«Если бы не „Флаэртиана“, то документального кино в моей жизни не появилось бы». Краткая история международного фестиваля, рассказанная её участниками

В своё время благодаря «Флаэртиане» лично я для себя сделала очень серьёзные и даже судьбоносные выводы. Например, что я не буду жертвовать тем, что мне интересно, ради получения зарплаты. С тех пор живу под этим лозунгом. Сейчас я ещё и программный директор московского «Артдокфеста», и, по понятным причинам, у нас финансирования почти нет. Мы с Виталием Манским полностью делаем программу и смотрим 700 фильмов каждый год. Он там ещё вкладывает какие-то свои деньги, а я не получаю зарплату много лет. Это одно из последствий того судьбоносного личного решения, которое я некогда приняла с помощью «Флаэртианы». Оно теперь мой жизненный принцип: не жертвовать тем, что мне интересно профессионально или лично, ради получения зарплаты. Этого нет больше в моей жизни. Как я буду выкручиваться и какие это имеет последствия — другой разговор.

Когда Паша подключил нас к отборочной работе «Флаэртианы», комиссия наша состояла из мэтра Серёжи Мирошниченко, его соратника Григория Либергала, меня, Паши, естественно, и Марины Дроздовой, нашей коллеги; Бориса Караджева тогда ещё, кажется, как отборщика на горизонте не было. И тогда наша отборочная комиссия включала в себя, так сказать, два сегмента: собственно отборочная комиссия, где Серёжа с Григорием и Пашей, и «наборочная» комиссия, где я и Мария Дроздова. Мы обеспечивали получение фильмов. Это тогда организационно было непросто, интернета, считай, ещё не было, у фестивалей ещё не было сайтов. Фильмы было трудно найти, всё это происходило понаслышке, постоянно просили коллег, которые ездили на другие фестивали, привезти оттуда бумажные каталоги и по ним искали примерно фильмы, просили их прислать авторов на DVD. Это была сложная «наборочная» работа.

Именно тогда в моём сознании ясно оформилась такая профессия, как программер или куратор кинопоказа. Её тогда и в мире практически не было — в 1997-1998 году. Были фестивальные директора, которые таким же макаром, как мы, — отчасти поездками, отчасти по прессе и слухам — отбирали фильмы. Но профессии кинокуратора в полном смысле ещё не было.

Так что в некотором отношении мы были пионерами. Конечно, тогда был и Московский кинофестиваль, и многие другие. Но у них были другие задачи. Именно «Флаэртиана» заложила основы международного документального фестивального движения в России. Потому что именно она появилась первой и стала международным фестивалем документального кино с очень сильными программами. И до сих пор сохраняет свою уникальность — ведь это единственный в России международный фестиваль, полностью посвящённый документальному кино. Я каждый год обливаюсь слезами от того, что мы показываем безусловно лучшие международные картины сезона, которые собирают сумасшедшее количество призов и на фестивалях за рубежом, а видеть лучшее документальное кино со всего мира в таком объёме может только пермская публика. Остальная же Россия, увы, вряд ли.

Также важно, что в Пермь приезжают всемирно известные кинематографисты, которые уже у себя дома рассказывают об этом фестивале. Мой коллега Виталий Манский году, наверное, в 2003-м, когда «Флаэртиана» уже в содержательном смысле встала на ноги, со своим фильмом проехал по миру. И с интересом обнаружил, что коллеги-документалисты, программеры, критики спрашивают, что за фестиваль «Флаэртиана». Они о нём уже были наслышаны.

Именно потому, что «Флаэртиана» всегда имела и имеет возможности привозить лучшее кино сезона, она стала таким значимым художественным явлением в России. Но сейчас я занята тем, что подталкиваю Пашу сделать фестиваль шире. Фестиваль, который так бурно развивался, с моей точки зрения, не должен буксовать. Он должен продолжать развитие. И мне кажется, что пора включать в программу что-то вроде секции игрового кино, основанного на реальных событиях. И само обозначение этого жанра — based on a true story — могло бы стать неплохим названием для такой программы, которая может привлечь дополнительную публику. Но Паша этому пока сопротивляется, как я понимаю, отчасти из финансовых соображений, ведь для этого нужны новые люди, новые сотрудники-координаторы, новые расходы на приезд и приём гостей. Для этого необходимо дополнительное финансирование. Но думаю, при желании его можно найти.

Первый раз я приехал на «Флаэртиану» с фильмом «Странные частицы». Мне запомнился разговор со зрителями сразу после показа. Это были молодые ребята, которые увлекались физикой. Это и привело их на мой фильм, хотя документальным кино они до этого совсем не интересовались. И для них было открытием, что документальное кино — это не телепередача с ведущим и закадровым голосом (такие стереотипы до сих пор распространены даже среди двадцатилетних). Мне вообще нравится видеть среди зрителей не синефилов по доку, а тех, кто впервые открывает для себя мир документалистики. И «Флаэртиана» это с успехом делает.

