Представления о будущем: от «Терминатора» до «Матрицы»

8 марта 1983 года 40-й президент США Рональд Рейган на необязательном, но важном для его политической карьеры съезде ассоциации евангелистов проводит чёткую границу в отношениях двух сверхдержав, назвав СССР «империей зла» и заявив о том, что советский режим «аморален сам по себе». Многие историки называют этот момент поворотным в истории взаимоотношений СССР и США, потому как, помимо радости консерваторов, изменился и вектор международной политики США, нацеленный на борьбу с коммунизмом в восточной части Европы. Но это лишь с одной стороны. С другой стороны, подобного рода высказывания и решения привели к тому, что масс-медиа получили врага в лице страны, пытающейся насадить свой режим повсюду.

И вот уже буквально через год на экраны кинотеатров выходит навеянный страхом перед врагом, который является не столько человеком или народом, сколько идеей, «Терминатор» Джеймса Кэмерона. Фильм, повествующий о безрадостном будущем цементирует мысль о том, что некто или нечто с помощью ядерных ракет способен уничтожить всех свободомыслящих людей на планете. И здесь сценарист Кэмерон демонстрирует не только панический страх перед красным цветом или тоталитарным режимом на максималках (чем Скайнет не авторитарный вождь, да к тому же бессмертный), но и пугает рядового американца едва появившимися на прилавках магазинов персональными компьютерами (первый Macintosh вышел 24 января 1984 г. — прим. автора), которые, как оказалось, в перспективе могут подчинить себе человечество.

Ридли Скотт против японского капитализма

26 апреля 1986 года на четвёртом энергоблоке Чернобыльской АЭС происходит авария, масштабов которой мир ещё не видел. Но мы ещё вернёмся к этому событию через несколько абзацев. Потому что сейчас важно не пройти мимо другого мастера, обратившегося к научной фантастике и сделавшей из него просто аттракцион для автомобильных кинотеатров, но чуть ли не впервые представивший главным героем человека слабого, сломленного, страшащегося того, что прибыло из другого мира.

Речь, конечно, идёт о «Чужом», которого Ридли Скотт снял за 5 лет до первого «Терминатора». На дворе был 1979 год, и предшественник Рейгана, президент Джимми Картер только что подписал с Брежневым договор об ограничении стратегических вооружений и скрепил это знаменитым поцелуем. Но дело даже не в том, договор в итоге не ратифицировал Сенат, а в отношениях двух сверхдержав вновь наметился спад из-за начала Афганской военной кампании. В это же время Картер решает утвердить так называемую «новую ядерную стратегию», предполагающую при необходимости вести с СССР продолжительную ядерную войну. Но главное, о чём нам сообщает сперва «Чужой», а затем в 1982 году и «Бегущий по лезвию», это усиливающееся господство корпораций над человеком или даже попытки этих корпораций управлять его ежедневной жизнью. В «Чужом» экипаж грузового космического корабля «Ностромо», перевозящего обычных работяг-шахтёров на Землю, получает странный сигнал с неопознанной планеты и по приказу руководства мегакорпорации «Вейланд-Ютани» вынужден отправиться туда, чтобы найти его источник. При этом даже после того, как на планете и чуть позже на корабле происходят все основные события, связанные с появлением ксеноморфа, корпорация хочет, чтобы экипаж не убивал монстра, а доставил для исследований.

Андроиды, у Скотта, кстати, тоже не несут добра. Так, отзывчивый на первый взгляд рободоктор Эш (Иэн Холм) на поверку оказывается готовым принести весь человеческий экипаж в жертву корпоративным интересам и прогрессу. Или тот же искусственный интеллект «Мать», до конца скрывающий истинную цель полёта на неизвестную планету. При этом мать компьютерная в фильме вступает в схватку с матерью биологической — Рипли (у неё, напомню, по сюжету есть дочь где-то на Земле). Так что Скотт, как и Кэмерон в период политического напряжения, когда оба режиссёра чувствуют, что мир стоит на пороге больших изменений, не оставляют шансов на то, чтобы довериться технологиям.

