«Я работаю на Первом канале». Пермская журналистка о том, как устроены российские ток-шоу

Мечтала попасть на «Фабрику звёзд» и выйти замуж за Тимати

— Я родилась в Воткинске, это Удмуртская республика. Но когда я знакомлюсь с людьми в Москве, я всегда говорю, что из Перми. Я не стремаюсь Воткинска, просто мне лень объяснять людям, что такое Воткинск и где он находится. А когда я говорю, что я из Перми, лишних вопросов нет. А я не люблю много рассказывать о себе посторонним, поэтому мне так удобнее. Родилась в обычной семье, но у моих родителей всегда были творческие увлечения. Папа играет на многих музыкальных инструментах, мама хорошо рисует. Когда я была маленькой, постоянно принимала участие в творческих мероприятиях в садике, пела, танцевала и даже заняла первое место в региональном конкурсе рисунков, ездила в Ижевск на награждение. Рисовала в журнал «Мурзилка» рисунки по пожарной безопасности. В детстве я мечтала стать актрисой, художницей, ничего оригинального. Мне кажется, все дети об этом мечтают.

Меня всегда привлекало телевидение, творчество и что-то, чтобы быть на виду. Когда-то я мечтала попасть на «Фабрику звёзд». Я задумывалась о том, кем бы хотела стать, ещё классе в шестом, разговаривала с родителями на эту тему и поняла, что хочу стать журналистом. И ещё мне Тимати тогда очень нравился, я мечтала выйти за него замуж. Пазлы сложились, и я решила, что поеду в Москву, буду крутым журналистом. С этого всё и началось. Потом я пошла на курсы по журналистике у нас в Воткинске при университете, целый год ходила туда по воскресеньям. Стала больше книжек читать, пошла в театральный, чтобы поставить речь. Начала изучать профессию, какими навыками надо обладать, начала учить английский и очень его полюбила.

В Пермь я поступила случайно, опоздала с документами в Москву на один день. Была очень расстроена, потому что Москва — это город моей мечты. Я там никогда не была, но мне всё время казалось, что это мой город. И вот я, расстроенная, вбиваю слово «журфак» в поиск. Первой строкой вышел ПГУ. В Ижевске мне учиться категорически не хотелось, Удмуртию я вообще не рассматривала. Мне казалось, что там не очень хорошее образование. Так и поехала учиться в Пермь.

Нравилось ли мне учиться? Скорее нет, чем да. Было скучно, очень много теории, очень мало творчества. Мне нравился английский, но его почему-то изучали только первые два года. Поэтому параллельно с образованием журналиста я получала второе высшее — переводчика. Утром училась на переводчика, а во вторую смену — на журналиста. Мне не нравилось учиться на журналиста, потому что всю практику я получила ещё на курсах. Теория, конечно, важна, но не так, как практика. Практика на пермских телеканалах была очень мимолётной, и мне было неинтересно.

Я ожидала от профессии чего-то драйвового, чтобы делать, видеть свой продукт и кайфовать, потому что понимаешь, что его смотрят и у тебя есть аудитория. В Перми такого не было, не было азарта. Когда я закончила бакалавриат, поступила в магистратуру московского телевизионного вуза. Изначально телевидение привлекало меня больше. В Москве мне больше нравилось учиться, было интереснее. И вот я живу в своём любимом городе, сразу же нашла работу на телеканале Рен (в прошлом Рен-ТВ).

Там было очень много зелёных журналистов, у всех горели глаза, все любили журналистику и были эмоционально заряжены. Пару месяцев я там проработала, мы помогали корреспондентам. Если они не успевали выезжать на записи синхронов и подсъёмы, то это делали мы. Работа на Рен меня не впечатлила, я ушла. Стала учиться и подрабатывать в ресторане. Начав работать в ресторане, я дико ударилась в зарабатывание денег, потому что это Москва и здесь совершенно другие зарплаты. Я зарабатывала столько, что могла содержать три семьи в своём родном городе.

«Люди говорят, что это шоу для деградантов, но они смотрят именно такие передачи. Так что пусть не выделываются»

В конце 2018 года я закончила магистратуру с красным дипломом и полетела отдыхать в Индию. Эта поездка стала для меня очень знаковой. Там я познакомилась с одной англичанкой. Она рассказывала про свою тяжёлую жизненную историю и вдруг между делом сказала, что деньги в жизни не главное. После этого я поняла, что пора уже искать себя. Но на самом деле работа на Первом канале сама нашла меня. Весной 2019 года подруга моей подруги позвала меня попробовать себя в ток-шоу на Первом. Я тогда уже устроилась в другое место и отказалась, потому что запланировала отпуск на лето, и если бы поменяла работу, он бы отменился. В августе эта девушка снова написала, а я как раз уже хотела увольняться. Я пришла на собеседование, посмотрела, мне всё понравилось, и я согласилась.

Я начинала работать редактором в программе «На самом деле» с Дмитрием Шепелевым. Редакторы ищут истории, которые легли бы в основу ток-шоу. Конкретных источников историй нет, это могут быть и СМИ, и соцсети. Часто люди сами публикуют то, что с ними произошло, и просят о помощи. В основу программы может лечь не любая история, нужно понимать формат ток-шоу. Запрещённые темы есть — это педофилия, маргиналы и политика. В программе «На самом деле» был полиграф, а значит, обязательно нужно две стороны. Нам нужно что-то выяснять. Не так, что жена изменила мужу, и мы это выясняем час, нет. Должна быть целая история. Соответственно, ты «прорабатываешь» всех героев, обе стороны и выстраиваешь концепцию программы.

