Дарья Вершинина: Чем дальше развивается цивилизация, тем больше будет людей с разными идентичностями

О цивилизованном отношении к людям мы говорим с Дарьей Вершининой — специалисткой по гендерным исследованиям, феминисткой, мамой маленькой дочки и научным руководителем Центра гендерных исследований* при историко-политологическом факультете Пермского государственного национального исследовательского университета.

* Гендерные исследования — практика, использующая познавательные возможности теории социального пола (гендера) для анализа общественных явлений и тех изменений, что происходят внутри общества.

Дарья, несколько слов о Центре гендерных исследований. Как возник, чем занимается?

— Центр появился незадолго до того поворота, что произошёл в политике нашего государства. Это было почти 5 лет назад. В конце 2010 года, когда мы открывались, всё было гораздо радужнее. Сегодня заниматься гендерными исследованиями достаточно сложно.

Мы провели несколько конференций. Около полугода назад — международный воркшоп по проблемам того, как государство выстраивает дискурс сексуальности. На него мы пригласили именитых специалистов по гендеру из России и стран Европы. Получился интересный разговор.

Как Россия соотносится сегодня с понятием «сексуальность»? Страна, которая до сих пор смакует фразу, произнесённую на одном из телемостов в 80-е годы: «Секса у нас нет, и мы категорически против этого!».

— Есть разительное отличие между тем, что происходит в Европе, да и вообще на Западе, и тем, что мы наблюдаем не только в России — на всём постсоветском пространстве. Просто в России, как мне кажется, это наиболее заметно. Где-то с 2011 — 2012 года произошло то, что все называют «консервативный поворот» или «неотрадиционалистский поворот». Свою роль в нём сыграли и государство, и Русская православная церковь.

Весь терминологический аппарат гендерных исследований и буквально всё, что связано с феминистской теорией (а гендерные исследования в значительной степени опираются именно на феминистскую теорию), у нас не только не принимается, но сильно критикуется...

Что значит: гендерные исследования связаны с феминистской теорией?

— Гендерная теория появилась не сразу. В конце 60-х годов прошлого века феминистки, прежде всего американские, осознали, что для подкрепления политической практики нужна теоретическая база, которая позволила бы им объяснить обществу, что борьба за женскую эмансипацию необходима. И тогда они придумали междисциплинарную отрасль, которую назвали «женские исследования» (women’s studies).

Почему междисциплинарную?

— Потому что биться с непониманием, постоянно возникающим внутри разных и достаточно консервативных академических дисциплин (таких как история, философия, социология, психология и прочее), доказывая что-то внутри каждой из них в отдельности, было сложно.

Кстати, в России мы до сих пор сталкиваемся с таким непониманием. Если в социологии гендерные исследования в общем признаны, то в моей родной истории с ними бывают сложности. Очень многие мужчины (а именно мужчины занимают в академической иерархии руководящие позиции) воспринимают эту сферу как несерьёзную.

Но вернёмся к первым феминисткам. Им нужна была концепция, которая помогла бы объяснить, что все существующие в обществе иерархии и оппозиции созданы искусственно. И здесь им очень помогла теория социального конструирования реальности. Она была предложена в 1966 году американскими учёными Бергером и Лукманом и говорила о том, что все наши знания о мире — это социальные конструкты. И все наши отношения внутри мира сконструированы нами же самими. Другими словами: всё, во что мы верим, как в нечто незыблемое, на самом деле не является истиной в первой инстанции.

В 80-е годы гендерная теория стала активно развиваться. По пути она вобрала в себя ещё и опыт трансгендерных людей, которые примерно в это же время начали о себе заявлять.

Трансгендерные люди. Это кто?

— Это люди, которые стремятся выйти за рамки бинарной оппозиции «мужское — женское». Они говорят: бывает, что пол, который приписывается ребёнку при рождении, не соответствует тому, как ребёнок, повзрослев, себя осознаёт.

Ведь у биологов пол раскладывается на целый ряд составляющих: хромосомный, гормональный, гонадный, морфологический... А в роддоме только по внешним половым органам (морфологический пол) врачи говорят: «Поздравляем, у вас девочка!» Или: «Поздравляем, у вас мальчик!».

