Революционный пантеон без богов. Долгий путь музеев к объективности

Что-то в этом роде происходило в нашей стране последние 100 лет, после то «Великой», то «трагической» революции 1917 года. Трансформациям музейной политики в СССР и России, открывшимся, наконец, возможностям объективной реконструкции исторических событий, новым технологиям в музейном деле и не только был посвящён круглый стол «Урал в жерновах революции», который прошёл в рамках всероссийского межмузейного проекта «Музей в революции/революция в музее» в Екатеринбурге при поддержке Благотворительного фонда Владимира Потанина. Это было второе из трёх мероприятий, прошедшее в рамках проекта, мигрирующего по России вслед за развитием революционных событий вековой давности.

Экспозиции в идеологии, идеология в экспозициях

О том, как идеологический контроль и задачи влияли на музейные экспозиции и акценты в советское время, поведал заведующий отделом истории Урала Свердловского областного краеведческого музея Александр Фроленко. «Музеи ставились под партийный контроль и превращались в политико-пропагандистский инструмент», — рассказал Фроленко.

Так, к 10-летнему юбилею революции в 1927 году в доме Ипатьева, где была расстреляна царская семья, открылось несколько крупных выставок и музей революции. В том же году Истпарт (Комиссия по истории партии при Госиздате РСФСР — Прим. ред.) начал практиковать организацию добровольно-принудительного посещения выставок, организуемого через партийные ячейки и профсоюзы.

В 1920-1930-е годы наступил переломный момент в интерпретации революционных событий.

Истпарт постепенно закручивает гайки и вводит жёсткие регламенты, — рассказал Фроленко, — Уже после того, как была проделана большая работа по подготовке выставок к 10-летию революции, Истпарт потребовал прислать все работы на рецензию в Москву. В 1926-м году региональным бюро было дано указание не концентрироваться на местной революционной тематике и сосредоточиться на истории партии, марксизма. Региональный компонент начинает «вымываться» из музейной деятельности, начинают пропадать некоторые документы...

С 1932 года началась кампания по сворачиванию шумихи вокруг дома Ипатьева. Экспозиции стали максимально сухими, выхолощенными. К 20-летнему юбилею в музее революции поменялась экспозиция, была убрана ранняя история, «пугачёвщина», исчез уральский пролетариат.

В 1930-х годах Истпарт начал сворачивать свою деятельность. В 1936 году музей революции закрылся и был законсервирован. После войны частично слит с другими музеями. В 1950-е годы в городе открыта выставка, на которой был воплощен новый тренд. Она состояла, в основном, из документов, листовок, фотографий. Вещественных экспонатов было очень мало. Выставка планшетного плана, в каждом разделе — цитаты Ленина и Сталина.

Коренной перелом происходит в 1960-е годы, — завершает рассказ спикер. — Выставка меняется, появляется огромная масса местного материала, очень много вещественных экспонатов. Региональный компонент в истории революции сильно увеличивается. К 1967 году музей организует ещё одну большую выставку. Она была посвящена не столько революции, сколько успехам советской власти за 50 лет. Индустриализация и так далее.

В Невьянске 1918 году произошло антибольшевистское «восстание автомобилистов», в котором рабочие принимали активное участие, хотя теоретически именно они были бенефециарами свержения царской власти. Алексей Карфидов, старший научный сотрудник Невьянского государственного историко-архитектурного музея, рассказал о том, что сведения о революционных событиях на местном уровне стали собирать ещё в 1929 году. К 30-летию советской власти в музее открылась выставка, рассказывающая о ветеранах гражданской войны, о социалистическом строительстве, членах Невьянского Совета рабочих депутатов. С 1990-х годов сотрудники музея начали работу по дополнению картины событий тех лет — сбором фактов и документов «белого Невьянска». Несмотря на прошедшее время и смену режима в стране, тема для Невьянска по сей день остаётся «неудобной».

Заведующая документальным отделом фондов Свердловского краеведческого музея Ольга Бухаркина считает, что с некоторых пор революция 1917 года стала для граждан СССР повседневностью, трагедия как самой революции, так и последовавшей за ней гражданской войны, отошла на второй план. «На первый план вышло: 7 ноября — это выходной, демонстрация, повод собраться, сделать подарки», — считает спикер.

Старший научный сотрудник Государственного музея политической истории России Сергей Спиридонов рассказал о том, что экспозиции, посвящённые истории революции, постоянно существовали в их музее с 20-х годов прошлого века, но все они сильно отличались друг от друга.

В 1920-е годы это была одна экспозиция, в 1930-е — другая, после смерти Сталина — совсем другая. В 1991 году была создана последняя масштабная экспозиция, которая на тот момент была уже неактуальной. В 2014 году начали создавать новую экспозицию, в конце 2016 года её открыли. Цель — максимально объективно показать «это событие», не вставая на позиции какой-либо политической силы.

О том, что внутренняя политика влияет на политику историческую (а следовательно, и музейную) не только в России, рассказал профессор, проректор по науке Педагогического университета в Кракове Мариуш Волос. По его словам, на события 1917 года в Польше сегодня смотрят совсем иначе, нежели в России.