Предварительно мы прописываем всю историю от и до. Наша задача — замотивировать человека принять участие в съёмках, объяснить, почему ему нужно поделиться своей личной историей со зрителями, и вытянуть как можно больше подробностей. Иногда приходится жить с героями, потому что их надо брать, пока они тёпленькие и соглашаются принять участие. Я знаю, что некоторые жили с каннибалами. Так можно получить нужную информацию, потому что человек достаточно закрытый, когда только начинает общаться. Как только ты входишь в доверие, он рассказывает больше.

Когда выстраиваешь концепцию, нужно стыковать детали. Чем больше деталей, тем проще клеится история. Жизнь — самый лучший драматург, не надо ничего придумывать. Сценарий — это просто концепция программы, схема, по которой двигаешься. Я прописываю сценарий, готовлю героев и работаю непосредственно на съёмочной площадке. Проект «На самом деле» делали всего две бригады. Бригады — это люди, которые объединены в команды и работают над выпусками. На нашем языке это называется «писать мотор». В неделю мы должны были писать по «два мотора». Это очень сложно! Нужно найти две истории, в каждой из которых будет по две стороны, прописать два сценария, собрать две «студии» (мы так называем экспертов), найти двух «бандуристов» (это третий ведущий). Всё это отнимает очень много времени.

Программа пишется час, в исключительных случаях — больше. «Мотор» пишется одним дублем, перезаписи нет. При монтаже вырезают немного, хрон — около 50 минут. За массовку отвечаем не мы, их набирают другие люди. Я не знаю, как её набирали у нас, но когда я только приехала в Москву, сама была в массовке на «Вечернем Урганте». Мы просто отправляли заявки, и нас пригласили. Нам за это не платили, и никогда не платят. У нас в передаче я не занималась зрителями, поэтому не знаю, как их набирают. В основном ходят одни и те же, и это люди постарше.

Что лучше всего смотрят? Меня это убивает, но лучше всего смотрят грязное бельё звёзд. Как бы люди ни засирали эти программы, ни говорили, что это шоу для деградантов, они смотрят именно такие передачи. Когда мы собирали истории с обычными людьми, хорошие истории, они, как правило, давали очень мало просмотров. Зрителям такие истории не заходят. Причём над историями обычных людей работы намного больше, чем над историями со звёздами. Как только какой-то звёздный муж изменил своей жене или поколотил свою любовницу, это заходит всегда. Так что пусть люди не выделываются.

«В будущем я не планирую оставаться в России»

Сейчас я работаю в шоу «Мужское/женское» у Александра Гордона. Про зарплату ничего не могу говорить, скажу только, что она выше средней по Москве, мне хватает, всё хорошо. Работа мне очень нравится, больше всего испытываю удовольствие от работы на съёмочной площадке — потому что много драйва. Наш формат программы и наша целевая аудитория — это люди в среднем 35+, которые вечером включают телевизор и не хотят думать, они хотят просто смотреть. Может быть, пообсуждать. Соответственно, мы делаем именно такую программу. Я очень рада, что нашла работу по специальности, потому что мне нравится моя специальность и здесь я учусь делать шоу.

Отношение к жизни после работы в шоу не изменилось, у меня никогда не было розовых очков, и я привыкла трезво на всё смотреть. Я могу посочувствовать героям, но им это не нужно, это лишнее. Единственное, что меня удивляет, это когда мы привозим героев из маленьких городов, они постоянно говорят: «а что скажут люди?» Они просто не могут понять, что люди всегда будут говорить и обсуждать, а возможность попасть в программу и посмотреть всю телевизионную кухню изнутри предоставляется не каждому. Мне кажется, что это интересно. К тому же можно поделиться проблемой, о которой многие молчат.

На телевидении ненормированный график. Нужно быть готовым ко всему, работать по выходным, если это необходимо. Нет такого, что мы работаем в офисе с девяти до шести. Бывает по-разному, но если это день перед съёмками — ты 100 % задержишься после работы. Мы можем писать сценарий до пяти утра, а в 8 надо быть уже на площадке. Ты приезжаешь домой, принимаешь душ, спишь час, просыпаешься с мокрыми волосами и едешь на съёмочную площадку. Я к такому отношусь очень спокойно, потому что мне нравится то, что я делаю. Когда ты приходишь туда, ты не воспринимаешь это как способ заработать деньги. Либо ты кайфуешь от этого, либо понимаешь сразу же, что ты не тянешь. Помимо ненормированного рабочего дня, надо понимать, что там творческая обстановка и в то же время очень нервная. Если человек очень восприимчив, скорее всего, он не сможет работать в таком ритме и в таких условиях. Те, кто постоянно плачут и остро воспринимают мат — сразу же до свидания.

Не буду говорить, как я отношусь к Первому каналу и телевизору в целом. Все говорят, что не смотрят телевизор. Возможно, телевизор они и не смотрят, но телевизионный контент на том же YouTube они смотрят. Кто бы что ни говорил, а я считаю, что телевизионный формат ещё долго будет существовать. Когда знакомые узнают, где я работаю, реакция примерно такая: «Вау, расскажи, кого ты видела? А как там всё? Это на самом деле, или вы всё придумали?» Это, кстати, самый частый вопрос, всё ли у нас по сценарию.

Родители изначально приняли мой выбор и никогда мне не препятствовали. Они в принципе за то, чтобы я была свободна и реализовывала свои способности, они меня всегда поддерживали. Им не нравится Москва, но они очень рады, что я работаю по специальности и гордятся мной. Внутренних противоречий у меня пока нет. Я не люблю обсуждать политику, потому что не отношу себя к диванным критикам. Не вижу смысла высказываться на эту тему. Единственное, что хочу сказать — в будущем я не планирую оставаться в России. В редакции на Первом канале мы можем обсуждать любые темы, ты можешь быть за или против того политического строя, который есть сейчас, за это никто не наказывает, я не чувствую никаких ограничений.