Человека, морфологический пол которого не соответствует тому, что находится у него в голове, мы называем «трансгендер». Есть трансженщины и трансмужчины. Раньше мы говорили, что они хотят скорректировать свой пол. Но сегодня терминология требует не говорить о коррекции. Для таких людей это не коррекция, а возвращение к себе. Пол, полученный от рождения, они воспринимают как ошибку: я должна быть женщиной (мужчиной), но мне почему-то было дано мужское (женское) тело. О таких людях сейчас говорят, что они хотят совершить переход.

А ещё есть гермафродиты или андрогины (древние греки поклонялись им): люди, у которых присутствуют признаки обоих полов.

— Гермафродитов сейчас называют интерсексуалами. Они тоже нарушают бинарную оппозицию «мужчина — женщина».

Таким образом, если опереться на теорию социального конструирования реальности и исследования биологов, которые ставят под сомнение жёсткие определения пола и гендера, то получается, что нет чёткого разделения — либо мужчина, либо женщина.

Вспомните, например, южноафриканскую спортсменку Кастер Семени. Её подозревали в том, что она — мужчина, хотя Семени осознавала себя женщиной. И вообще, в спорте реально существует проблема определения пола. Многие спортсменки показывают невероятно высокие результаты, нехарактерные для женщин, и становятся чемпионами, но вдруг по их поводу возникают сомнения... А единственный способ определения пола в спорте — гормональный анализ. Если выясняется, что тестостерона слишком много, то спортсменку дисквалифицируют. Ей заявляют, что она не женщина, хотя по всем остальным показателям она вполне себе женщина.

Все эти примеры говорят нам: ребята, нет такого, чтобы как в книжке Джона Грея — мужчины с Марса, женщины с Венеры. Всё гораздо сложнее. И люди в действительности располагаются на спектре, на одном конце которого находится «идеальный мужчина», а на другом «идеальная женщина».

По книжке Вейнингера «Пол и характер» я помню, что «идеальная женщина» — это сущий кошмар. Впрочем, как и «идеальный мужчина». Она — гламурная кошка с полным отсутствием какого-либо самосознания, олицетворение тотальной чувственности. Он — суровый мачо, лишённый всех человеческих эмоций, носитель голого разума.

— Очень меня печалит, что происходит, предположим, среди моих студентов. Не только юноши (даже не столько юноши) защищают гендерные стереотипы о «настоящей мужественности» и «настоящей женственности», сколько именно девочки, присваивая себе эти представления, потом достаточно агрессивно за них бьются. Я не могу понять их логику. Ради чего признавать собственную неполноценность?

Какие привилегии несёт стереотипизация по признаку гендера для мужчин, мне более или менее понятно: более высокая заработная плата, отсутствие стеклянного потолка при продвижении по карьерной лестнице... Но почему современные девушки отказываются признавать себя равноправными субъектами?.. Дело, думаю, в воспитании.

Могу предположить, что люди за всё это держатся как за «традиционные ценности». Пока есть мужчины и женщины — с миром всё понятно! А тут... И настоящие мужчины. И мужчины, которые хотят стать женщинами. И женщины, которые уже стали мужчинами... А ещё встречаются персонажи, не желающие быть ни мужчинами, ни женщинами, презирающие само деление по полу. Как жить?..

— Основой для обозначения всех людей, которые отказываются вписываться в бинарную позицию «мужское — женское», стала квир-теория. В идеале она предполагает ликвидацию всех идентичностей. То есть я есть просто человек: ни моя гендерная идентичность, ни моя сексуальная ориентация не имеют никакого значения.

Но жить в мире без идентичностей человеку сложно. Нужны ориентиры. Другой вопрос, что существующие ориентиры и идентичности порождают иерархии, согласно которым люди выстраиваются по порядку подчинённости — от низших к высшим.

Чистые — нечистые. Правильные — неправильные. Можно ли вообще построить такое общество, которое бы позволило человеку ощущать себя хоть хоббитом, если ему так хочется, и чтобы другие люди при этом не преследовали его и не считали сумасшедшим?

