Память шестерых: о выставке «Прямая речь» в ЦГК

Люди, которые следят за моими публикациями, могли бы (если б существовали, конечно) заметить, что в них то и дело проскальзывает несколько идей-фикс, которые год от года не меняются. Одна из них заключается в том, что, по моему глубокому убеждению, журналистам и городским исследователям надо перестать работать с ньюсмейкерами и обратить своё внимание на тех, кто никаких новостей не создаёт (может даже, за всю жизнь ни одной не создал), на самых обычных людей. Потому что всем нам есть, что рассказать о своей жизни, и именно из таких рассказов и создаётся наша всеобщая история — значит, пока интервьюер не пришёл в каждую квартиру и не поговорил с каждым её жителем, никакого понимания о настоящей истории у нас нет, а есть только некий макет, умозрительная модель, вопиющая условность.

И мне нравятся любые шаги в этом направлении. Собственно, проект «Бумажное прошлое», организованный в ЦГК на базе более обширного проекта «Соседи по Перми», именно таков. «Бумажное прошлое» — это мастерская, которую в течение 2020 года курировали Мария Ромашова и Людмила Кузнецова из Центра сравнительных исторических и политических исследований ПГНИУ. На протяжении месяцев они обучали участников мастерской тому, как обращаться с домашними архивами, как их изучать, систематизировать, презентовать и так далее.

Это действительно гораздо более сложная задача, чем кажется на первый взгляд — у вас, например, тоже наверняка есть собственный домашний архив, но попробуйте без всякого бэкграунда и подготовки вообразить, как облечь его в достойную форму, чтобы рассказать свою историю и поделиться памятью о своих предках с другими людьми. Такая себе задача, не самая тривиальная.

Кузнецова и Ромашова ответ на этот вопрос прекрасно знают, поэтому и итогом мастерской стала выставка, в рамках которой истории, документы и объекты из частных архивов оказались в пространстве ЦГК.

До финала этого долгого и довольно трудоемкого процесса дошли шесть человек. Нельзя, конечно, сказать, что все эти люди — просто рядовые пермяки, которые пришли с улицы и стали участниками мастерской (среди них, например, есть директор Краеведческого музея Татьяна Вострикова, для которой работа с архивами уж точно не случайная история, есть Ксения Фролова, которая увлекается генеалогией с десяти лет и уже год руководит пермским отделением Уральского историко-родословного сообщества, да и некоторым другим участникам работа с документами выпала далеко не впервые), но ведь лиха беда начало, верно? Проект не завершён, он в той или иной форме будет иметь продолжение, а значит, всё больше и больше горожан узнают о возможностях работы с личными архивами, и впереди нас в идеале ждёт ещё много удивительных открытий (тем более, что не так давно к этой работе подключился аж целый центр «Прожито», съевший собаку на этой деятельности). Впрочем, об этом в другой раз.

Итак, выставка в ЦГК (она получила название «Прямая речь», хотя, кажется, это название к ней так и не прилипло, в отличие от «Бумажного прошлого») включает шесть историй, и сам их выбор стал большой удачей для авторов и кураторов проекта — хотя, учитывая принципы отбора к участию в мастерской, был явно непреднамеренным, что только добавляет ему шарма. Программное заявление Ромашовой и Кузнецовой о том, что наши домашние архивы «рассказывают не просто о семье или о человеке, они также говорят о большой истории, о стране, об эпохе», полностью подтвердилось практикой.

Истории Татьяны Востриковой и Натальи Максимовой неразрывно связана с темой репрессий и раскулачивания, Ксения Фролова говорит о личных утратах через тему исчезновения старой архитектуры и перемены в облике города, история двух дедов Петра Неплюева (простого сельского учителя и знаменитого строителя, принимавшего участие в проекте помощи Кубе), отличается своей экзотичностью и кинематографичностью, Елена Кузнецова говорит в том числе и о личной трагедии, которая лишь опосредованно связана с исторической эпохой, а Наталья Нецветаева обращается не к истории предков, а к своей собственной истории последней пары десятилетий — и она оказывается не менее драматичной и сентиментальной, чем рассказы о тяготах и радостях давнего прошлого.

Всё это — лишь крохотная часть того объёма историй и разного рода информации, которую можно получить на самой выставке. К её открытию даже был выпущен специальный сайт, но он в лучшем случае играет роль краткого путеводителя и не даёт о выставке фактически никакого представления — самые проникновенные и значимые детали тех или иных историй в него не попали, они существуют только в экспозиционном пространстве. И, конечно, эту выставку в её содержательном аспекте трудно оценивать критически — истории участников удачно дополняют друг друга, касаясь самых разных сторон жизни от политических катаклизмов до сугубо личных обстоятельств, и сам факт того, что они попали в публичное пространство, не может не радовать. Особенно если рассматривать его как часть важной тенденции: персональные истории всё в большей и большей степени становятся объектом внимания исследователей и зрителей, и в самом простом обывательском понимании это означает, что мы проявляем друг к другу всё больший интерес.

Поэтому если в чём и можно оценивать выставку более-менее беспристрастно, так это в экспозиционных решениях. Наверное, не нужно обладать исключительной насмотренностью, чтобы обратить внимание, какие проблемы чаще всего присущи выставочным проектам, связанным с документами, архивами и личными историями. Нередко они либо превращаются в скучный формат а-ля «информация на баннерах», либо, стараясь избежать тоскливой двумерности, изображают из себя тотальные инсталляции (хотя на деле скорее превращаются в концептуализированные барахолки).

В какой-то момент мне показалось, что куратор выставки, нижегородец Артём Филатов, был буквально в одном шаге от второго варианта — но, к счастью, этот шаг он так и не сделал. Поэтому в экспозиции, пожалуй, нельзя найти ни одного объекта, который был бы там «постольку, поскольку» и преследовал бы чисто художественные и тем более декоративные цели: каждая мелочь служит внятной дополнительной иллюстрацией к историям людей, но не выходит на первый план. В том числе и поэтому все эти истории (несмотря на то, что это объективно немаленький объём информации) хочется дочитывать до конца — положа руку на сердце, надо признаться себе, что в случае с выставками это в принципе большая редкость.

Поэтому на выставку действительно стоит прийти — никакие виртуальные туры и репортажи не обеспечат ту степень вовлеченности, которая возникнет у вас в таком случае. Думаю, эта выставка как минимум подарит вам шестерых новых знакомых, судьба которых больше никогда не будет вам безразлична.