкой возвышается, а ты сидишь, и у тебя перед глазами кроссовки мелькают.

Большой опыт дают такие поездки?

— Огромный опыт. Ты играешь против основателей баскетбола. Ты приезжаешь в университет, а там даже белые тебя «разрывают» на площадке, я уж не говорю про тёмнокожих. Ты приезжаешь туда и понимаешь, на каком уровне находимся мы — российский баскетбол. Это подстёгивает, особенно в плане игровой практики.

На одном из Рождественских Кубков Прикамья на площадку вышел Джеффри Роджерс, расскажи про него.

— Это был первый американец в нашем составе. Легионеры у нас к тому времени уже были, но это был первый темнокожий игрок. Он был человечный и сразу завоевал сердца болельщиков. И в команде у нас всё с ним замечательно складывалось. Мы с ним были конкурентами на площадке, но в жизни мы дружили, можно сказать.

Расскажи про Роя Тарпли.

— Когда он приехал, мы сразу поняли, что это Звезда. Он ведь был лучшим 6-м игроком в НБА. И вот эта звёздность его окружала во всем. Он, конечно, был раздолбай. (Смеётся.) Но когда приходило время игры, он показывал себя как надо. У него всегда были шуточки-прибауточки. И одевался он интересно: цепи, пальто кожаное до пола. Жена у него вообще «взрыв-пакет»: чуть что — сразу взрывается.

Говорят, что темнокожие вносят некий раздрай в команду.

— В некоторых случаях это заводит партнёров: если он себя так ведёт, то идёт сплачивание команды. Да некоторый раздрай и нужен команде, чтобы не было «тепличных условий», чтобы чувствовалось, что есть конкуренция. Лично меня заводило, когда темнокожие пытались меня как-то «цеплять». Я начинал ещё лучше играть, пытался обыграть «провокатора».

А через некоторое время ты начинаешь чувствовать, что вырос и в мастерстве, и в своём отношении к игре.

Давай вспомним тот момент, когда началось становление звёздного «Урал-Грейта», когда пришёл Белов и Хомичус.

— На тот момент это был для меня вызов: всё, игрушки закончились, мы будем играть только на победу, мы должны быть чемпионами во всех отношениях. Сразу появился жёсткий подход к нам, пришлось «подсобраться». И это касается всего — в быту, в жизни, на работе. Это был серьёзный перелом в моей жизни.

Ты чувствовал себя звездой?

— Ну, звездой не звездой, но узнаваемым человеком точно. (Смеётся.)

Тебя это не тяготило?

— В принципе, нет. Я ведь человек обычного роста. Вот те, кто выше 190 см, — к ним сразу возникло внимание повышенное, и узнавали их больше.

По разным сведениям у тебя рост — от 180 до 186 см. А на самом деле какой?

— В спортивном диспансере мы каждый год проходим обследование, и у меня рост то 179 см, то 180 см. Я выбрал 180. (Смеётся.)

Давай вспомним чемпионский 2000-й год. Вы играли в Казани, после этого в Перми вас встречало около 2 000 человек. И это при том, что самолёт задержали...

— Я знаю, что много людей уехало. Это просто... НЕОПИСУЕМО! Мало кто понимает, как это — БЫТЬ ЗВЕЗДОЙ СПОРТА! Когда тебя возят на платформе по городу со всей командой, говорят, что ты сегодня самый крутой перец во всей России. Это дорогого стоит! Это ощущение радости. Второй раз уже не так ярко.

Ты сентиментальный?

— В принципе, да. Был один момент в Америке. Не всё у меня получалось на площадке, да и вообще было мне как-то не очень хорошо, и тут на какой-то игре в конце турне включили российский гимн — гордость за Россию тронула, слёзы на глаза навернулись.

Бывают моменты, когда я в кино могу прослезиться. Сентиментальный я. (Смеётся.)

Насколько я помню, ты достаточно долгое время искал себя после спорта. Как удалось не пропасть со спортивной арены?

— Я ещё в Соликамске мог спиться, если честно. Но уже тогда дал себе зарок, что этого не произойдёт, это не моё. В самые плохие дни, в самые прекрасные дни я никогда не свалюсь в яму разврата и пьянства. (Смеётся.)

Пришлось, конечно, искать себя. Бизнесом даже немного занимался. Но спорт ближе.

Как началась история с «Пармой»?

— История началась с Академии баскетбола. В своё время меня пригласили стать её руководителем. С Мы начали заниматься командой, участвовали в ДЮБЛ. Понятное дело, поначалу всем проигрывали. Ребята постепенно росли в игровом плане, аппетиты наши тоже росли. ДЮБЛ заканчивается на определённом возрасте, надо было переходить на другой уровень. Посчитали, пришли к министру спорта Пермского края Павлу Ляху. Получили поддержку, заявились в высшую лигу чемпионата России. Пригласили Башминова поучаствовать, он согласился.

Вспомни первую игру «Пармы» в СК им. Сухарева.

— Пришло достаточно много народу. Но, мне кажется, пришли в основном из любопытства — посмотреть, что такое у нас получилось. Потом стало меньше болельщиков. У нас ведь люди хорошо разбираются в баскетболе.

Нам было тяжело в том плане, что пермяки упорно сравнивали нас с «Урал-Грейтом». Мы — «Парма». Мы другие! Приятно, что среди болельщиков есть и те, кто болел когда-то за «Урал-Грейт». И на выезды народ сейчас начал ездить.

Кстати, мы специально отрабатываем некоторые короткие комбинации, которые бы заставили болельщиков вскочить с кресел в экстазе.

Так что сейчас становится больше болельщиков именно «Пармы». Мы очень дорожим этим и стараемся в каждом матче радовать их. Думаю, что у нас это получается!

Слава, оказывается, можно играть и местными воспитанниками? Вы сейчас на первом месте в Суперлиге.

— У нас в команде почти 100 % — пермяки. Мы изначально решили работать не как все. Провели исследование, что происходит с пермскими баскетболистами в России. И сейчас у меня есть чёткий ответ на вопрос, куда уходят деньги, которые мы вкладываем в команду. Куда? Они здесь и остаются.

Мы используем определённые тренировки, форму защиты даже. Это наше, пермское. И я могу сказать, что будущее у пермского баскетбола есть.

Не могу обойти эту тему стороной — Сергей Белов. Мне важен твой взгляд на этого человека.

— Это два абсолютно разных человека: Сергей Белов как тренер и Сергей Белов как человек. Как тренер он непреклонный, недостижимый. Скала! Его взгляд — самый правильный, ему нужно верить. Не веришь — до свидания. Своя линия, своя философия. Он никогда не приводил примеры из опыта других тренеров. У него всё было своё.

В плане человеческом для меня было удивительным узнать, что Сергей Белов — абсолютно простой и открытый человек. Такой же, как я, — простой соликамский парень. Мы могли говорить с ним о чём угодно.

И я могу похвастаться тем, что был у него дома — в доме, который он сам спроектировал. Для него не существовало шаблонов: он всё делал так, как видел и понимал.

Пожелаешь что-нибудь начинающим спортсменам?

— В спорте нет ничего невозможного. Надо просто работать, работать и работать над собой. И тогда всё получится!

Редакция благодарит кафе Coffee Quick за помощь в организации интервью.