В этом году я провожу на фестивале консультации для режиссёров, которые участвуют в питчингах своих будущих проектов. У меня очень хорошее впечатление от ребят, с которыми удалось пообщаться. Кроме меня, режиссёров консультируют и мои иностранные коллеги. Получается такой спектр мнений, очень полезный при разработке проекта.

Отдельно хочется отметить наличие студенческого конкурса. В нём последние несколько лет участвуют со своими работами и наши студенты из Московской школы кино. Это первые публичные показы в их жизни. И осознание того, что твой учебный фильм могут увидеть незнакомые зрители на большом экране, — очень мотивирует.

«Флаэртиана» — лучший фестиваль документального кино в России. Постараюсь объяснить почему. Во-первых, по отборным программам, особенно международного конкурса, в жюри которого мне посчастливилось поработать в 2017-м. Во-вторых, на «Флаэртиане» царит рабочая атмосфера, далёкая от гламура и пустой, бессмысленной тусовки. В-третьих, демократизм. Мне посчастливилось работать в потрясающей команде с Леонидом Юзефовичем, Мацеем Дрыгасом, Джонатаном Марлоу и Кристиной Бюхнер. После этого наши встречи продолжились: с Кристиной — в Екатеринбурге и Оберхаузене, Мацей Дрыгас и Джонатан Марлоу побывали в Екатеринбурге. Ну и Павел Печёнкин прекрасен! Люблю «Флаэртиану»!

Если бы не «Флаэртиана», то, думаю, что документального кино в моей жизни не появилось бы. Я начала ходить на «Флаэртиану» в 2001 году и помню, что это всё проходило на двух площадках: в «Триумфе» и гостинице «Урал». К тому моменту я какое-то время участвовала в экспедициях лаборатории культурно-визуальной антропологии в Пермском университете и с камерой была уже на «ты». Но мне чего-то не доставало. А когда я начала смотреть лучшее кино конкурсной программы, для меня сложилось понимание, что не визуальная антропология, а именно документальное кино — это то, чем я хочу заниматься как автор.

Мне кажется, что «Флаэртиана» формирует вкус у публики. Я помню, какой фестиваль был 20 лет назад, и кажется, тогда люди не были готовы ко всему этому. И постепенно Павел Печёнкин и команда фестиваля умудрились сформировать прекрасного зрителя. Зритель может быть равнодушным и неравнодушным, талантливым и бездарным. Я думаю, что в Перми сформировалась очень интересная аудитория «Флаэртианы», которая умеет смотреть хорошее документальное кино. А для этого, как мне кажется, тоже нужен определённый талант. Не каждый зритель, даже киноман, может выдержать полтора часа какой-то натуралистичной истории одного героя, где может даже ничего не происходить. Я помню, как проходили дискуссии в самом начале «Флаэртианы», и видела, как они ведутся сейчас. Это совершенно другие зрители, которые задают другие вопросы. Это зрители думающие, понимающие.

Вот сейчас я участвовала во «Флаэртиана-форуме»: тут очень много участников со всей страны и не только. И все они говорят о том, как они мечтают снова вернуться на фестиваль документального кино и как здорово показать свой фильм именно на «Флаэртиане».

Что ещё сейчас очень хорошо развивается на «Флаэртиане» — так это обучение. Я закончила ВГИК в 2008 году, и примерно через год после окончания учёбы все полученные там знания и навыки улетучиваются из головы. Забываешь иногда даже самые базовые вещи. А на фестивале у меня каждый раз проходит некий апгрейд, словно на курсах повышения квалификации. Тем более сейчас за счёт того, что весь фестиваль практически перешёл в онлайн, появилась возможность расширить количество мастер-классов, экспертов на «Флаэртиана-форуме», и это невероятно крутая школа документального кино. Я до этой программы и сейчас — это два разных человека. Неделю назад я уже не помнила, как снимать документальное кино. Сейчас после такой мощной прокачки на фестивале я снова полна идей и энтузиазма по созданию своих проектов. У меня уже две тетрадки идей, которые я придумала во время мастер-классов и просмотров документальных фильмов.

• Фестивальные события состоялись при поддержке Министерства культуры Российской Федерации и Министерства культуры Пермского края. Показ студенческих фильмов и Flahertiana Workshop реализуются при поддержке Фонда президентских грантов. Питчинг проходит при поддержке Министерства иностранных дел Германии в рамках программы Восточного партнёрства и «Года Германии в России».

***

Читайте также: Интервью с Лилией Немченко.

Интервью с Галиной Красноборовой.

Интервью с режиссёром Алексеем Евстигнеевым о его фильме «Золотые пуговицы», который был участником конкурса «Флаэртианы-2020».

Гид по программе «Флаэртианы-2020».