Конец «Телефонки»: чем нам запомнится ДК «Телта»

Здание ДК телефонного завода «Телта» было открыто в декабре 1977 года. Это один из самых молодых пермских ДК, но при этом его история более сложна и драматична, чем у многих подобных зданий. Он переживал и взлёты (во время и после перестройки он был передовой культурной площадкой, принимавшей множество новых для Перми фестивалей и событий), и падения (в последние годы ДК стоял законсервированным и постепенно разрушался). А в конце концов здание даже утратило оригинальный облик: несколько лет назад собственники обернули брутальную советскую постройку в безвкусный позолоченный фантик.

В судьбе ДК «Телта» XXI века в карикатурной форме отразилась судьба всего города, в котором долгоиграющие нереализуемые проекты давно уже стали поводом для всеобщей иронии. В разное время в несчастном ДК хотели разместить Дворец бракосочетаний и Дом дружбы народов, Художественную галерею и театр «У Моста», театр «Балет Евгения Панфилова» и корпус Института искусства и культуры, на его месте предлагали построить новое здание для всё той же Галереи и новый Драмтеатр.

С тем же успехом можно было рассматривать идеи о размещении в ДК «Телта» пермского зоопарка или нового терминала аэропорта. Не получилось и не случилось ничего. ДК снесут, на его месте построят отель. Конец.

Впрочем, непонятно, стоит ли всерьёз печалиться по этому поводу. ДК «Телта» имеет не такое уж большое архитектурное и историческое значение. К интересным образцам советского модернизма его точно нельзя отнести: если не считать расширяющихся кверху колонн и брутальных люстр под козырьком, в облике «Телефонки» не было и нет ничего особенного. А что касается его интерьера, то гипсовый барельеф, созданный пермским художником-монументалистом Рудольфом Пономарёвым, конечно, следует попытаться сберечь, но к выдающимся произведениям мастера он явно не относится.

Что же тогда остаётся? Личные человеческие истории. До Перестройки в ДК проходили разные в меру официозные мероприятия, типичные для любого советского ДК, в нём принимали в пионеры и отмечали профессиональные праздники. А уже в конце восьмидесятых дворец стал площадкой для самых разных культурных инициатив — в первую очередь андеграундных. Поиграть в «Телефонке» приезжали «Агата Кристи», «Коррозия металла», «ЧАЙФ», «Король и шут» и другие известные группы, здесь проходил музыкальный фестиваль «Студень», в залах дворца организовывались выставки современных художников, а чуть позже здесь появились культовые клубы Paradise и «100 тонн», через которые прошло множество пермских диджеев и музыкантов.

В общем, это была крутая площадка, очень важная и для пермской культуры в целом, и для множества конкретных людей, у которых с ней связаны самые разные воспоминания. Здесь мы воспроизводим монологи тех пермяков, которые захотели ими поделиться — это и известные арт-деятели, и музыканты, и журналисты, и просто наши друзья и читатели из социальных сетей. Но мы знаем, что подобных воспоминаний у горожан наберётся гораздо больше, и будем рады, если вы тоже решите поделиться ими вслед за этими замечательными людьми:

Михаил Сурков, арт-деятель, создатель галереи PermOne

— В 90-м году, когда мы с моим другом Владиславом Глушенко сделали частную галерею в Перми — «Новую галерею» при МП «Книжный мир» — и анонсировали в прессе планы, перед нами встал вопрос: где провести нечто вроде мини-фестиваля Митьков с выставкой, кинопоказом и концертом? Выбрали площадку ДК Телефонного завода. Я знал ее и раньше. В кафе, на цокольном этаже, поэт Виталий Кальпиди устраивал поэтические чтения. Пермская андеграундная публика, хиппи, филологини, поэты и музыканты собирались там. Я был один раз, году в 89-м. Выступления не запомнил, зато хорошо запомнил, как сидящий на последнем ряду молодой кооператор Сергей Кущенко вырезал во время чтения стихов кружочки из советских десяток. Он почти машинально крошил их ножницами на конфетти, а хиппи смотрели на это и плакали. По сути, это был перформанс — но рефлексировать на эту тему было выше моих сил.