— Этот вопрос не ко мне. Насколько наше общество вообще готово жить в равенстве, способно принять полную свободу?..

Если же вернуться к России, то мы видим, что абсолютно не готово. Наше общество предпочитает жить среди мифов, постоянно обращаясь к чему-то ирреальному, что называется «традиционные ценности». Да, они дают чувство защищённости, покоя. Пусть мне плохо, но зато я хотя бы понимаю, почему мне плохо. Я знаю, как устроен мир.

Размывание идентичностей — это сложный и болезненный процесс. Но!.. Мне кажется, что все наши современные политические движения сегодня очень сильно цепляются за них. Та же «русскость», которая из многих вылезла сегодня. Это ведь тоже определённая идентификация, потому что позволяет определить — где свой, а где чужой. На этом строится современная политика России. Есть мы — и есть они. Есть русский мир — и есть тлетворный Запад. И все вдруг вспомнили какую-то давно-давно забытую терминологию...

Занимается ли Центр гендерных исследований изучением гендерных проблем Перми. Как, например, чувствуют себя местные трансгендеры?

— Я, вообще-то, специалист по всеобщей истории. Свою научную работу веду применительно к Англии. Но, конечно, если ты занимаешься гендерными исследованиями, ты неизбежно занимаешься гендерным просвещением. Гендерная теория касается всех — нас с вами, всей нашей жизни.

Когда я только начала интересоваться историей женщин в Англии (это было ещё в школе), я совершенно не знала ни что такое феминизм, ни что такое гендерная теория (в 90-е годы она только-только начала институализироваться в России). Я пришла к этим теориям через свои исторические исследования.

Феминизм для меня — это право любого человека выбрать собственную идентичность, свой образ жизни... Естественно, в разумных пределах — чтобы выбранные свободы не затрагивали свободу других людей. Быть феминисткой для меня означает не только поддерживать эмансипацию женщин, но и борьбу, например, против современной российской армии, которая для многих ребят становится травматическим опытом...

В это время Дарья достаёт дочери, с которой она пришла на интервью и которая немного капризничает, пока мы разговоры разговариваем, — пупса в голубом одеянии. И я, решив подбросить дровишек в гендерный огонь, спрашиваю у ребёнка противным тётькиным голосом: это мальчик или девочка? Моя собеседница тут же реагирует на вопрос:

— Да!.. К вопросу о том, каким образом гендерные стереотипы с детства воспитываются. Вот это наше розовое и голубое. Попробуйте прийти в детские магазины и найти что-нибудь нейтральное. А игрушки? Если это игрушки, связанные с кухней и уборкой, то они обязательно будут в розовом цвете. И, естественно, изначально предназначаются девочкам. А в отделах для мальчиков мы увидим машины, динозавров, оружие... Игрушки, на самом деле, бич феминисток. И феминистки очень много прикладывают усилий, чтобы сломить гендерные стереотипы...

Словом, попрание женщины начинается с детства: девочка, знай своё место!

— Конечно, всё с детства. Мы сразу программируем ребёнка в мальчика или девочку. Я студентам рассказываю такой случай. Как-то ходила я сдавать кровь. Передо мной занесли полуторагодовалого мальчика. Что ребёнок будет делать, когда его уколют? Начнёт орать. Мальчик начал орать. А ему медсестра говорит: «Не плачь, ты же мужчинка». Прошло лет восемь, а я её «мужчинка» до сих пор помню. Слово меня потрясло, потому что оно — один из классических гендерных стереотипов.

Медики этот стереотип категорически осуждают. И вот почему. Мужчины, стараясь быть «настоящими», часто сдерживают свои эмоции, что ведёт к большой смертности среди них от сердечно-сосудистых заболеваний. Противопоказано не плакать. Противопоказано сдерживать свои эмоции.

Продолжение следует...

***

Во второй части этого большого интервью мы поговорим с Дарьей о феминизме, гендерном превосходстве и различных формах сексуального самоопределения: гомосексуализм, интерсексуализм и др.