«Так и происходит формирование гражданского общества». Опыт соучастного проектирования в Нижнем Новгороде

Виталий, расскажите пожалуйста, как организовано соучастное проектирование в Нижегородской области?

— Мы называем этот процесс «социальное проектирование». Смысл этого термина в том, что мы даём людям возможность не только влиять на процесс, а ещё объединяться между собой и нести ответственность за результат.

В целом есть две технологии соучастного проектирования. Первую, основанную на объектном подходе, можно назвать «детской», Когда жителям дают набор лавочек, набор качелей и так далее, и от них требуется наклеить наклейки или написать маркером — выбрать то, что они из этого набора хотели бы видеть. Но при таком подходе не формируется позиция, не формируется ответственность за территорию, это потребительский подход. Всё, что возникает, это такое потребительское отношение: «я хочу», а на какие деньги, кто потом будет обслуживать и так далее — об этом люди при таком подходе не задумываются. И мы от такой технологии стараемся отойти.

Мы же задаём жителям вопросы не о конкретных объектах, а другие: «Чем вы хотите здесь заниматься?», «Как вы хотите использовать эту территорию?», «Зачем она вам?», «Какие мероприятия хотите, чтобы там проводились?», «Какую ответственность вы готовы нести и какими ресурсами вы можете помочь — время, деньги, компетенции?» Хотя на последнем вопросе обычно количество рук заметно подкашивается (смеётся).

С чего начинается социальное проектирование?

— Сначала проходят исследования территории. Недавно мы даже провели Школу городских исследователей, там было и обучение, и различные образовательные проекты, и другие формы — и в целом это тоже способ вовлечения жителей в управление городской средой. Мы пригласили спикеров-профессионалов, и они по Скайпу рассказывали, как исследовать территорию. Волонтёры, учащиеся смотрели, как это делать, и потом с куратором выходили на территорию и делали её первичный анализ: пешеходные потоки, сложившиеся сценарии использования, контингент. Также они проводили короткие интервью с людьми, которых там встречали.

Дальше эта информация может быть упакована и опубликована на первой встрече с жителями и основными стейкхолдерами СтейкхолдерСтейкхолдер, или заинтересованная сторона, причастная сторона — лицо или организация, имеющая права, долю, требования или интересы относительно системы или её свойств, удовлетворяющих их потребностям и ожиданиям территории. Дело в том, что также в процессе исследования территории выявляются расположенные рядом с ней объекты: дома, предприятия, школы и так далее. И в дальнейшем стоит задача привлечения к социальному проектированию жителей, которые живут на этой территории или рядом и пользуются ей. Они прозваниваются через районную администрацию, ТОСы, УК и приглашаются на встречу.

Цель первой встречи — скорректировать результаты исследований с учётом взгляда жителей. На первой встрече мы как раз спрашиваем их о том, чем они занимаются на территории, чем хотели бы, как используют её сейчас и как хотели бы использовать в дальнейшем. Какие сервисы хотели бы получить, а чего бы точно не хотели на этой территории видеть, вообще никогда. Проблемы территории и её сильные стороны.

Говорим об идентичности этого места — о её истории, о том, что она значит для жителей. Не все территории обладают каким-то историческим или градостроительным потенциалом, но так называемая «память места» присутствует. Это может быть «сквер встреч», либо в армию провожают с этого места — то есть местные нарративы, которые имеют значение для жителей, и с которыми при создании проекта тоже можно работать.

Эту информацию мы передаем уже архитекторам, и они делают первичную концепцию проекта, в которой проблемы и минусы территории пытаются решить, а плюсы усилить. И поработать с идеей этого места.

Мне кажется, вопросы, которые вы задаёте жителям, не из простых.

— Да, действительно. На первой встрече они часто не понимают, где проект, просят показать им лавочки и так далее. И наша задача — объяснить, что нужно сначала понять, о чём это место и что им самим в нём нужно и важно. И только потом заниматься проектом. И когда на второй встрече мы представляем жителям первоначальную концепцию и начинается более предметный разговор, им становится понятнее, что они тут делают и зачем.

Итак, на второй встрече мы получаем обратную связь, и она может быть очень разной. Иногда концепция оказывается «вообще не о том» — не попал архитектор. Иногда в целом всё в порядке, нужно только подкорректировать отдельные моменты. Собрав предложения на второй итерации, архитектор дорабатывает свой проект.

Кстати, очень хорошо получается, если проводить встречи с жителями не только в помещениях школ или других заведений, но и на «земле». Приносить планы прямо туда и оценивать их на месте. Это получается поживее.

Во встречах участвуют только жители территории?