А через несколько лет, в 1982 году, у Скотта и вовсе выйдет «Бегущий по лезвию», где он экстраполирует и материализует страхи человечества перед надвигающимся техническим прогрессом. В этом году был представлен популярный в Европе домашний компьютер ZX Spectrum, а в США стало набирать силу движение против распространения ядерного оружия. Напомню, что в это время отношения между СССР и США переживали очередной виток «холодной» войны, в условиях которой вторые рассматривали возможность ведения ядерной войны, а первые не очень хотели отдавать Польшу, где было введено военное положение. Естественно, в этой ситуации казался логичным шаг экранизировать произведение Филипа Дика, где общество пережило несколько опустошающих ядерных войн и погубило всю флору и фауну, заменив их при этом андроидами. И в этом мире андроиды оказывались порядочнее и лучше, чем люди. При этом главенствовала в «Бегущем по лезвию», также как и в «Чужом», мегакорпорация (по производству репликантов) Tyrell. Несложно догадаться, что если сперва в битве с ксеноморфами и враждебным ИИ побеждал человек, на которого режиссёр и уповал, то с экранизацией Дика и описанными выше историческими событиями надежда на будущее была только в руках репликантов, особенно если учесть неоднозначные трактовки финала (ту, в которой Деккард оказывается репликантом). Кстати, чуть позже похожий трюк провернёт Дени Вильнёв в «Бегущем по лезвию 2049».

Чернобыль и гонка вооружений

Любопытно, что в 1986 году Кэмерон возвращается к киновселенной, запущенной Ридли Скоттом и снимает совершенно противоположный своему «Терминатору» или «Бегущему по лезвию» фильм «Чужие». Это история, в которой, несмотря на почти всевластие гигантских корпораций, которые теперь отправляют на борьбу с ксеноморфами военных, андроид Бишоп (Лэнс Хенриксен) находит в себе силы бороться с корпоративной культурой и помогает одной матери победить другую (да, опять).

В этом же году, в апреле, происходит техногенная катастрофа, навсегда изменившая отношения человечества и атомных технологий — авария на Чернобыльской АЭС. Через 4 года в СССР — это очень важно — для обмена опытом летит Джеймс Кэмерон (это не шутка), чтобы помогать Михаилу Беликову на съёмках фильма «Распад», рассказывающего, пожалуй, лучшую снятую советскими кинематографистами историю о тех драматических событиях. Да, всё верно, до сериала «Чернобыль» был «Распад», участвовавший, помимо прочего, в основном конкурсе Венецианского кинофестиваля наравне со «Славными парнями» Мартина Скорсезе.

Пропитавшись страхом перед атомной энергией и последствиями аварии на ЧАЭС в 1991 году, Кэмерон снимает свой лучший сиквел «Терминатор 2: Судный день». Сиквел не только продолжает логичную для режиссёра после «Чужих» идею «гуманного робота», но и весьма красочно показывает последствия взрыва атомной бомбы. Кстати, дата судного дня из фильма 29 августа 1997 года соответствует настоящей дате 29 августа 1949 года, когда была создана и испытана первая атомная бомба. Это событие, собственно говоря, и подтолкнуло гонку вооружений. Режиссёр во второй раз рисует безрадостную картину будущего, изуродованного, как лицо взрослого Джона Коннора, войной с машинами. Правда, в отличие от первой части, и так же, как у Скотта, в этом фильме именно машина гораздо человечнее людей. Например, в отличие от Сары, Т-800 хотя бы пытается улыбаться. И именно терминатор в финале, понимая, наконец, почему люди плачут, решает пожертвовать жизнью во благо постоянно пытающегося себя уничтожить человечества.