Тогда же я познакомился с Женей Чичериным, который через год или чуть больше будет в этом же ДК выступать на разогреве группы «Агата Кристи», и присмотрел стены в фойе большого зала. В нем мы позже провели пару выставок. Первой была выставка пермских молодых авангардистов: Смирнов, Капридов, Подкуйко, Стаканов. Запомнилась она тем, что украли одну картину — гуашь Стаканова с портретом Бисмарка. Затем был тот самый фестиваль Митьков, который назывался просто выставкой. Олег Евгеньевич Шнитковский (тогда директор МП «Книжный мир») выделил бюджет, которого хватило на то, чтобы привести выставку Митьков с участием основных членов питерской группы и картин примкнувших к ним Цоя, Гребенщикова и поэтов-эмигрантов Буковского и Некрасова. А ещё мы привезли только что смонтированный Алексеем Учителем фильм «Дык-елы-палы или Митьки в Европе» (в «Телефонке» случился второй его показ в России) и Дюшу Романова с группой «Трилистник». Всё это с успехом пошло в течение нескольких дней в фойе и концертном зале ДК, но денег мы так и не отбили, поэтому Олег Евгеньевич отпустил нас в свободное плавание, и мы открыли уже свою «Е галерею» в Доме Архитектора.

Иван Старцев, музыкант, группа «Марсу нужны любовники»

— Я помню клуб «100 тонн», который располагался на территории ДК «Телта». Место очень мрачное, тёмное, контингент, мягко говоря — не очень, собирались там как раз те, кого в народе называют «гопниками». Сам бы я вряд ли пошёл туда отдыхать, но бывать приходилось по роду деятельности, раз в месяц я играл там хаус и техно-музыку. Одно из самых ярких воспоминаний пришлось вроде бы на 2008 год, когда на выходе из ДК на бетонном полу лежали два трупа в луже крови, охранники ждали милицию, а постояльцы спокойно перешагивали их и шли на улицу курить. Про регулярные драки, торчков и прочие «прелести» заведения знали все, поэтому особо туда не совались. Этажом выше находился ещё один клуб, там играла поп-музыка а-ля «руки вверх» и тому подобное, водка стоила копейки — возможно, это всё вкупе и было главным фактором привлекательности для данного контингента.

Сергей Строганов, местный житель

— До 1989 года я жил прямо напротив проходной сегодняшнего «Пермалко» — то есть, совсем рядом с ДК. Да и первые 7 классов учился в 32-й школе. Так что на какие-то мероприятия нас водили классом — да и садиковскую группу, наверное, тоже водили. Но первое яркое воспоминание о ДК у меня связано с приемом в пионеры. Это был последний прием в пионеры. Проходил он в малом зале ДК, со всей этой помпой, характерной для таких мероприятий.

Ну и потом, учась в классах 5-7 (году так в 93-95), мы с парнями из школы бегали вокруг него. Играли в пряталки-догонялки, заползая даже в служебный двор ДК.

Причем каждый вечер к нам подходили взрослые и спрашивали про «крокодил», а мы тогда еще и не знали о наркоте-то. Потом, в начале нулевых, я был там пару раз на дискотеках, которые тогда проходили регулярно. Ну и самое последнее воспоминание, связанное с ДК, относится к концу нулевых. Примерно 2008-2010 годы. Тогда в ДК размещался краевой суд. Меня пригласили побыть присяжным заседателем, прислав стандартную повестку. Я согласился. Судили какого-то убийцу. Я, услышав, по какой статье обвиняют человека, не захотел участвовать в этом процессе. Просидел там день, пока решались вопросы с составом присяжных, и всё.

Антон Грибанов, местный житель

— Мы приезжали в «Телту» со съемочной бригадой за полчаса до концерта «Короля и шута». Горшку фанатки *** [создавали] «Прелестью» на башке сталагмиты — правда, им (сталагмитам) конец настал ещё до того, как мы уехали. Задали на камеру несколько тупых вопросов, типа «ваши творческие планы». И потом я взял автографы для историков на пачке билетов — парни их *** [потеряли] тогда, как всегда по синему делу. Играли жутко плохо, зал был с креслами — такая традиционная фанера да дерматин, мы еще поржали, что их (кресла) сожгут *** [к чёрту]... И тут мы сразу уехали.