— По идее, в обсуждении проекта должны участвовать и другие заинтересованные стороны, кроме жителей, — бизнес. Но обычно процент отклика бизнеса достаточно маленький, они пока, видимо, не понимают, что общественное пространство может приносить хорошие деньги, если организовать там именно то, что нужно людям. В ходе исследования на нулевом этапе мы замеряем трафик, и средний бизнесмен может посчитать и перевести его в деньги. Он мог бы сказать, что хочет поставить там фуд-трак или кофейню и ему нужно электричество, вода и ещё что-то. Но пока этого почти не происходит.

Плюс у нас есть ещё один дополнительный фильтр — это экспертный совет. Туда входят специалисты из разных отраслей — архитектура, ландшафтная архитектура, транспортники, экологи, бизнесмены, городские активисты, которые имеют вес. Архитекторы презентуют им свой проект, защищают его, а эксперты могут внести свои рекомендации — и это бывает довольно часто. После этого фильтра архитектор окончательно дорабатывает проект и ещё раз его представляет жителям.

То есть это третья встреча с жителями?

— Третья или четвертая. Смотря какой проект: чем он сложнее или чем больше жителей и, соответственно, интересов, тем больше встреч нужно. Минимум бывает две встречи.

После этой встречи разрабатывается проектно-сметная документация и разыгрывается тендер на строительно-монтажные работы по 44-ФЗ.

И тут есть ещё один этап работы с жителями. Мы помогаем сформировать из их числа попечительский совет или группу общественного контроля. Люди записываются и, когда наступает момент стройки, контролируют её ход. Надо сказать, это самый критический момент. Проект может быть очень красиво сделан, но приходят строители и начинают его перекраивать. Сносить не те деревья, ездить на тракторах по дорожкам, по газонам. И тут включается механизм общественного контроля: они проходят там с утра на работу, гуляют вечером, фотофиксируют все недочёты и отправляют их в специальный чат. Мы, в свою очередь, отправляем информацию экспертам или в администрацию и пытаемся получить быстрый ответ, чтобы исправить ситуацию.

Такая технология позволяет организовать общественный контроль, причём конструктивный, а не в форме хайпа в соцсетях. Да, бывает, что приходят и просто крикуны, но с ними несложно справиться: мы просто начинаем их спрашивать, что конкретно не нравится, давайте по слоям, что не так. И бывает такой ответ: «Да я этот проект не видел ни разу, мне вообще не нравится». И тут интересно: люди, которые ходили на 2-3 обсуждения, формировали этот проект, а потом его утвердили, они его защищают. Не администрация, не подрядчики, а сами жители, которые реально участвовали в этом процессе.

Это выглядит как довольно высокий уровень вовлечённости.

— Не всюду получается такая идеальная картинка: подрядчики разные, администрации районов разные. Но в целом динамика за два-три года реализации этого подхода отчётливо позитивная. Изменилось качество проектов, изменилось качество обсуждений. Подрядчики, которые не первый раз попадают на такие объекты, уже понимают правила игры и знают, что по газонам ездить на тракторе нельзя.

Мне кажется, самый главный вопрос: кто заказчик всего этого процесса? Явно должна быть политическая воля, чтобы это так работало?

— Главный заказчик программы — это областное Министерство строительства и ЖКХ, оно же является главным распорядителем средств. Деньги дают администрациям — администрациям областных районов или районов Нижнего Новгорода. В этих администрациях есть замы или целые структуры (в Нижнем Новгороде — Департамент благоустройства), которые отвечают за реализацию программы. Но в целом, повторюсь, на применении процедур вовлечения настаивает именно министерство.

Оно опирается на Методические рекомендации Минстроя РФ, которые касаются реализации проекта «Формирование комфортной городской среды». Документ предусматривают создание механизма прямого участия граждан в формировании комфортной городской среды и увеличение доли граждан, принимающих участие в решении вопросов развития городской среды, до 30 %. Сделать это предлагается как раз путём обсуждения конкретных проектов создания комфортной городской среды. Более того, в этом году Минстрой РФ и АСИ разработали Стандарт вовлечения жителей в вопросы городского развития, и теперь его будут тестировать на 9 пилотных регионах.

Минстрой области является транслятором установки федерального Минстроя и передает её дальше по уровням. Они требуют провести минимум две встречи с жителями, представить предварительный проект для оценки и дальше за реализацией они тоже следят. Да, тут необходима первоначальная воля министерства.

Дальше, у нас есть центр компетенций по формированию комфортной городской среды: у нас это две автономных некоммерческих организации, одна из которых отвечает за Нижний Новгород, а другая — за область.

А кто выполняет роль модератора на встречах с жителями?

— Основным модератором встреч с жителями в городе являюсь я. Кроме того, мы провели две Школы модераторов, в которой отучились и другие люди. Самое главное: позиция модератора должна быть нейтральной. И только когда встреча закончилась, я могу высказать своё мнение как эксперт, как урбанист. На самих же встречах модерация не должна быть манипуляцией, нужно довести процесс, не вставая ни на одну, ни на другую сторону, просто организовать диалог. Это не всегда просто, особенно когда на встрече много людей и обсуждаются спорные территории с градостроительными конфликтами.

