Три санитара на шестьсот собак. Кто отвечает за животных в муниципальном приюте

Мы с фотографом бродим между вольерами. В некоторые заходим. Из людей никого, только собаки без конца лают, дразня друг друга. Полчаса назад волонтёр Алёна Чурина забрала недоеденные продукты из столовой гостиницы «Урал» (повара замораживают их и отдают собачникам) и сейчас вместе с напарником выгружает чёрные мусорные пакеты. Позже подтягиваются другие помощники, все кучкуются на кухне. Пожалуй, кухня — единственное место в приюте, где запах хоть сколько-нибудь терпим.

Время десять утра, рабочий день начался. Санитары по парам или в одиночку машут лопатами — убирают фекалии из вольеров. Ветеринар обходит клетки — девушка с опаской в глазах, но привычным движением открывает дверь, ищет раненых. Директор с заместителем и заведующим хозяйством сидят в синем металлическом боксе. Тот заперт, дверь тяжёлая, железная, про такие говорят: «Дёргай сильнее!» Ещё в приюте можно встретить так называемых отработчиков — людей, которым суд назначил здесь общественные работы в качестве наказания. Могут явиться сразу пять человек, но мы их не застали. К концу рабочего дня приедут ловцы с новыми собаками. Эти «клубы по интересам», как-то сами собой сформировавшиеся в приёмнике, почти не общаются между собой.

Вольер открытых дверей

Сотрудники смурны — многих выбил из колеи скандал с замученными до смерти щенками. Расставить точки над «i» в этой истории должны были в начале этой недели, но потом проверку продлили. Пока есть только результат вскрытия одного из трупов — щенка Маруси. В СМИ пишут, что собак изнасиловали, в соцсетях спорят, насколько корректно применять этот термин по отношению к животным, но сути это не меняет.

В акте вскрытия Маруси «Удмуртского ветеринарно-диагностического центра» говорится, что в анальное отверстие собаки, скорее всего, вставили какой-то предмет. «Область хвоста, ануса и преддверия влагалища запачканы кровью и каловыми массами», — говорится в документе. В прямой кишке — отёки, «нарушение целостности в виде рваных ран». Ещё у Маруси гематомы лёгких — значит, её могли бить. Заключение: «Смерть наступила от остановки дыхания на фоне отёка лёгких вследствие гематом и обширных повреждений организма». По нашим данным, на основании акта о вскрытии из Удмуртии официальное заключение уже сделали в Москве, и в нём речь однозначно идёт о механическом вмешательстве человека. На днях документы должны поступить в пермские правоохранительные органы.

Сейчас вольер, в котором были обе пострадавшие суки, пустует. Как объясняет директор приюта Дмитрий Киселёв, из-за ремонта деревянного настила. Старые доски в клетке и вправду убрали. Непонятно только, почему починка обошла стороной другие места.

Кстати, эта клетка — единственная, в которую легко попасть с улицы. Любой может встать на сугроб (а совсем недавно он был выше и прочнее), и бетонная стена муниципального учреждения окажется по пояс. Внизу и бегали дворняги. В других вольерах висят решётки. «Да, мы думаем над тем, чтобы там тоже установить решётку», — говорит Киселёв.

Больничные вместо увольнений

Из шести приютских санитаров на работу вышли только трое. Один на больничном, причём уже несколько месяцев. Что с ним, директор не говорит. Вторая, Елена Г., также болеет, она перестала ходить на работу на днях. Третий, Вадим Л., тоже на больничном. Он ушёл почти одновременно с началом проверки по факту издевательства над животными. Как объясняют, у него случился инсульт. «Человек уже в возрасте», — говорит Киселёв. Вместе с Вадимом на больничный отправился и ловец Роман К. Говорят, сломал ногу.

Многие добровольцы называют этих двоих самыми жестокими сотрудниками. Волонтёр Галина Гриппа сказала об этом мэру Дмитрию Самойлову, когда ходила к нему на приём. С её слов, глава обещал отстранить их от работы. Потом, рассказывает Гриппа, она узнала про больничные вместо увольнений.

Волонтёры говорят, что Вадим Л. и Роман К. могли пнуть пса, замахнуться на собаку лопатой. В начале этой зимы, вспоминает Алёна Чурина, ловец кинулся разнимать собачью драку топором. К счастью, тогда никто не погиб. А про санитара рассказывают, что животные разбегались в стороны, когда он входил в клетку. Кстати, именно он отвечал за вольер, в котором нашли истерзанных щенков.

Собаки с ранами, как у Маруси, стали появляться этой зимой. Одну из них в январе достала из вольера санитар Елена Г. Сука на тот момент умерла. Волонтёры рассказывают, что Годова продолжила кормить четвероногих, как ни в чём не бывало. Ветеринарам или экспертам тело тогда не повезли.

Другой санитар, улыбчивый Евгений, суетливо убирается в одной из клеток. Говорит, хлопот добавилось: Женя трудится и за себя, и за Вадима Л. Обязанности санитаров — навести порядок в вольерах, налить воду в вёдра, положить корм. Работы много, учитывая, что на всех — больше 600 животных. А зарплата, по нашим данным, от 15 до 18 тысяч рублей.

Евгений устроился сюда год назад. До этого строил дороги, а потом не мог найти работу. Знакомый ловец позвал сюда. Женя считает, что «здесь нормально», да и к тому же любит животных. В версию изнасилования парень не верит, но что было на самом деле, не знает.

Два других санитара — они вдвоём идут от клетки к клетке — с журналистами говорить отказываются. «У меня в трудовом договоре написано, что я не могу давать никакие комментарии», — говорит один. Рядом оказывается замдиректора приюта Александр Зубов. Он подтверждает: да, без письменного разрешения и вправду не может.