Отзыв о том же концерте с пермского сайта «Невод»

— Едва на сцене появился безумно (в смысле, сумасшедший) симпатичный (в смысле, симпапулечка) Горшок (вокал, фейс, и главный крейзи группы), юная публика зафанатела и сжалась в плотные ряды у сцены. Горшок сделал страшные глаза, боднул поставленным пермскими фанатками начесом воздух и начал петь песни. Надо отдать должное музыкантам — они выкладывались до кончиков своих взлохмаченных волос, и публика завелась буквально с полуоборота. На концерте было все: прыжки сотоварищи и в одиночку на головы балдеющих зрителей, несколько рядов выломанных неким бивнем кресел, несмотря на мольбы устроителей перед концертом «оставить в зал после в том же состоянии как и до».

Евгений Макеев, музыкант

— Фестиваль «Студень» проходил в 1999 году — организатором было радио «Максимум», и ведущие тоже были оттуда. Выступали все более-менее известные на тот момент группы. Фестиваль шел два дня, основное действо шло в большом зале. Ночью были тоже какие-то концерты в баре, электронные проекты. Народу собиралось очень много. Пили много, играли много, было круто. Есть даже видос нашего (WARHEAD) выступления и кулуарных бесед.

Константин Инол, деятель независимого кинематографа

— Это было не совсем в ДК «Телта», а где-то чуть пониже к Каме. Друг сказал, что мы через лаз попадем в «Телту». Когда мы были средневозрастными *** [раздолбаями], любили ходить по всяким недостроям, заброшенным военным бункерам и так далее. Потом Антон позвал меня в какую-то нору под «Телтой» — сказал, что мы будем диггерами! Мы спустились к Каме, прошли в арку, прошли через каналью, затем залезли в бетонную трубу: там бежал ручей и все заросло мхом. После этого добрались до совсем узкого хода и дальше пробраться не смогли. Все испачкались и *** [ничего] в итоге не нашли.

Сергей Кучевасов, журналист (о походе на концерт «Коррозии Металла»)

— Слава, басист группы GRENOUER, позвал меня и двух старых лабухов — дядю Ваню и дядю Вову (реально лабухи — всю жизнь по кабакам играли), — потому что так получилось, что мы вместе работали в одной конторе. Вот я пришел, весь такой: на башке синь под ноль, черная водолазка и подтяжки. Скины приняли меня за своего, но я смеялся им в лицо. Охранники мало чем отличались от скинов, были в брюках разве что, а так все на одно лицо и прическу. Потом был Паук, чувак типа Гитлер, тёлки прикольные. Потом было музло и драка с ментами. Короче, было весело, старикам моим очень понравилось.

Леонид Авербух, предприниматель

— Я там лет в 17 познакомился на двух танцполах с двумя разными чиками. Очень удобно было: два танцпола на разных этажах — знакомишься с двумя девчонками и, как слуга двух господ, мечешься с одного этажа на другой (только пьяный и чтобы целоваться). Потом какие-то то друзья друзей с кем-то начали канителиться, и пришлось прервать весёлую беготню. И долго-нудно слушать пьяные базары по псевдопонятиям. Или, если повезёт, смотреть спарринг «нашего с ихним». А между тем, проходила юность, которая даётся нам один раз. Ещё про ВКИУшников прикольное воспоминание. Брат Сан Саныча, мой тренер и друг, рассказывал, что они реально как на тренировку ходили туда.

Пояснительная ремарка Сан Саныча: ВКИУшники регулярно в «Телефонке» драки устраивали. Полиция потом утром их на построение выгоняла из Ленинского. Это для них как спорт был.

Вадим Котов, предприниматель

— В 1987-м ходили большой толпой из своего ВКИУ на первый выездной концерт Наутилус Помпилиус. На разогреве были какие-то чудаки (потом название уточнилось — Чай-Ф). Когда пели «Белую ворону», у барабанщика тарелка в оркестровую яму упала.

Андрей Денисенко, журналист, редактор

— У меня там выпускной был. Но про это ничего приличного написать нельзя.