Машины, заставившие нас спать

«Проблема 2000», которую человечество встречало 31 декабря 1999 года, ознаменовала собой новый виток отношений людей и машин. Благодаря многочисленным новостям в СМИ и повсеместному распространению персональных компьютеров, которые теперь мог себе позволить почти каждый представитель среднего класса на Западе, многие опасались того, что принесёт новый век. Другие же с удивлением осваивали языки программирования и виртуальные игровые миры. Уже тогда были «Трон», «Тринадцатый этаж» или «Тёмный город». И если в последних двух упор был сделан на то, что всё вокруг симуляция, то, например, «Трон» довольно чётко проводил границы. Однако чего-то здесь всё равно не хватало, не хватало эзотерического осмысления иллюзорности нашего мира и идей Уильяма Берроуза.

Итак, на сцене появляются большие любители аниме и комиксов братья (теперь уже сёстры) Вачовски. Здесь можно много говорить об истоках «Матрицы», к которым можно отнести и японское аниме, например, «Призрак в доспехах», и уже упомянутого выше Берроуза, и Жана Бодрийяра с его засветившейся в фильме книгой «Симулякры и симуляция», и размышления футуролога Кевина Келли в его книге «Вне контроля: новая биология машин».

Но более всего «Матрица», в отличие от предыдущих «Чужих», «Бегущего по лезвию» или «Терминатора», отражала тенденцию нового века, когда уже не машина пыталась понять человека, а человек машину, пытавшись отправиться к ней внутрь. Вспомните, что основным событием, побудившим Нео (Киану Ривз) отправиться внутрь Матрицы, стало знакомство с Морфеусом (Лоренс Фишбёрн) и Тринити (Кэри Энн-Мосс), а также кошмарный допрос у агента Смита (Хьюго Уивинг). Однако, как и у Кэмерон, Вачовски наполнили свою киновселенную множеством религиозных отсылок, начиная с очевидной анаграммы Neo-One и заканчивая новозаветной встречей с предсказательницей Пифией и предательством Сайфера после коллективного завтрака с членами экипажа Новуходоносора.

Но, а само представление о будущем у авторов представлялось практически противоположным всему, о чём мы говорили ранее. У братьев Вачовски машины не пытались истребить людей, а, наоборот, сохраняли их, чтобы использовать как ресурс, своего рода батарейку. Взамен на энергию человеческого тела машины предлагают сладкий сон. Всё, что тебе нужно — просто жить так, как ты жил раньше, делая вид, что всё в порядке. Что интересно, к старому вернуться уже невозможно, если ты увидел хотя бы краем глаза, каков этот настоящий мир. И та таблетка, которую Морфиус предлагает Нео, не более чем символ, позволяющий прекратить изменить свою старую жизнь, которая приносила лишь страдания и непонимание. Поэтому даже сейчас многие тренинговые клубы и мотивационные коучи довольно часто используют это как рекламный образ.

Здесь бы ещё немного коснуться сиквелов. Но к ним довольно неоднозначное отношение: одни считают их гениальными, другие — совершенно пустыми. Спорить, конечно, можно об этом бесконечно, но есть в них одна вещь, с которой сложно поспорить — гениальный диалог Архитектора с Нео о том, что «всё это уже было». Здесь Энди и Ларри Вачовски (теперь Лана и Лилли) закольцовывают самый главный миф западного мира о том, что придёт человек, он будет лучше, чем мы, его предадут, но в итоге он спасёт нас.

И как фильмы, сюжеты которых так или иначе повторяются (по Жоржу Польти), история Нео, который, узнав, что всё это уже было ранее задумано Архитектором, всё равно отправляется спасти Тринити, так же и зрители идут в кинотеатр, чтобы посмотреть (ещё раз), как Джон Коннор или героиня Наталии Рейес (в «Тёмных судьбах») в будущем спасёт мир, который регулярно находится на грани, и нам нужен тот Избранный, что спасёт его, а мы спасём себя.

***

Подкаст «Звезды»: «Мне нужна твоя одежда и мотоцикл». Предвкушая нового Терминатора