Но в целом модератором может быть любой человек, если он знает технологию, умеет держать позицию, никому не уделяет больше внимания, просто ведёт диалог. Если нет ресурсов, это может быть какой-то ведущий или сотрудник администрации, если его нормально воспринимают. К сожалению, если встречи проводит администрация, речь идёт как раз о манипуляциях. Они приносят проект и говорят «Голосуем!» Но, например, если это чиновник, например, из блока культуры, то у него нет прямой заинтересованности, и может получиться, но всё-таки нужен профессиональный обученный модератор для качественного процесса.

Кому вы передаёте результаты встреч, кто координирует реализацию проекта?

— Мы упаковываем проект и передаем его администрации — она обычно является заказчиком проекта. Также мы пишем техническое задание для тендера и к нему дописываем требование: «общественное техническое задание». Вот именно эти исследования, встречи с жителями, сбор обратной связи, экспертный совет будут являться общественным техническим заданием. В дальнейшем, когда через госзакупки происходит поиск проектировщика, в документации указано, что ему необходимо учесть общественное техническое задание, и само оно тоже подшито к пакету документов.

Были случаи, когда конкурс выигрывали проектировщики из Иваново, из Рязани, ещё откуда-то. Вот с ними бывали конфликты, с непривычки трудно учитывать мнение жителей и следовать нашей процедуре. Некоторые из них были в шоке.

Та реализация, которая в итоге получается, вам, как профессионалу, нравится?

— Пятьдесят на пятьдесят. Бывает, что получаются отличные объекты, а бывает, что проект был хорошим, а реализация страдает. Иногда после утверждения проекта выясняется, что денег на него меньше, чем рассчитывали. И начинают из хорошего проекта вычеркивать что-то, в итоге получается что-то странное.

Плюс, есть, конечно, косяки и на этапе стройки. По закону подрядчик может заменить указанный в проекте материал на аналогичный с такими же свойствами. И не всегда такая замена получается удачной.

Иногда уже на этапе стройки корректируются проекты. Сбор информации об инженерных коммуникациях происходит ещё на первоначальном этапе, а потом выясняется, что иногда кабели лежат не там, где нарисовали сетевики. Приходится что-то менять на ходу.

И ещё один важный для конечного результата момент — содержание уже готовой территории. Чтобы она оставалась красивой, за ней надо ухаживать — вывозить мусор, убирать и так далее. Сейчас создана дирекция парков и скверов, которая должна принимать эти все территории, пытаться заработать на них, чтобы как-то окупить. И частично помогают жители.

А сами жители довольны готовыми территориями?

— Да, довольны. Качество общественного пространства оценивается по тому, сколько там людей и как проводят там время. И если прийти на отработанные нами территории, то 90 % пространств востребованы, используются, и жители довольны.

Бывают просчёты, когда, например, на новой территории начинает собираться маргинальная молодёжь. Раньше не было, а сейчас появилась, и жители недовольны.

Виталий, есть ли какой-то анализ того, как социальное проектирование влияет на отношение к власти, снижает ли оно градус напряжённости в обществе?

— Кроме самого социального проектирования, у нас в реализации программы «Комфортная городская среда» зашиты ещё и голосования по территориям: за каждую территорию у нас голосуют, чтобы она попала в программу. Потом процесс проектирования. И когда у тебя много-много-много выборов, то действительно создается ощущение, что всё хорошо и я влияю на ситуацию. Наверное, для власти это хорошо.

Но в то же время иногда после групповой работы над проектом благоустройства территории люди объединяются в протестные движения. Против сноса деревьев, например, или что-то ещё такое. А иногда объединяются в попечительский совет парка, например, и уже после окончания нашей работы дальше сами его развивают. Организовывают дендрарий, ещё какие-то мероприятия проводят, и это, конечно, плюс и для общества, и для власти, и для самого места.

Бывает и так, что люди объединились вокруг сквера, а потом этой же группой начинают решать какую-то следующую проблему своего дома или микрорайона. И такой клубок нарастает. На самом деле так и происходит формирование гражданского общества, когда люди ответственны за то место, где они живут. И в независимости от того, как там государство на это влияет или не влияет, они просто берут ответственность на себя.

***

Читайте также: Почему в Перми мнение жителей при решении градостроительных вопросов не учитывается?

«Закатывают всё в асфальт». В Перми проект капремонта Балатовского парка спровоцировал конфликт

Цикл «Общественное участие», в котором мы рассказываем о способах общественного участия в жизни города. Например, вот статья о том, как устроен механизм публичных слушаний.