Зубов говорит, что собаки ведут себя по-разному: могут начать кидаться друг на друга или сотрудников. Безопасность человека в приоритете. «Можно лопатой припугнуть — а как [иначе]?» — уверен Зубов. Работники у него нормальные, считает. Главное, чтобы были непьющие «ну или хотя бы не злоупотребляли». На днях приходил один кандидат. День отработал и сказал, что передумал устраиваться. Не каждый выдержит.

Ветеринар не знает, какая собака чем болеет

В приюте четверо ветеринаров. Зарплата — около 30 тысяч рублей, но не все устроены на полную ставку. Сегодня смена Натальи Поносовой. Невозмутимая девушка со скромной улыбкой здесь уже четыре года. До этого усыпляла животных в компании, которая испытывала на них лекарства.

Просим Наталью показать, чем она обычно занимается. Девушка начинает обходить вольеры. Привычными движениями открывает каждую крышку низких будок. Смотрит, есть ли раненые собаки. На сей раз нет.

Именно Наталья подсадила Марусю и других щенков в вольер к подросткам, где спустя пару дней нашли измученных животных. Их добили соседи по клетке — так всегда поступают со слабаками в стае. Волонтёры вообще считают, что отправлять щенков в сложившиеся группы опасно, но Наталья говорит, что щенят уже пора было куда-то пересадить, а в этом вольере «было место». В «изнасилование» девушка тоже не верит и склоняется к версии о драке.

Из акта вскрытия удмуртского ветеринарно-диагностического центра узнаём, что у Маруси ещё были хронический гастрит и гнойный пиелонефрит (заболевание почек). А во рту нашли гельминтов. Наталья объясняет, что не может знать, кто и чем здесь болеет. В приюте не берут анализы — состояние здоровья животных определяют по внешним признакам. Вот и про Марусю она была не в курсе.

Волонтёры утверждают, что раньше ветеринары занимались стерилизацией и кастрацией животных, и операции не всегда проходили успешно. Однажды после стерилизации у суки остались детородные органы. Как-то добровольцы нашли на улице пса, выпущенного на свободу после кастрации. У того была кровь в области паха, он не мог двигаться.

Привычные к происходящему

Разные компании «обитателей» муниципального приюта мало знают друг о друге. Например, директор Киселёв рассказал, что ногу сломал ловец Роман, а ветеринар Наталья Поносова утверждает, что перелом у другого человека — санитара, который не выходит на работу несколько месяцев. Она начинает считать в уме, когда спрашиваем её о количестве санитаров, хотя их всего трое. Охранник Андрей Сажин на этот же вопрос отвечает «Вчера было пять, сегодня два», хотя пятерых санитаров вчера никак быть не могло, если верить директору.

Ещё охранник рассказывает, как в приюте проходит день: рано утром появляются сотрудники, позже — волонтёры. Вечером все расходятся, а в 17-18 часов приезжает ещё одна волонтёр. Она «лечит щенков, делает им уколы». Сторожа это не удивляет. Ветеринара Наталью Поносову, впрочем, тоже. Она замечает, что они с девушкой «согласовывают [лечение] по щенкам».

В приюте стойкий запах мочи и кала. Под ногами, даже между вольерами, лежат фекалии. «Со временем привыкаешь», — говорит заместитель директора Зубов. «По правилам» прибираться надо один раз в сутки, а нужду животные справляют гораздо чаще. Поверх грязи уложены узкие доски и иные подобные приспособления, они хлюпают под ногами. На одной из бетонных лестниц в здании лежат истоптанные синие медицинские перчатки. Но это мелочи, на них вообще никто не обращает внимания. Привычка к происходящему — пожалуй, только это и объединяет всех людей в муниципальном приюте. Он напоминает школу с плохим директором, где учителя работают, кто во что горазд. Ученики в итоге предоставлены сами себе, а руководитель попросту прячется от всех в своём кабинете.

Дмитрий Киселёв, напомним, сразу после происшествия поспешил заявить о том, что собаки пострадали в банальной собачей драке. Вот только через несколько дней городское управление по экологии начало проверку, Киселёв в ней не участвует и комментировать инцидент до завершения проверки теперь уже отказывается.

Подключилась и полиция. Она возбудила уголовное дело по статье 245 УК о жестком обращении с животными. Максимальное наказание по ней — два года лишения свободы.

UPD: После публикации стало известно, что волонтёры получили заключение АНО «Центр криминалистических экспертиз» (Москва). Столичная организация по заказу добровольцев разбиралась в причине смерти щенка Маруси. Выводы — Маруся умерла от рук человека. «Причиной повреждений и смерти собаки явились издевательства над ней со стороны людей, выражавшихся в побоях, вызвавших гематомы лёгких, и проникновение в прямую кишку и влагалище предметов типа черенка лопаты, палки и т. д., вызвавших разрывы и повреждения этих органов, — сказано в тексте документа. — Связь между действиями работников муниципального приюта и смертью собаки усматривается».

***

• Читайте также: что произошло в муниципальном приюте и издевались ли там над щенками — в материале Михаила Даниловича.
• Что думают о проблеме отлова и содержания безнадзорных животных в Перми депутаты и общественники.
• Материал Анастасии Сечиной о законопроекте «Об отстреле собак» и муниципальном приюте на улице Пензенской.
• «Битва мнений»: как решить проблему бродячих собак? Отстреливать или нет? Спорят Андрей Колесников и Юлия Баталина.
• Репортаж Владимира Соколова с рейда по спасению животных, который обернулся скандалом среди пермских зоозащитников.
• Интервью Ивана Козлова с пермским антидогхантером Семёном Филипповским.
• Репортаж Анастасии Кожевниковой из пермского муниципального приюта на Соликамской.