Когда-то в Польше был Музей Ленина, открытый в деревушке Поронино сразу после Второй мировой войны. Ленин жил где-то в тех краях с 1912 по 1914 годы. Второй Музей Ленина, позднее Музей польского революционного движения, был открыт в Варшаве в 1955 году. Оба музея обретали своих посетителей за счёт организованных визитов групп польских товарищей и закрылись сразу после того, как в 1990 году великий и могучий сосед ослабил свою хватку и Народная Польша пала.

По словам Мариуша Волоса, артефакты из Пронино сейчас неизвестно где, и лишь небольшая часть их находится в частном музее соцреализма в местечке Козлувка. Варшавские архивы хранятся в запасниках Музея независимости Польши. А сами поляки предпочитают не вспоминать о своём социалистическом прошлом и увлечены историей движения за независимость своей страны. Центральная фигура теперь — принудительно забытый прежде маршал Юзеф Пилсудский. Он ратовал за независимость и мечтал о развале окружающих Польшу империй. Поляки считают, что развал Российской империи стал отправной точкой обретения Польшей независимости.

Альфия Галлямова, профессор, доктор исторических наук Института международных отношений и истории Казанского Федерального университета считает, что в СССР официальные коммунистические императивы определяли фактографию и событийную канву прошлого, предписывали революции роль демиурга в процветании страны.

Кардинальные изменения в деятельности музеев Татарстана произошли не сразу после революции и гражданской войны.

Всё началось с идеологических погромов 1930-х годов и продолжалось на протяжении почти всего оставшегося ХХ века, — рассказала профессор. — Сейчас, когда идеологическая составляющая [в этой теме] пока не диктуется государством, в музеях республики наблюдается некая растерянность, неопределённость в интерпретации революционных событий. В новых проектах доминируют темы национальной истории и культуры.

Ольга Поршнева, профессор Уральского федерального университета им. Ельцина считает важным то, что в последние годы историю стали представлять через судьбы конкретных людей. «Это позволяет понять, что революция и гражданская война — это прежде всего трагедия нашего народа. Сейчас есть возможность осмыслять историю самостоятельно», — считает спикер.

Посмотрим на лихо, пока оно тихо

Участники круглого стола сошлись в мнении о том, что сейчас, когда антисоветские настроения в обществе поутихли, а политика памяти не подвергается жёсткому регулированию, музеи, наконец, получили некую свободу в презентации темы революции и гражданской войны.

Кроме работы по пополнению музейных коллекций и восполнению пробелов в истории революционной России, многие музеи активно используют современные технологии и новые подходы к работе с посетителями. Так, в Свердловском областном краеведческом музее создана интерактивная 3D-реконсирукция Дома Ипатьева, где царская семья провела свои последние дни. Посетители могут самостоятельно «побродить» по дому, в деталях ознакомиться с интерьером и расположением помещений, побывать в «расстрельной комнате».

В Государственном музее истории Санкт-Петербурга методом Герасимова реконструируют портреты людей, останки которых были найдены в массовом захоронении на Заячьем острове. Документальных свидетельств по факту расстрела этих людей в годы Красного террора не сохранилось. В результате фотосовмещения портретов удалось установить личности нескольких из них.

Мемориальный комплекс политических репрессий «Пермь-36» организовал и провёл в Перми «Школу юного экскурсовода». Для этого была создана учебная программа и методическое пособие по экскурсии «Пермь революционная».

В мотовилихинском Музее-диораме (Пермь), который создавался как музей революционной славы, в 2012 году открылась новая экспозиция «История Мотовилихи в XVIII — начале ХХ в.в.». В неё вошла и революционная тема.

Многие участники круглого стола отметили, что после распада СССР выросло целое поколение молодых людей, которые ничего или почти ничего не знают о революции и гражданской войне в России. Как показательный пример можно привести небольшой эксперимент, который проводит Лариса Ёлтышева, заведующая отделом истории Кунгурского историко-архитектурного и художественного музея-заповедника. В качестве одного из экспонатов в музее представлена будёновка, и во время школьных экскурсий ни один школьник не может ответить на вопрос «Что это?» Лишь однажды девочка с уверенностью заявила, что это шапка для сауны.

Автор проекта «Музей в революции/революция в музее» Юлия Кантор констатирует, что манипуляции памятью наложили свой отпечаток на музейные фонды, однако историю невозможно переписать, её можно и нужно только дописывать.

Самое страшное, — считает Кантор, — То, что сегодня люди не отрицают «плохой», некомфортной истории, но просто не хотят её знать. Они спрашивают: «А зачем вы нам это показываете?». И всё же, дискомфорт в сознании, правильно запрограммированный музеем, приводит к желанию узнать больше.

Как сказала Альфия Галлямова, столетие «самого стрессового события ХХ века» не может не настраивать на резюмирующий лад. Актуальность темы обусловлена отнюдь не юбилеем. Она обусловлена сегодняшними реалиями в условиях обострения политической борьбы за будущее.

Заключительный круглый стол «Революция в России (1917-1922)» проекта «Музей в революции/революция в музее» состоится в ноябре этого года в Санкт-Петербурге в рамках Петербургского культурного форума.

***

• Читайте также репортаж с первого мероприятия всероссийского проекта «Музей в революции/Революция в музее» — дискуссии «Уроки революции», которая прошла в Красноярске в марте 2017 года.